Сосуд был наполнен черной жижей, похожей на смолу.

– Кофе? – дракон повернулся к присутствующим. Те дружно закивали. – Присаживайтесь, я скоро к вам присоединюсь.

Медный кофейник, наполнился водой из графина, затем дракон достал из горшочка горсть кофейных зерен и перетер их между пальцами. Порошок отправился к воде. Каднификар поставил кофейник себе на живот. Его мамон был до того выпуклым, что посудина стояла практически горизонтально.

У стола было четыре кресла, гости присели. Гизмо скрылся в подушках. Грузное тело хозяина двигалось невероятно плавно, кофейник и не думал валиться на пол.

– Без сахара – не интересно, – сказал дракон, подбрасывая в воздух пустую сахарницу.

Он ловко поймал ее и поставил на стол. Затем, отвернув один из ковров, обнажил голую землю, что заменяла пол. Из очередного горшочка появилась горсть мелких семян. Каднификар бросил их на землю и вдавил пяткой.

Кофе закипел. Кофейник отправился на стол. Дракон, хмурясь, оглядел землю, а затем проговорил что-то. Грунт разорвало, к потолку устремились побеги сахарного тростника. Хозяин схватил их и вырвал, пока те не начали зреть. Далее он просто постепенно сдавливал их в кулаке, отжимая влагу и выдавливая волокна, а сам сахар, горсть за горстью, сбрасывал в сахарницу. Дракон справился с задачей за пару минут.

– Не стоило ради нас так напрягаться, господин дракон, – тихо сказал Лоуренс. На его лице застыли смешанные чувства.

– Ничего, мне в радость дать чему-то жизнь, – он глянул в угол комнаты, Редрик последовал его примеру.

– Яйцо, – выдохнул парень. Среди подушек лежал шарообразный предмет, аналогичный тому, из допросной.

– Вы правы, юноша. Это – последний живой зародыш. После меня останется лишь он, навеки спящий в предродовом забытые, – дракон разлил кофе по чашкам.

– Он, что не в силах вылупиться? – Лоуренс дернул любопытствующего сына за рукав. Редрик потупился.

– Нет. Мой отпрыск – силен, но пламя его матери намного жарче моего. Я не в силах и не вправе помочь ему родиться, но может это и к лучшему. Дети по определению – глупы и невежественны, а если ребенок обладает могуществом… – Каднификар покачал головой. – … он закончит, как все мы, – хозяин расставил кофе перед гостями.

– Спа-спа, я за-за… – пищал Гизмо.

– Это похвально, маленький собрат. Я так и не избавился от этой напасти, – дракон вылил черный напиток себе на живот и стал медленно растирать. – Угощайтесь.

– Премного благодарны, – Лоуренс сделал глоток. – Кстати, если вам интересно, селадейнский сорт снова завозят.

– Я признателен за сведения, но предпочитаю островной кофе, – сказал дракон. – Не зря же мне пришлось сжечь половину флота этих бедолаг, скоро и с острова Рассвета потянутся товары.

– Действительно, – почесал подбородок Лоуренс.

– Вы голодны до знаний, юноша, – лиловые глаза встретились с серыми.

– Я, простите? – встрепенулся Ред.

– В вашем взоре множество вопросов, на которые вы не получили ответов. Но еще больше ответов вы жаждете, не зная, как задать вопрос. Я дам вам две попытки. Спрашивайте что угодно, – отец с сыном одновременно застучали пятками правых ног под столом.

– Кого вы ждали? – внезапно для себя, не думая, выпалил Ред. Каднификар хитро прищурился.

– Человека, что мне ровесник, соратник и друг. Если причина первого приносит мне печаль, то последнее греет мое сердце. Ведь у меня всего двое друзей. Ито, один сумасшедший старик. Кстати, это от него, – дракон откупорил бутыль и потянул ноздрями.

– Эс-сес-сес… – залопотал гремлин.

– Странник меня балует, – улыбнулся дракон, налив в пустую чашку маслянистую жидкость.

Помотав ее в посудине, он протянул чашку к морде Смоки. Тот понюхал, поморщился и плюнул туда. Черная жижа загорелась. За­рделся румянцем и Редрик. Ему стало смертельно стыдно за манеры своего друга. Но Каднификар, лишь благодарно кивнув, залпом опрокинул странный напиток.

