На учительском собрании после обеда он слушал вполуха. Филч жаловался, что какие-то ученики испробовали на нем вредилки Уизли. И теперь он уже два дня разгуливает с кошачьим хвостом, который ему совершенно не идет, как решил Северус. Очевидно, заклятие было необычным, даже отрезать не получалось — хвост отрастал вновь за три часа. Завхоз требовал подать в суд на учеников, на Уизли, на Министерство, разрешающее подобное, и в целом и в частности на весь мир, наполненный магией, которой он сам не владел.

Пока Филч жаловался, а Минерва пыталась оценить ущерб, Северус унесся мыслями в тот год, когда василиск угрожал всем, а одна ученица умудрилась обзавестись не только кошачьим хвостом. Он раздумывал, расскажет ли ему Гермиона, почему вообще сварила оборотное зелье. Наверное, она делала это не для себя, не по собственной воле и уж точно не для того, чтобы украсть у него шкурку бумсланга. О да, он был уверен, что это была Гермиона. И нет, это определенно связано с Поттером и Уизли, особенно учитывая, что он нашел Крэбба и Гойла в одном шкафу, и они не могли толком объяснить, как там оказались и что делали. Теперь же он все равно не сможет это выяснить, после того как Крэбб слишком заигрался с огнем.

Нет. Оборотка плюс Крэбб с Гойлом, да Поттер с Уизли означали, что последние двое проникли к слизеринцам. Хотели подшутить над Малфоем? Северус часто думал об этом, но все же сомневался. Для простого издевательства слишком сложно. Скорее всего, они хотели выведать какой-то секрет, который Малфой рассказал бы только своим глупым приятелям.

— Северус! Ты меня вообще слышишь? — судя по взгляду Минервы, она спрашивала уже не первый раз.

— Извини, — сухо ответил Северус, — я отключился где-то после призыва Филча сжечь всех девственниц или снести магазины Уизли. Мы закрыли этот вопрос?

— Вообще-то уже давно. Мы обсуждаем бал, который состоится второго мая.

Он застонал.

— Неужели мы должны каждый год повторять эту пытку? Каждый год организовывать праздник для учеников в тот день, когда следовало бы в тишине вспоминать павших?

Минерва вскинула голову.

— Как часто я должна тебе повторять, Северус? Этот бал для оставшихся в живых! Они это заслужили! И даже постные рожи из Министерства его не испортят. И не забывай, ученики радуются, что могут увидеть мистера Поттера хотя бы раз в год!

И как он мог забыть? Каждый год мальчик-которому-потребовалась-вечность-чтобы-надрать-задницу-Волдеморту оказывал им честь своим посещением. Девицы постарше рядами падали в обморок или начинали истерически пищать, в то время как мальчишки пыжились и, выпятив грудь, гордо прохаживались, пытаясь произвести впечатление на Поттера.

— Ну хорошо, — сдался Северус. — И почему мы должны обговаривать это прямо сейчас? Все равно, как и каждый год, Филиус за день до бала украсит Зал, а затем мы все как-нибудь вытерпим празднество, чтобы еще два дня спустя бороться с последствиями, поскольку ни один ученик не будет в состоянии сосредоточиться на занятии. Нам обязательно нужно ломать над этим голову прямо сейчас?

— Еще как! — Минерва улыбнулась — она точно знала, что он так скажет. — Джиневра Поттер предложила устроить в этом году костюмированный бал, и — прежде чем ты возмутишься — я согласилась. Это неплохая идея. К тому же теперь должны озаботиться все, а не только организаторы.

Северус неверяще уставился на нее:

— Я совершенно не собираюсь…

— Гениальная идея! — пропищал Флитвик, хлопая в ладоши.

— Разумеется, особенно когда не надо даже прикидываться гномом! — несдержанно рявкнул Северус.

Маленький профессор ухмыльнулся.

— Ах, ниже пояса, здоровяк? Зато для тебя не составит проблемы прикинуться маяком. Если хочешь, я даже наколдую тебе вращающийся луч на голове.

— Спасибо, не потребуется — я не приду!

— Разумеется, ты придешь, Северус. Бал второго мая — традиционно бал героев, а ты один из них! Даже если и самый угрюмый и необщительный.

