Будучи целеустремлённым человеком, я ставлю перед собой грандиозный план выживания в этом мире, словно хочу сорвать звезду с неба. Но эти цели настолько для меня нереальны, настолько высоки, что осознавая это, хочется выть от собственной никчемности. Сначала мои грёзы о балете… Но кого я обманывала? И до сих пор обманываю. Мне никогда не осилить это. С каждым годом я становлюсь всё старше, а бёдра всё шире. Пытаюсь загнать себя бесконечными диетами, в глубине душе лелея надежду об идеальной фигуре и обхвату груди в девяносто сантиметров, но всё это пустое. Лишняя трата моего времени и сил. Мне не покорить эту вершину никогда.
Видимо, где-то в подсознании я понимала всю тщетность своих стараний, раз всё-таки решила поступать в колледж. Казалось, что это более достижимая цель, и так бы оно и было, если поднапрячься как следует. Но когда на плечи лёг долг в виде медицинского счета, то и здесь мои надежды пусть и не рухнули, но пошатнулись. Теперь мне год работать в холостую, без откладывания денег, чтобы только оплатить суточное пребывание в больнице. И ещё неизвестно, что вообще выйдет с моей травмой. Чует моё сердце, что всё будет плохо.
Теперь я и без телефона осталась. Кажется, это было последней каплей в переполненной чаше моего терпения, и, откинувшись на кровати, я захныкала в голос, как малое дитя. Мне плохо, мне больно, мне страшно смотреть в будущее и я просто дико устала. Наверное, эту ношу мне не вынести…
Нащупав руками лоскут ткани на покрывале, я приняла его за платок (хотя откуда он здесь?) и высморкалась в него. Жизнь — боль, и нет никакого желания существовать в этой вечной борьбе. В конце концов, я слабая ранимая женщина, а не ломовая лошадь!
Немного успокоившись и перестав уже заливать одеяло крокодильими слезами, я открыла глаза. В руках у меня оказался не платок, а повязка. Повязка ночного Зорро. Уже выстиранная (и мною же только что испачканная), зашитая в некоторых местах. И вглядываясь в две больших дыры под глаза, я словно видела сквозь них два пытливо смотрящих на меня глаза, в которых мелькают искорки усмешки. Я будто видела его…
От накатившего волнения резко поднялась на кровати. Вчерашние события калейдоскопом проносились в голове. Полёты над городом — не сон. Моя ноющая лодыжка — не сон. Там на крыше был огромный здоровый пришелец. Я помню его. Тогда он ещё смеялся надо мной. О боже, боже! Это невозможно уместить в голове. У меня задрожали колени, и пришлось насильно прижимать их руками. Я видела пришельца. Настоящего пришельца! Из космоса. С другой планеты. Трёхпалого, горбатого и слегка грубоватого.
Нет-нет, Рокси. О чём ты вообще говоришь? Это же бред. Разве пришельцы существуют? Ты же никогда в это не верила. Это просто был сон. Или же галлюцинации от тётушкиной мази. Или я просто схожу с ума?
Но это кажется реальным. Настолько реальным, что я будто до сих пор слышу усмешку в свой адрес, чувствую его холодные руки, его странную на ощупь кожу… Это невозможно уместить в голове, и моё подсознание закрывает это событие, пытается логически объяснить ситуацию, накидывая более здравые аргументы. Да о каких аргументах может идти речь? Я же видела его. Пришельца с другой планеты. От только что прошедшей истерики по поводу своего бренного существования и от попыток принять факт того, что вчера со мной произошло, на меня накатил истерический смех. Я в последнее время всё чаще стала смахивать на сумасшедшую. То реву, то смеюсь, — хотя прежде была уравновешенным человеком, — то вижу всяких чудиков…
Мои безумные размышления прервал громкий стук в дверь. Кто-то слишком настырный решил наведаться ко мне — стены дрожали от такой напористости. Очень редко у меня гостили люди, иногда забегали подружки, тётя и родители были несколько раз. Неожиданный приход гостя меня насторожил, и на всякий случай я достала из чулана биту. Видимо, у меня уже паранойя.
— Кто там?
— Это полиция, — раздался уверенный громкий голос за дверью. Я посмотрела в глазок и увидела двух мужчин в форме, но открывать всё равно побоялась. Я никого не вызывала, вряд ли это сделали соседи. Ну если только никого в доме не убили или не обокрали.
— Что вы хотели? — не спешу открывать и не обязана это делать. Если хотят что-то спросить, то могут поговорить со мной и через закрытую дверь.
— Мисс Роксана Уокер? — поинтересовался один из офицеров, приближаясь к глазку, видимо, чтобы я могла его лучше разглядеть. Но если вдруг это бандиты, то отвечать на такой вопрос не стоит. Что-то у меня какая-то мания преследования в последнее время.