– Вкус детства, – жирное лицо расплылось в блаженстве, словно у кота, укравшего крынку сметаны. Тонкие усы горели синим пламенем, дракон утер их и налил себе снова.

– Почему вы назвали нас обреченными? – Редрика сбила с толку странная сцена, он тут же стал корить себя за новый необдуманный вопрос.

Каднификар перевел взгляд на Лоуренса, тот занервничал. Снова посмотрел на Редрика. Закрыл глаза. Огромное брюхо дернулось. Из толстой шеи вырвались глубокие звуки.

– Ге-ро-ро-ро-ро-ро-ро, г-хе, г-хе-ро-ро-ро… – жирные телеса, ставшие каскадом подбородков, тряслись в такт смеху дракона. Затем он навалился на стол. – Вы все обречены с рождения, или вам то не ведомо? И это уже от вас не зависит, и винить стоит по большей части его, – он указал на угловатый шлем в окне. – Нашего пленителя и правителя.

Герольд подлетел чуть ближе. Зависнув в воздухе, он сделал едва уловимое движение. Редрик готов был поклясться, что были бы под шлемом плечи, смотрящий бы ими пожал.

– И входите вы тоже без спросу, – повторное движение от шлема, которого не заботило соблюдение манер.

– А… – начал было Редрик, но его остановил пинок отца.

– Два вопроса, – прошипел он сквозь зубы.

– Простите мое невежество, я благодарен за те ответы, что получил, – склонил голову парень.

– Не берите в голову, юноша, – отмахнулся Каднификар, опрокидывая еще стакан черной жижи. На этот раз он пил не поджигая. – Ох, настоялась же. И на какой глубине он ее нашел. Нужно закусывать.

Дракон встал из-за стола и откинул другой половой ковер. Под ним находился люк. Потянув за ручку, он открыл его. Петли хорошо смазаны. Хозяин засунул руку в отверстие, загремела цепь. Через секунду взгляду Редрика показался крюк с нанизанным куском замороженного мяса. Довольно крупный кусок, жилистый и жирный.

– Задняя часть – такое себе, – разглядывал кусок дракон. – Как же мне надоело готовить…

– Я-я… – вскочил со своего места Гизмо.

– Что, маленький собрат, хочешь мне помочь?

– Аг-да-да, – яростно закивал головой гремлин.

– Сделай одолжение, – дракон протянул мясо своему главному поклоннику.

Тот выхватил замерзший кусок и, прижав тот к груди, словно мать младенца, выбежал на улицу. Смоки недовольно ржанул. Похоже, гремлин потянул того за хвост.

– Давай помогай, я тебе скормлю свою следующую зарплату. По-мо-гай, – донеслось с улицы.

Конь убрал голову из окна. Лоуренс усмехнулся. Дракон взял чашку с кофе гремлина и вылил себе на живот. За окном чередовались оранжевые и синие вспышки.

Не прошло и пары минут, как гремлин внес зажаренный в уголь кусок мяса, что уже не просто пах дымком, а рассыпался в руках.

– Вот, – выдавил гремлин.

– А ты – молодец. Замечательная прожарка и мой любимый цвет.

Дракон принял подношение и невероятно быстро, ломая руками и не пережевывая, отправил угощение в необъятное брюхо. Это заняло всего пару секунд.

– Слабый огонь придает мясу особую текстуру. Я скучаю по тем временам, когда наши народы жили вместе.

Каднификар задумчиво выковыривал мизинцем застрявшие между зубов куски гари. Зубы были черными и острыми.

– Ра-ра-рад ст-стараться, – похоже, Гизмо постепенно начал брать себя в руки.

– Что я могу сделать для тебя, маленький собрат? Чего ты хочешь взамен своих трудов?

После слов дракона выпученные глаза гремлина забегали по обстановке «логова». Его взгляд остановился на бутылке. По его виду можно было сказать, что он сам испугался своей мысли.

– Ни-не-не, – Гизмо снова утратил самообладание.

– Хочешь выпить со мной? – дракон потряс бутылкой, затем снова наполнил стакан. – Или же… – его взгляд стал по-отечески теплым. – … хочешь стать чем-то большим?

Гремлин захлопал ушами так, что чуть не взлетел, из его глаз повалил пар. Запах испарений напоминал ацетон. Трясущимися руками он достал из-за пазухи сверток. Развернул ткань. Ред узнал ту самую странную друзу, что гремлин таскал с собой с того дня, как парень встретил дочь Бенджамина Сайдера.