Мадам Помфри, которая до сих пор тихо сидела в сторонке, периодически обмениваясь со Стеллой Синистра замечаниями, засмеялась и хитро посмотрела на Северуса.

— Кроме того, ты нам нужен, чтобы держать всю шайку в узде. А у кого получится лучше, если не у нашего очаровательного Принца?

— Нет! — возмутился он, осознавая, что в этом случае ему придется остаться до самого конца.

— Ну хорошо, Северус, — Минерва задумчиво склонила голову. — Никакого надзора на балу, но тогда ты будешь дежурить в эти выходные в Хогсмиде.

Как глава Слизерина Северус сразу понимал, когда его пытаются надурить, но ничего не мог поделать — иначе все еще больше испортит.

— Ладно! — пробурчал он. — Я подежурю, но только если мне не нужно будет приходить на бал.

— Ты должен прийти, причем в подходящей одежде. Но можешь остаться только до полуночи, согласен? — Минерва все улыбалась.

Он не был согласен, но все что мог — упрямо скрестить руки на груди.

========== Глава 8 ==========

Три четверти учеников с третьего по седьмой курс выпущены в деревню, которую можно не спеша обойти за семь минут. Северус спрашивал себя, что за безмозглый болван придумал выходные в Хогсмиде. И почему именно он, Северус, должен теперь, в начале марта, следить за этим стадом. Поджав губы, он не спускал глаз с главной улицы. Мелкими кучками ученики сновали туда-сюда, скользили по дорожкам, толпились перед магазинами, шумели, толкались, смеялись и наслаждались от души, невзирая на снег и мороз. Ярко светило солнце, погружая все в пронзительную слепящую белизну, и это, очевидно, еще больше поднимало им настроение.

Сегодня вместе с ним дежурили еще Ирма Пинс и Поппи. Но обе дамы уже исчезли в “Трех метлах”, чтобы, как они утверждали, присматривать за детьми помладше, дабы те не пили слишком много сливочного пива. Северусу это было только на руку — так ему не придется толкаться в толпе, и он может чувствовать себя увереннее. Ученики Хогвартса по собственной воле старались держаться от него подальше. Хотя даже семикурсники на самом деле не знали, каким ужасным он может быть, презрительно думал Северус. Можно говорить что угодно о Лонгботтоме и Поттере, но, в отличие от нынешнего поколения, они не были изнеженными и трусливыми.

В мирное время вполне хватало быть просто строгим и требовательным. Северус не снимал теперь баллы без причины, чтобы только отметиться в глазах родителей слизеринцев, да и змеек своих наказывал, если они были настолько глупы, что попадались на месте преступления. Но все же его за версту обходили все ученики, даже самые смелые — гриффиндорцы. И хотя Северуса уже не считали мистером Несправедливость, он полагал, что именно с гриффиндорцев нельзя спускать глаз, иначе они непременно ввяжутся в какие-нибудь непозволительные и даже опасные приключения.

И именно поэтому он всегда старался находиться поблизости от учеников старших курсов львиного факультета. Северус знал этих смутьянов и совсем не удивился, заметив четырех шестикурсников в красно-золотых шарфах, вылетевших из филиала магазина Уизли и торжествующе размахивающих чем-то. Он последовал за ними, настолько близко, чтобы не упускать из виду, но в то же время стремясь не привлекать внимания. Пока что они ничего не нарушили — покупать “умные ужастики” запретить им не могли, вот только нельзя было использовать их в Хогвартсе.

Мальчишки внимательно осмотрелись, а Северус сделал вид, что любуется вывеской магической лечебницы для мелких животных, приемная которой была настолько маленькой, что, по его мнению, туда не поместились бы больше двух человек с жабой. Но витрина сверкала чистотой и вполне годилась в качестве зеркала. Шестикурсники, невинно посвистывая, подождали, пока какая-то старушка прошла мимо, а затем разлили по всей улице светлую жидкость из небольшой голубой бутылки.

Проклятье! Северус очень хорошо знал, что в этом флаконе. Какой-то шутник недавно разлил это же вещество возле комнат Филча. Все, кто наступал на лужу, по грудь проваливались в какую-то желеобразную массу. Выбраться из нее не составляло труда, да и само желе опасным не было, но Филч очень испугался и его гнев на братьев Уизли только возрос.