— Рокси! — прогремел душераздирающий писк по всему коридору. Внаглую растолкав двух бравых полицейских, во всей красе на первом плане появилась моя драгоценная тётушка. О нет…
Скрип двери утонул в диких воплях моей ненаглядной родственницы, которая тут же схватила меня в свои объятья, чуть ли не рыдая на моей груди. Но я знала, что прилив нежности у неё кратковременный, и спустя минуту истерики и оханий меня испепелял лютой злобой острый взгляд чёрных глаз. Неужели она подняла на уши всю полицию? Заставила офицеров привезти её сюда, используя их как такси… Ох, на это способна только тётя Бонита.
Я невольно попятилась назад, следуя своему инстинкту самосохранения, и даже двое здоровых полицейских испуганно отшатнулись, когда моя тётя начала буквально орать на меня, чуть ли не замахиваясь сумкой. Эмоции шли через край. В эту минуту стало страшно — в гневе эта женщина само воплощение войны. Но с другой стороны, мне было стыдно из-за того, что заставила бедную пожилую родственницу так страдать.
— У меня чуть сердце не остановилось! — Бонита схватилась за свой жёлтый пиджак на груди и сжала его, словно пыталась тем самым вырвать своё сердце из тела и продемонстрировать его мне.
— Я всё могу объяснить, тётя, — мои попытки её успокоить были тщетными. Это всё равно что тушить пожар, черпая воду ложкой. — Я просто потеряла телефон, поэтому не могла позвонить.
— Да я чуть не померла за эту ночь! Думала, что ты забыла, что хоть утром позвонишь. А ты даже трубку не брала! Со свету решила меня сжить? Как это называется?
Видимо, мои жалкие попытки объяснить причину были пропущены мимо ушей. И всё-таки она замахнулась и дала мне своей маленькой сумкой пару раз по заднице. Было больно, когда железная пряжка хлёстко ударила по моему больному телу.
— Тётя, успокойся! — отбивалась я как могла. — Это уже рукоприкладство. Ты забыла, что я ранена?
— Ранена она, — ставя руки в боки и выпячивая грудь, передразнила Бонита. — Думаешь, это помешает мне выбить из тебя всю дурь? Чтобы знала в следующий раз.
Я жалобно взглянула на полицейских, намекая, что их помощь не помешала бы. Двое офицеров переглянулись. Уверена, что Бонита заставила их переться из другого конца города, вместо того, чтобы сообщить своим коллегам, патрулировавшим этот район. Кажется, им даже было забавно от всей этой ситуации — на лицах читалась ирония. Моя тётя обладает таким даром убеждения, что ей бы баллотироваться в президенты.
— Прошу вас, успокойтесь, — наконец заговорил один из офицеров, пройдя вглубь квартиры. — С вашей племянницей всё в порядке, как видите.
— Скажите, мисс Уокер, — обратился второй. — Вчера вечером где вы были?
Я задумалась. Где же я была? Скакала по крышам в обнимку с инопланетным существом. Мой разум отчаялся вытеснять эту мысль из головы, и когда я окончательно убедилась в правдивости своих видений, то невольно вздрогнула от ужаса. Интересно, а кому-то кроме меня известно о вторжении пришельца на нашу территорию? Но проверять лучше не стоит, иначе меня упекут в психушку.
— Вчера вы звонили в полицию, — пояснил свой предыдущий вопрос офицер, видя, что я замешкалась с ответом.
— Да, я видела несколько людей, пока ждала автобус. Кажется, они убегали. И я подумала, что вдруг они напали на кого-то, — с каждым произнесённым мной словом тётя нервно охала.
— И что было дальше?
Что дальше? Встреча, которая поделила мою жизнь на две части, открыла какие-то неведомые доселе истины о том, что мы не одни. Учёные задаются этим вопросом уже множество лет, по сантиметрам изучая Вселенную, а я нашла ответ вчера, в тёмном вонючем переулке рядом с мусорными контейнерами. Но могу ли я заявить об этом? Едва ли. Хотя, если уж мне удалось встретиться с ним, то вполне вероятно, что и другие смогут, если зададутся целью. Но стоит ли? Что сделают с представителем иной расы люди, которые так долго этого искали? Изучат его интеллект, заставят отвечать на глупые вопросы, потребуют выложить всё про свой родной дом. А он не будет отвечать. Я уверена, что нет. Его эмоциональность слишком агрессивна. Люди боятся нового, люди не в силах принять это. Усыпят и расчленят для изучения внутреннего строения, а затем сделают чучело. Вот и всё. Вот и всё…
