Я медленно выдыхаю и чуть скатываюсь по стене. В висках стучит, а когда Майя начинает хныкать, стук усиливается. Я приближаюсь и беру её на руки, потому что мама ещё не умылась после улицы.

— Мам, ты не переживай, найдёшь ещё работу. Всё наладится, — пытаюсь успокоить её и покачиваю ребёнка.

— Найду… Старух не берут уже никуда, — ворчит она.

— Ну какая старуха? Ты у нас молоденькая!

— Шестой десяток пошёл! У молоденькой… — Мама смеётся, но как-то безрадостно. — Не знаю я, Линда, что делать… Ой, не знаю…

— Мы разберёмся, мам… Обязательно разберёмся со всем, — шепчу я, но даже не представляю, где искать выход.

Бросаю взгляд на потухший экран монитора и раскрытую книгу. Зачёт, можно смело сказать, завален… Придётся выкручиваться…

Последняя секунда красного, и я пускаюсь в бег по пешеходному переходу, проклиная пробки, из-за которых теперь опаздываю на собеседование. Автобус простоял целые двадцать минут перед перекрёстком. Моё терпение вскоре лопнуло, из-за чего я решила добираться дальше своим ходом. Вот только мне пришлось ужасно пожалеть, что послушала настояния мамы:

— Чтобы устроиться в хорошее место, нужно выглядеть соответствующим образом: классика всегда красит человека!

А каблук и строгая юбка для бега — самая последняя радость!

Протолкнувшись через поток спешащих людей, я смогла, наконец, вздохнуть с облегчением.

Появление ребёнка в нашей семье перевернуло жизнь с ног на голову. Брат на удивление легко и быстро сменил работу, свалив через неделю на двухмесячную вахту, а нам с мамой пришлось что-то срочно предпринимать самостоятельно. Учиться с вечно ноющим чудиком за стеной я попросту не смогла бы ещё один курс, с горем пополам защитив сессию на четверки. Тот злосчастный зачёт мне позволили сдать с другой группой. Преподаватель почему-то смягчился, когда услышал, что я всю ночь провела с ребёнком, так как Майя часто просыпалась и плакала. Ректор потом предложил взять академку и добавил, что все молодые мамочки так спасаются в подобной ситуации.

Капец просто! Ну почему все считают, что это мой детёныш? Они слепые все и не видели, что у меня не было никакого живота? Или просто делают такое тупое сравнение?! Мои же слова всеми игнорируются, словно я сыплю отговорками. Даже подруга-одногруппница мне как-то сказала:

— Линдок, ну не у всех животы хорошо заметны… Тем более у тебя бёдра широкие, может, малыш там прятался…

Ага, в костях рос, блин. Капец! И это она знала, что я не состояла ни с кем в отношениях, даже на свидания у меня не было ни времени, ни желания бегать!.. Впрочем, это их проблема, и не мне разуверять эти фантазии: пусть думают, что хотят. У меня свои заботы!

Терять целый год из-за академа я не хотела, оставалось только отходить производственную практику. Сессию мне засчитали достаточным условием для перевода на заочку, а тут ещё подвернулось бюджетное место… Хоть в чем-то свезло! Правда, я пока не перевелась… Нужно ждать результаты конкурса. Город у нас не такой большой, и с биологическим профилем сложно устроиться, а уж на полную должность меня явно не возьмут с неоконченным высшим и без опыта. И тут — о чудо! — в сети появилось объявление с предложением оплачиваемой практики в новеньком медицинском центре!

Кто ищет, тот всегда найдёт!

— Блин!

Я гляжу на экран смартфона и ускоряюсь. Опаздываю уже на десять минут, и, наверное, плакало моё местечко, но я готова даже упрашивать дать мне второй шанс, если это поможет. Судя по голосу, когда мне назначали собеседование, его будет проводить молоденькая девушка, а с ней договориться куда легче.

Впопыхах забегаю в медицинский центр, оглядываюсь по сторонам, вижу за ресепшеном девушку и спешным шагом приближаюсь к ней, теперь уже пытаясь выровнять дыхание и держать плечи ровнее, как учила мама. Но выгляжу со стороны я наверняка ужасно… К чему только эти старания и убитое время? Лучше бы поспала лишний часик…

— Доброе утро! — улыбается мне девушка-администратор.

