Маринетт весело улыбнулась ему, а потом Адриан протянул ей руки, аккуратно взяв за запястья, чтобы помочь встать. Легкое озорное подмигивание стало единственным предупреждением, прежде чем он дернул ее на себя с большей силой, чем она ожидала, заставив качнуться вперед, потеряв равновесие. Полет Маринетт прервался, только когда она врезалась в Адриана, который поспешил обернуть руки вокруг ее талии, пока она не успела отстраниться.
— Я тебя держу, — прошептал он с лукавой улыбкой.
— Вижу, — в тон ответила она, подняв к нему лицу.
Ладонь Адриана медленно поднималась по ее спине, вызывая по пути похожую на электрический разряд дрожь, которая разливалась от позвоночника по всему телу.
Пальцы Адриана остановились на шее Маринетт, а потом осторожно обернулись вокруг затылка. Она стиснула руку на вороте футболки Адриана и слегка потянула, заставляя его наклониться к ней. Адриан охотно подчинился, плавно склонившись, чтобы захватить ее губы своими.
Он не мог сдержать улыбки, почувствовав легкий сладкий привкус на ее губах.
Печенье.
Тикки явно не единственная испытывала необходимость погрызть немного сладостей после того, как они вернулись в булочную.
Адриан с жаром набросился на губы Маринетт, нежно прикусывая розовую плоть, пока она не наклонила немного голову, приоткрывая губы, позволяя ему наслаждаться ими с еще большей интенсивностью. Впрочем, Маринетт не собиралась оставаться пассивной. Отвечая с не меньшей жадностью, она скользнула языком между его зубов, танцуя вокруг его языка в сладострастной ласке, которая вызвала у Адриана ощущение, будто его кровь превратилась в поток горячей лавы, яростно растекаясь по венам, чтобы в одно мгновение вызвать пожар по всех уголках его тела. Адриан тихонько застонал, отчаянно восстанавливая дыхание, прежде чем снова потеряться в пылающей буре поцелуев.
Пальцы Маринетт скользнули в волосы Адриана, а его рука снова переместилась, возвращаясь на талию Маринетт. Усилив хватку, Адриан еще приблизился, прижимая ее к себе с такой силой, что Маринетт отступила на шаг, потом еще, по-прежнему не отрываясь от губ Адриана. Ударившись о край стола, о существовании которого совершенно забыла, она испустила легкое удивленное восклицание, оказавшись теперь зажатой между Адрианом и мебелью. Но Маринетт это мало волновало, она бы не сдвинулась отсюда ни за что на свете.
Казалось, будто ее кожный покров полыхает, будто малейший сантиметр кожи, которого Адриан касался пальцами или губами, сгорает с ошеломляющей силой. Маринетт задыхалась, с трудом восстанавливая дыхание, когда их поцелуи становились всё более интенсивными, но отказывалась хотя бы на секунду оторваться от горячих губ Адриана.
Они терялись в урагане ощущений, уже не зная, собственное ли сердце колотится в груди так, будто вот-вот взорвется, или это пульсации сердца напарника отбивают глухие удары, отдаваясь в теле другого.
Задыхающиеся вздохи Маринетт были пьянящей музыкой для ушей Адриана, подбадривая его с пылающей жадностью пожирать ее рот. Он еще немного наклонился к ней, одной рукой опершись о стол, а Маринетт слегка прогнулась назад, повторяя его движение.
— Котеееенок, — предупредила она с почти сладострастным смехом, невероятным усилием воли отрываясь от жарких поцелуев. — На… Напоминаю тебе, что мой стол — всего лишь доска, положенная на козлы. Запрещается ломать мою мебель.
Адриан испустил неразборчивое ворчание, прежде чем разжать хватку и отступить на шаг. Всё еще оглушенная лихорадочной интенсивностью их объятия, Маринетт слегка покачнулась и наверняка потеряла бы равновесие, если бы ее не поддержала сильная рука Адриана.
С почти недоверчивой улыбкой на губах Адриан твердо положил ладони на бедра Маринетт, а она конвульсивно вцепилась в его рубашку. Ее щеки так покраснели, что Адриан почти чувствовал исходящий от ее лица жар, а влажные розовые губы заметно пострадали от поцелуев. Маринетт вернула ему сияющую улыбку, ее глаза сверкали как звезды, когда она встретилась с зеленым океаном его взгляда.
