Хотя Аришка понимала, что между родителями происходит что-то неприятное, ей показалось, что она отчетливо слышала слово «собака». «Они что, обзываются друг на друга?» – подумала девочка. Аришка спряталась под одеяло. Так ей было хотя бы ничего не слышно. Однако ее мудрому старому защитнику, видавшему и хорошие, и трудные времена, знавшему радость и впитавшему много слез, не удалось уберечь ее от громкого хлопка дверью. Она вышла из комнаты и увидела еще злящуюся маму.

Макар с силой открыл дверь подъезда. В лицо ему подул прохладный и влажный ветер. Похоже, собирался дождь. Лето как будто дразнило всех своим скверным характером, как это делает избалованный непослушный ребенок, который точно знает, что всем от него нужно, но специально не делает этого, чтобы все вокруг отдавали свое внимание лишь ему одному. В самом деле, какой толк быть теплым и милым, если радости от этого у людей хватит всего лишь на один день? Через неделю все просто привыкнут, через две начнут ругаться, что надоела жара, а потом и вовсе захотят дождя или грозы. И никто не вспомнит, что сейчас оно здесь – то самое лето, которое ждали, о котором так долго говорили, с которым связывали столько надежд. Лето, пришедшее отогреть замерзших внутри и снаружи людей, которым каждое новое лето в жизни давалось все тяжелее. Только дети беззаботно встречали его, как друга, и продолжали ждать. Ведь ничего другого им было, в общем–то, и не надо. Ну, может еще мороженое и жвачку. Нет уж! Пусть теперь позовут, как следует, попросят, чтобы оно пришло. А оно постоит и для вида пообижается за прошлый год, когда все от него, видите ли, «устали». Пусть попросят его о тепле. Тем более, что простить оно уже готово и вот-вот само ворвется в каждый дом лучами солнца. И отдаст без остатка все, что у него есть, и счастливым, и несчастным. Каждую каплю тепла, каждую травинку, каждую букашку, каждый всплеск воды в реке, каждый закат, который всего лишь через три часа сменится рассветом. Каждую теплую ночь и каждый жаркий день. Каждую ягоду и гриб. Каждый запах каждого цветка, который ворвется в ноздри открывших окна уставших водителей, и те приостановятся, чтобы распробовать его как следует. Оно должно сделать за эти три месяца очень многое: дать людям саму жизнь, чтобы ее хватило на осень и долгую зиму.

Щенок на руках Макара тихо заскулил. «Ему ведь даже не налили молока. Зачем его таскают туда-сюда целый день? Все-таки коробка была не так плоха. И где эти маленькие нелепые существа, с которыми хотя бы можно скулить вместе? Где мама? Где его семья? Только эти большие руки со странным запахом, которого он пока еще не знал. Что-то тут не так! Не может хорошая история вот так начинаться».

– Ну что, малой? Спать охота?

Макар потрепал одним пальцем по макушке «бойцовую собаку». Сейчас этот «зверюга» больше походил на раздувшуюся неповоротливую мышь. Даже подумать о том, что из него может вырасти что-то опасное, было смешно.

– Ёёё! Ты ж у меня голодный! Я ж думал, мы сейчас дома поедим. Эээх! Ну, извини! Не судьба, видишь. Ты не переживай, брат. Не пропадешь. Лето же. В гараже пока тебя пристрою. А к осени уж точно что-нибудь да образуется. Может, кто возьмет. Или Женька согласится.

Щенок как будто понял то, о чем говорит Макар, и попытался повилять в ответ неуклюжим хвостиком. Макар опустил его на землю.

– Давай-ка, займись своими делами. А то ты мне сейчас еще рубашку заделаешь. Ну, давай, беги. Беги, беги!

Андреич вышел из подъезда ранним утром самым первым. Еще даже дворники не заняли свои посты, и пыль лежала толстым слоем на остатках асфальта. Дождя ночью так и не было. Он вспомнил, что когда ходил в рейс, дождь любил – не так воняет в автобусе. Все-таки автобус и лето, как ни крути, не друзья. Хотя и с зимой у них отношения не особо складываются. Он обошел дом и направился в сторону автобусного парка. А из кустов ему навстречу неуклюже выкатился щенок.