— Доброе утро! Простите, я опоздала на десять… — Я гляжу на часы и сразу же поправляю себя: — Теперь уже пятнадцать минут, — обречённо договариваю, скривив губы.

Она никак не комментирует сказанное и не корчит лицо, продолжая приветливо улыбаться, и я проникаюсь к ней глубоким уважением. Вот же ж профессионализм! А то постоянно натыкаюсь на недовольных в последнее время…

После пробежки горло дерёт так, будто меня настигла ангина: едва сдерживаюсь, чтобы не закашляться, потому плотно сжимаю губы и занимаю себя перезакалыванием шпилек, так как волосы выбились из прически. Ноги ужасно ноют, хочется скорее опуститься на пуфик… Господи, если меня возьмут, я больше никогда не надену туфли на каблуках на важное мероприятие!

— Так… Назовите, пожалуйста, Вашу фамилию. И к кому Вы записаны? — напевным голосом произносит девушка. Она открывает что-то на компьютере, так как элегантно проводит мышкой по коврику, прокручивает колёсико наманикюренным пальчиком и возвращает взгляд ко мне.

— Анализы? — обескуражено спрашиваю, часто моргая. — Нет-нет, я не на анализы пришла… Я на собеседование, на оплачиваемую практику, — выдыхаю, думая, что уже, наверное, поздно.

Голос предательски задрожал, выдавая мою нервозность. Они приняли кого-то? Я опоздала? Опростоволосилась! Вот же…

— А-а-а! Ну тогда вы не туда зашли.

Эти слова — мой личный свет в конце туннеля: ещё не всё потеряно!

— Не туда? — переспрашиваю я, боясь, что мне послышалось, и готовлюсь уже проверить адрес, который мне прислали в сообщении.

— Вам нужно через другой вход войти, для персонала. Он с другой стороны здания.

Вспоминаю, что при телефонном разговоре мне это объясняли. Вылетело из головы напрочь. Это всё мечты… Об идеальной практике, хорошей зарплате и долгожданном лете.

— Спасибо! — с благодарностью отвечаю я и разворачиваюсь, чтобы ещё раз устроить пробежку — теперь уже вокруг здания, — а вслед доносится:

— Желаю удачи! Ян Теймуразович не любит, когда опаздывают…

Я замираю на мгновение, слушая, как в висках стучит кровь. Ян Теймуразович? Надежда, что буду проходить собеседование у девушки, которой можно будет поплакаться на бессонную ночь и треклятые пробки, приплести качающийся каблук, в конце концов, осколками разлетелась.

— Ой! Девушка, стойте! — окликает меня администратор.

Я оборачиваюсь, но вижу перед собой мужчину в халате и со стопкой документов в руках. Он смотрит то на администратора, то на меня.

— К вам на собеседование пришли. Может, проведёте её тогда сами, чтобы здание с улицы не обходить? — обращается она к мужчине, а я стою, гляжу на него, толком ничего не понимая.

— Здрасте! — выдавливаю из себя, как только он снова переводит на меня взгляд, хотя сотню раз прокручивала в мыслях, как с улыбочкой буду говорить «доброе утро».

Мужчина оглядывает меня с головы до ног, и у меня появляется срочная потребность привести себя в порядок. Щеки горят; я одергиваю юбку.

— Девушка, это медицинский центр, а не офис, — посмеивается он, обворожительно улыбаясь.

Ровные белые зубы предстают моему вниманию во всем великолепии.

Он стоматолог, что ли?

— А вы… — начинаю я, обескураженная его словами.

Больше не стану слушать маму: так неловко… Действительно, на что я рассчитывала, разодевшись в классику для трудоустройства в лабораторию? И смех, и грех.

— А я тот, кто ждал вас на собеседование до последней минуты, а затем решил вернуться к своей работе, — говорит он с той же шикарной улыбкой и становится серьёзным: — Видимо, как раз вовремя…

Меня пробирает до мурашек от его низкого, вкрадчивого голоса и пристального взгляда. Держите меня, кажется, я сейчас упаду. Вот чёрт! К встрече с таким мужчиной меня судьба явно не готовила, и я теперь не знаю даже, как оправдать своё опоздание.

— Это значит, что мне отказано? — спрашиваю на всякий случай.