Убедившись, что равновесие напарницы восстановлено, Адриан поднял одну ладонь с бедра Маринетт, чтобы скользнуть пальцами по ее взъерошенным волосам, пытаясь привести в порядок растрепавшиеся пряди. Маринетт засмеялась на скептичную мину Адриана, которую он скорчил на результат своих стараний, и распустила хвостики, встряхнув головой, чтобы темная шевелюра рассыпалась по плечам.
Грудь Адриана по-прежнему вздымалась слишком быстро, но он испытывал неотложную необходимость снова поцеловать Маринетт, даже рискуя задохнуться. Поймав его взгляд, Маринетт с легкой улыбкой приоткрыла губы и подняла руку, чтобы с намеренной медлительностью провести пальцами по его скуле. Адриан собирался наклониться к ней, чтобы снова завладеть ее ртом, когда с нижних этажей донесся приглушенный голос Сабины.
С идеальной согласованностью подростки испустили тяжелый вздох, и их влажное дыхание смешалось на мгновение, прежде чем Маринетт отстранилась.
Густо покраснев, Маринетт попыталась придать своей шевелюре и помятой одежде приличный вид, после чего, извинившись перед Адрианом, ушла узнать, чего хотела ее мать. Адриан воспользовался этим, чтобы тоже поправить рубашку, небрежный вид которой недвусмысленно говорил о жарких объятиях, которым они предавались только что.
Вскоре Маринетт вернулась по-прежнему с красными щеками, тогда как ее глаза сверкали радостью. Лукавая улыбка танцевала на ее губах, и она старательно держала руки за спиной.
— Тадааам! — воскликнула она, торжествующе показывая полдюжины печений, как и щедрую порцию камамбера, которая вызвала у Плагга радостный вопль.
— Обожаю эту девочку! — воскликнул черный квами, жадно завладевая пахучим сыром. — Наконец-то кто-то с правильными приоритетами!
— Не жалуйся потом, если заболит живот, — проворчал Адриан, пока Плагг прожорливо поглощал угощение.
— У меня не может болеть живот, это человеческие штучки, — презрительно ответил тот и взмыл ввысь, когда Адриан приблизился, скептично приподняв бровь и вытянув палец, словно угрожая пощупать квами пузо, чтобы проверить его высказывание.
Адриан расхохотался и повернулся к Маринетт, когда она подошла к нему. Обняв его за талию, она приподнялась на цыпочки, чтобы оставить на его губах воздушный поцелуй, и немного отступила.
— Мама хотела узнать, останешься ли ты с нами ужинать, — с улыбкой сообщила она. — Еда готова, и она сделала лишнюю порцию на всякий случай.
Адриан удивленно расширил глаза, а потом на его губах появилась сияющая улыбка. Ему не следовало бы удивляться, но каждый раз он был очарован тем, как к нему относились Дюпен-Чены, которые всегда принимали его с такой теплотой, словно он был членом семьи. Настоящей семьи.
Ему так этого не хватало.
Возможно, однажды Адриан сможет сказать им, до какой степени он ценил их заботу и до какой степени был тронут, чувствуя себя таким любимым и желанным. Но пока он доставил себе удовольствие благосклонно ответить на их приглашение, восхищенный перспективой провести чудесный вечер в обществе семьи Маринетт.
— С удовольствием, моя Леди, — немного охрипшим голосом ответил он.
Адриан легонько поцеловал Маринетт в лоб и отошел, чтобы позвонить Натали и предупредить, что не будет сегодня ужинать дома. Маринетт стояла слишком далеко, чтобы расслышать ответы Натали, но Адриан торжествующе поднял большой палец, показывая, что ему разрешили еще немного задержаться у нее.
Нажав кнопку отбоя, он быстро вернулся к Маринетт.
Еще некоторое время они пытались придать приличный вид взъерошенной шевелюре Адриана. И Маринетт смеялась, возвращая видимость послушания непокорным прядям, которые сама же растрепала несколько минут назад.
Добившись, наконец, результата, который посчитали удовлетворительным, они спустились, чтобы присоединиться к Тому и Сабине за ужином.
========== Глава 17 ==========
