Загадочная рана, снова.
Алья хмурится, не отрывая глаз от синяка, который будто насмехается над ней. Ее охватывает волна чувств – одно неприятнее другого, – и она ничего не может с этим поделать. Беспокойство. Боль. Стыд. И особенно глухое чувство вины, которое сжимает грудь и оставляет во рту горькое послевкусие.
Алье не надо раздумывать, чтобы понять, что ее так мучит. На прошлой неделе Маринетт объявила ей, что порвала с тем парнем, о котором отказывалась рассказывать, и однако новые синяки не перестают появляться на ее коже.
Снова, и снова.
После перепалок, которые едва не разрушили их дружбу, Алья отныне отказывается подвергать сомнению слова подруги. Маринетт сказала, что рассталась со своим парнем, и Алья верит ей безоговорочно.
И эта гематома перед ее глазами жестоко напоминает, что она должна была верить Маринетт и в других вещах.
Алья чувствует, как при воспоминании о том, как она обращалась с подругой, теплеют щеки от нового порыва стыда. Маринетт – ее лучшая подруга, и однако Алья отказывалась верить ей, когда она утверждала, что всё хорошо. Она первая должна была верить и поддерживать ее, а она сделала ровно противоположное.
Хуже того, из-за ее необдуманных действий Маринетт почувствовала себя преданной. Доведенной до черты. Униженной.
Алья всегда гордилась своими дедуктивными способностями, но теперь она знает, что они далеко не непогрешимы. Эта история стала для нее жестоким уроком, которая едва не стоила ей дружбы с Маринетт.
Неприятная дрожь пробегает по позвоночнику, когда Алья вспоминает день, когда подруга позволила своему гневу выплеснуться перед всем классом. Этот эпизод оставляет жгучий след в памяти, и страх, который она испытала при мысли, что Маринетт больше никогда не захочет говорить с ней, выгравирован в сознании, точно красное клеймо.
Мгновение Алья думала, что потеряла ее.
Но к счастью для нее, Маринетт – необыкновенный человек. Безгранично великодушная, всегда готовая подарить ближнему второй шанс. Было немало моментов неловкости, едких слов, долгих и болезненных объяснений, но к величайшему облегчению Альи, их дружба оказалась сильнее. После пары дней неловкости и робких разговоров, их отношения быстро вернулись к нормальному состоянию.
И это гораздо больше того, на что Алья могла надеяться.
Вероятно, почувствовав взгляд подруги, Маринетт вдруг поворачивает голову. Она слегка приподнимает руку, предоставляя Алье лучший вид на синяк, красующийся на ее коже.
– Я тебе говорила, – невинно бросает она. – Я неуклюжая.
Несмотря на стыд, который она всё еще испытывает, Алья не может не улыбнуться.
– Так парень, с которым ты встречалась… – робко начинает она.
– Никогда меня не бил, – завершает Маринетт. – Он в самом деле очень хороший. Милый, предупредительный… Ну, у него были свои недостатки, – лукаво продолжает она. – Например, понимаешь, он принадлежит к тому типу парней, которые вечно считают себя такими забавными.
– Представляю себе, – фыркает Алья, ласково положив ладонь на плечо подруги.
Хотя ее внимание сосредоточенно на Маринетт, Алья замечает короткий взгляд, который Адриан бросает на ее подругу. В его глазах вспыхивает радостный свет, быстро сменяющийся абсолютно невозмутимым выражением, когда Адриан снова погружается в свои записи, делая вид, будто ничего не произошло.
Улыбка Альи становится шире. Она всегда крайне гордилась своей наблюдательностью, и эта последняя не обманывает ее, она уверена. Маринетт, вероятно, ничего не заметила, но ревность и беспокойство произвели в Адриане чудесные перемены. Эти быстрые взгляды, которые он слишком часто бросает на Маринетт, нежные улыбки, которые освещают его лицо, когда он смотрит на нее и думает, что никто не видит, то, как он говорит о ней с Нино…
Да, на этот раз Алья права. Какой бы болезненной ни была вся эта история, она явно открыла Адриану глаза.
– Кажется, я задолжала тебе извинения… – возобновляет Алья разговор, вновь обращая внимание к Маринетт. – То есть, вам задолжала – тебе и твоему бывшему. Тебе – за то, что не поверила, а ему – за то, что несправедливо обвинила. Мне жаль, Маринетт. И я никогда еще не была так рада ошибиться!
– Всё в порядке, – с улыбкой заверяет ее Маринетт. – Я не обижаюсь на тебя.
– Спасибо, – с искренней благодарностью отвечает Алья.
А потом, не теряя ни мгновения, наклоняется к подруге и шепчет заговорщицким тоном, бросив взгляд на Адриана:
– Полагаю, тебе было грустно расставаться с ним, но уверена, ты быстро найдешь кое-кого получше.
И щеки Маринетт тут же розовеют.
Алья выпрямляется с удовлетворенной улыбкой.
Не всё потеряно.
Всего неделю спустя Маринетт спокойно разговаривает с Розой, Альей и Джулекой, когда на лицах подруг появляется выражение крайнего удивления. Она поворачивается посмотреть, что их так удивило.
И тут же чувствует, как краснеют щеки, а волнение посылает по венам потоки адреналина.
Посреди двора стоит Адриан с букетом красных роз в руке.
– Маринетт! – радостно окликает он ее. – Могу я поговорить с тобой?
Пытаясь игнорировать удивленные шепотки других учеников и то, как радостно колотится о ребра сердце, Маринетт отходит от подруг, чтобы присоединиться к Адриану.
– Розы, Котенок? – шепчет она, нежно улыбаясь ему. – Серьезно? Тебе не кажется, что это немного слишком?
– Ничто не может быть слишком прекрасно для тебя, моя Леди, – отвечает он с театральным поклоном и, озорно подмигнув, уточняет: – По крайней мере, так ни у кого не возникнет никаких сомнений в том, что происходит.
Он прерывается на мгновение, чтобы демонстративно прочистить горло и провести свободной рукой по волосам. Маринетт наблюдает за ним с позабавленным чувством. Может, ее напарник и демонстрирует привычную браваду, но она замечает, как слегка порозовели его щеки.
– И поэтому я хотел бы знать… – продолжает Адриан с широчайшей улыбкой, протягивая ей букет. – Согласна ли ты встречаться? Снова?
– Ты ведь знаешь, что тебе не было нужды спрашивать? – отвечает Маринетт, беря цветы, и слегка наклоняет к ним голову, чтобы вдохнуть нежный запах.
– Ты ведь знаешь, что я был бы счастлив услышать ответ? – со смешком отвечает Адриан.
С сияющей улыбкой на губах Маринетт протягивает к нему свободную руку и кладет ладонь ему на затылок, чтобы притянуть к себе. А потом, встав на цыпочки, нежно целует его.
– Да, Адриан, – выдыхает она. – Тысячу раз да.
