На Западе прекрасно понимают, что Россия может существовать в этом мире только как держава. Поэтому, чтобы предотвратить возрождение российской державности, еще задолго до того, как наша страна стала восстанавливаться с приходом Владимира Путина, когда еще ельцинская Россия управлялась фактически из Вашингтона, когда американские советники вместе с доморощенными неолиберальными рыночными фундаменталистами добивали отечественную экономику и военно-промышленный комплекс РФ, Соединенные Штаты и Евросоюз завлекали Москву дутыми идеями типа налаживания «зрелого стратегического партнерства» в рамках программы «Партнерство ради мира», военно-технического сотрудничества, получившего импульс благодаря образованию «Совета Россия – НАТО», то есть выдвигались идеи геополитического характера специально для обмана России. К счастью, Российская Федерация этот урок прошла, и американцы с западноевропейцами теперь применяют аналогичный сценарий на Украине. Спрашивается, что нужно Америке от Украины, чуждой для нее страны (по истории, экономическому развитию, языку, культуре, географии и т. д.), находящейся от нее «за тридевять земель»?

С приходом в Кремль Владимира Путина Россия наконец-то «одумалась» и встала на путь защиты своих геостратегических интересов. В первую очередь российский президент озаботился состоянием интеграции постсоветского экономического и политического пространства. На заседании Совета безопасности РФ в июле 2004 года он подвел итог интеграционных усилий России в ближнем зарубежье: «Мы подошли к определенному рубежу в развитии СНГ и, по сути, находимся перед альтернативой: либо мы добьемся качественного укрепления Содружества, создадим структуру, либо нас неизбежно ждут размывание этого геополитического пространства и, как следствие, окончательное падение интереса к работе в СНГ, среди его государств-участников» (22). С этого выступления президента Россия начала выстраивать интеграцию и структурировать постсоветское пространство. Уже к 2010 году Россия, Белоруссия и Казахстан договорились о создании Таможенного союза, который ныне трансформировался в Евразийский экономический союз. Параллельно Россия и Белоруссия строят Союзное государство (см. 9; 10; 23).

Новый стратегический подход предусматривал новую динамику торгово-экономических, политических, гуманитарных и других направлений сотрудничества и в перспективе – интегрирование России в целостную мирохозяйственную систему на основе учета непосредственно национальных интересов каждого участника такого сотрудничества. Это означало отказ Москвы от неоправданного альтруизма в отношениях с партнерами по СНГ, что было особенно характерно для эпохи Ельцина, и проведение прагматической политики с бывшими союзными республиками.

При президенте В.В. Путине в России стал доминировать стратегический подход в сотрудничестве с внешним миром: если при взаимодействии с «дальним зарубежьем» Российская Федерация стремится в первую очередь достичь экономической эффективности и извлечь выгоды от участия в международном разделении труда, то в постсоветском пространстве Россия обязана исходить из двух критериев: экономической эффективности и геополитической целесообразности. В действительности они таковыми в ближнем зарубежье так и не стали, о чем ниже будет рассказано специально.

Во время второго президентского срока (2004–2008 гг.) Владимир Путин постепенно стал отходить от стереотипов российской внешней политики, сложившихся во времена правления Ельцина, прежде всего в сфере взаимоотношений с Западом. По наблюдению немецкого политолога Александра Рара, это было вызвано двумя главными обстоятельствами. Во-первых, НАТО усилило агрессивное давление на Россию вскоре после принятия в свои члены бывших социалистических стран Восточной и Центральной Европы, и, особенно, после включения в свой состав Эстонии, Латвии и Литвы, которые внесли серьезную русофобскую струю в политику военно-политического блока. Во-вторых, главные идеологи Вашингтона и Брюсселя пришли к выводу, что путинская Россия в целом не приемлет западные ценности и не поменяет свою особую цивилизационную идентичность на Западную цивилизацию (24). Особенно очевидным это стало для Запада 10 февраля 2007 года, когда российский президент произнес в Мюнхене знаменитую внешнеполитическую речь, в которой смело и прямо заявил Вашингтону и Брюсселю о своей обеспокоенности тем, что приближение НАТО опасно для России, так как чревато резким сокращением подлетного времени баллистических ракет к жизненным центрам страны. Президент процитировал сказанные 17 мая 1990 года тогдашним генсеком НАТО слова: «Сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за пределами территории ФРГ, дает Советскому Союзу твердые гарантии безопасности». «Где, – тогда спросил В.В. Путин, – эти гарантии?» (25, с. 34).

Сегодня на наших глазах усугубляется драма Украины, расширяется трагедия украинского народа, составляющего неотъемлемую часть Восточнославянской цивилизации. Так называемая политика Запада по сдерживанию России достигла своего апогея именно в связи с событиями на Украине, и это вынудило в очередной раз президента РФ В.В. Путина выступить в резкой форме против того, чтобы «военная организация (НАТО. – Ю.Г.) хозяйничала возле нашего забора, рядом с нашим домом или на наших исторических территориях» (26).

Сегодня Россия находится в сложной ситуации, потому что, с одной стороны, она не угрожает окружающему, прежде всего Западному миру, а с другой стороны, так и не была включена в него в качестве полноправного члена и, увы, к разочарованию США и ЕС, перестала пребывать в позе просителя и на позициях слабости.

Конечно, теперь Российская Федерация по сравнению с советскими временами не равна Соединенным Штатам ни военной, ни экономической силой, но суть даже не в этом паритете, оказавшемся исторически бесцельным. Суть не в силе как самоцели, а в силе как источнике самоуважения и доказательства правильности нового пути. Отсутствие силы великая страна может перенести только как временное лишение. Но без силы не может быть должного достоинства, а без достоинства не может быть нормального государства. Самостояние государства, если перефразировать пушкинские слова в высоком смысле, – это залог его величия даже в век глобализации.

Успешное участие РФ в разрешении кризиса в Сирии и на Ближнем Востоке заставило Запад задуматься о новой роли России на международной арене, а демонстрация эффективных действий российских Воздушно-космических сил по подавлению боевиков «Исламского государства» поставила в тупик стратегов Североатлантического альянса. Судя по откликам западной печати, и Вашингтон, и Брюссель стали по-серьезному относиться к России как к военно-технической державе и, соответственно, достойному геополитическому игроку. Об этом свидетельствует, например, провокационный фильм-поделка о якобы внезапном нападении России на страны Прибалтики, созданный британской «ВВС». Кроме того, уже в 2017 году Соединенные Штаты стали увеличивать расходы бюджета на военные нужды для противодействия России на 200 %, а на борьбу с «ИГ» – на 50 %, то есть на подавление угрозы терроризма международного масштаба теперь затрачивается в 4 раза меньше средств, нежели на мероприятия по ослаблению Российской Федерации. В этом и заключаются приоритеты внешней политики США.

У серьезного читателя, по-видимому, постоянно возникает вопрос, почему все-таки Третий Рим был во все времена и по-прежнему, особенно сегодня, остается у Запада костью в горле?

По нашему мнению, одна из важнейших задач отечественных исследователей состоит в раскрытии данного исторического и геополитического феномена с позиции современных реалий и цивилизационных категорий. При этом главным рефреном и ориентиром для нас – наследников славных предков – следует считать вещие слова великого русского философа Виссариона Белинского: «Россия по преимуществу – страна будущего» (41, с.12).