– Это еще что за… Погоди… Тебя ж Макар вчера забрал. Ты чего тут забыл? Макар, ты здесь что ли? Макааар

– Аришка-мартышка!

Родион намеренно отставал от сестры.

– Ты достал уже! Давай быстрее. Думаешь, мне охота тебя повсюду искать?

Арина злилась. Вместо того, чтобы проводить долгожданное лето со своими друзьями, она должна была искать по дворам своего малолетнего брата и тащить его на обед.

С тех пор, как десять лет назад бесследно исчез их папа, мама особенно с ними не церемонилась. Она стала жестче и холоднее. Как будто какие–то из ее прежних чувств просто взяли и закончились, как газировка в банке. И теперь эта пустая банка валялась смятая где-то в самом запыленном углу ее души, и ее не выбрасывали лишь только потому, что лень было за ней наклоняться.

И Арина с детства привыкала быть похожей на мать. Твердая, прагматичная, не доверяющая людям. И больше всех от этого доставалось ее брату, который еще сохранил остатки детской непосредственной доброты и способность удивляться миру.

Взрослый скажет, что искренняя детская радость по поводу первого найденного в этом году в траве майского жука, первого похода на речку или первых недозревших яблок, которые взрослому человеку просто невозможно откусить – настолько они кислые – всего лишь оттого, что дети не умеют сдерживать свои эмоции. Но на самом деле все не так! Любой ребенок – не меньше, чем межпланетный исследователь или пропахший землей археолог. Это летчик-испытатель, первопроходец-мореплаватель и притаившийся где-то в кустах опытный охотник. Именно дети совершают ежедневно сотни открытий, смысл которых всегда сводится к одному – понять, что этот мир огромен, непознаваем и загадочен настолько, что ни одной, даже вечной жизни (а каждый ребенок знает, что он обязательно будет жить вечно) не хватит, чтобы его исследовать. И, поняв это, снова восхититься и отправиться в путь. А самое главное время исследований и новых открытий – это, конечно, лето. Поэтому никакая несдержанность тут не причем. Просто радоваться тоже надо уметь, и, как и любому навыку, этому можно быстро разучиться, если регулярно его не практиковать.

Поэтому нельзя терять времени! Ведь в детстве мы способны удивляться даже самым простым вещам: криво выросшей ветке дерева, новому виду божьей коровки и абсолютно необъяснимому с точки зрения маленького ученого движению Луны вслед за ним, куда был он ни пошел, будто она привязана на веревочку, как воздушный шарик. Даже новые знания не убивают эту способность. Они лишь питают ее, не давая покоя по ночам. И только став взрослыми, мы полностью ее теряем как ненужную, непродуктивную и просто неприменимую. Попробуйте вспомнить, когда вас последний раз удивляли простые вещи? Может, именно этого нам всем и не хватает, и, потеряв этот уникальный навык, жизнь становится неполной?

Арина с Родей дошли до своего двора. Там уже стояли три подруги Арины, которые свысока смотрели на ее младшего брата.

– Тебя как, ждать? – спросила Арину Олеся, главный двигатель их постепенно взрослеющей компании.

– Сейчас загоню домой и выйду.

Арина обернулась в поисках брата. Он уже нашел какую-то компанию мальчишек поменьше и затеял с ними игру. «Несносный засранец! И как только мы его до сих пор терпим».

– Родя! Давай пошли, достал уже.

Родион не обращал не сестру особого внимания. Арина подошла к нему, схватила за руку, намерено сильно дернула и потащила его к подъезду, недалеко от которого стояли ее подруги.

– С собакой чтоб погулял после обеда.

– Ага, – отозвался Родион, едва успевавший за темпом сестры.

Арина подошла к подругам.

– Сейчас его покормлю и выйду.

Олеся смотрела на Арину, но ее взгляд проходил сквозь нее. Глаза ее медленно расширялись от удивления, непонимания и страха одновременно. Лицо Олеси стремительно меняло цвет и становилось белым, как только начинающий облетать с тополей пух. Две другие подруги, посмотрев в сторону Арины, тоже начали моментально меняться. Родиона это очень рассмешило.