— Впрочем, эта история ранила и моего друга тоже, — про себя пробормотал Нино, но тонкий слух Черного Кота позволил ему не упустить ни слова. — Он классный парень и не заслуживает такого. Короче, — продолжил он, снова повысив голос и глядя герою прямо в глаза, — я считаю, ты должен по крайней мере извиниться перед Маринетт.

На мгновение Черный Кот пораженно застыл, не в состоянии ответить что бы то ни было. Редко он испытывал подобную смесь эмоций.

Нино наблюдал за ним с выражением, которое он предпочел бы никогда не видеть. Ничего общего ни с восхищенными взглядами, которые Нино адресовал ему раньше, когда он был в героической ипостаси, ни с заговорщицкими улыбками, которыми он встречал его, когда он был Адрианом. Нет, сейчас Нино разглядывал его со смесью гнева, разочарования, стыда и презрения.

Это разбивало Черному Коту сердце.

И в то же время он никогда еще не был настолько счастлив и горд тем, что Нино — его друг.

Он стоял здесь, противостоя герою, которым раньше восхищался и который до сих пор заставлял его робеть — почти дрожа от ярости и страха, но не отступая ни на сантиметр, решительно настроенный защищать своих друзей. Черный Кот мог быть пугающим, он знал это. Ледибаг повсюду привлекала к себе симпатию, но он, с его силой разрушения, гораздо легче вызывал у толп тревогу.

И несмотря на это, Нино противостоял, забыв о своих страхах и открыто заявляя, что крайне не одобряет его поведение.

Ради Маринетт.

Ради Адриана.

Пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы помнить, что он сейчас Черный Кот, и, учитывая содержание разговора, будет совершенно не к месту, если он бросится на Нино с объятиями, выражая ему свою благодарность. Он, у кого до коллежа никогда не было близких друзей, был до глубины души тронут тем, насколько им дорожил тот, кого он справедливо считал своим лучшим другом.

Черный Кот отвернулся, яростно моргая, чтобы прогнать слезы, грозившие вот-вот затуманить его взгляд.

Не имея возможности догадаться, какие мысли волновали героя, и не зная, что думать о его мучительно затянувшемся молчании, Нино начал нервно переступать с ноги на ногу. Он сказал, что должен был сказать, но ради собственного блага надеялся, что не вызвал у могущественного супер-героя черную ярость.

— Я уже виделся с Маринетт, — внезапно произнес Черный Кот, заставив Нино подпрыгнуть. — Я попросил у нее прощения, и она влепила мне такую пощечину, каких мне еще не доводилось получать, — солгал он с виноватой улыбкой, надеясь, что его тон достаточно искренен, чтобы убедить лучшего друга.

Нино удивленно разглядывал героя, который, скривившись, в подтверждение своих слов потер челюсть.

— Маринетт… Вау… Она правда?.. — пробормотал Нино, с трудом веря ушам — его тон сделался восхищенным, когда он обнаружил, что Маринетт может быть более мстительной, чем он ее считал.

Широкая улыбка, появившаяся на лице Нино, почти сразу же погасла, когда он вспомнил, кто стоит перед ним. Между ними возникло смущенное молчание — ни тот, ни другой не могли найти слов, чтобы непринужденно закончить разговор, который обоим казался абсолютно сюрреалистичным.

БИП.

Внезапный звук заставил их подпрыгнуть, и Черный Кот испуганно обнаружил, что на его кольце осталась только одна подушечка, возвещая о скором окончании трансформации. Захваченные разговором, оба пропустили первые предупреждения.

— Что ж, мне пора идти, — торопливо пробормотал Черный Кот. — У меня еще дела. Геройские дела, понимаешь. Короче, пока.

— Э, да, пока, — неловко ответил Нино, когда герой поспешно прыгнул к соседней крыше.

Адриан перевоплотился всего одной улицей дальше и, облегченно вздохнув, поспешно пошел прочь, не имея желания задерживаться здесь. После такого разговора он не был уверен, что сможет как следует скрыть от Нино свои эмоции, и предпочитал свести к минимуму риск снова встретиться с другом.

Пятнадцать минут спустя он подошел к булочной, которую держали родители Маринетт. Он сердечно поприветствовал Тома и Сабину и быстро проскользнул за прилавок, чтобы пройти в квартиру.

Раньше он смущался, когда так приходил к ним, но сейчас прошло уже достаточно времени, чтобы это изменилось. Дюпен-Чены всегда встречали его с распростертыми объятиями, и Адриан быстро стал завсегдатаем, находя в теплой атмосфере этого дома семейную обстановку, которой ему так не хватало.

Он ловко взобрался по лестнице, остановившись только, чтобы постучать в люк, ведущий в комнату Маринетт, и когда ее голос пригласил его входить, устремился внутрь.

Маринетт сидела за столом, внимательно изучая экран компьютера.

Адриан подошел, остановившись у нее за спиной, обняв за плечи, и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Ледиблог изучаешь? — для проформы спросил он, выпрямляясь, прекрасно узнав гостевую страницу сайта Альи.

— Ммм, — рассеянно согласилась Маринетт, кивнув. — Алья еще не выложила свою последнюю статью.

— Это я и так мог тебе сказать, моя Леди: еще не было оповещения, — ответил Адриан и, когда она повернулась к нему, слегка приподняв бровь, уточнил он с лукавым смешком: — Я верный подписчик, помнишь?

В последние недели они внимательнее, чем обычно, следили за слухами, которые могли появиться про них в сети, с некоторым опасением выслеживая малейшее упоминание о поцелуе между Маринетт и Черным Котом.

Оба беспокоились о возможных отголосках этой истории, которые могли задеть Адриана, если она дойдет до ушей его отца, боясь, что суровый Габриэль Агрест решит снова перевести его на домашнее обучение, если скандал запятнает его сына.

К счастью, если некоторые сайты и упоминали о романе между Черным Котом и некоей незнакомкой, личность Маринетт не вышла за пределы коллежа, и никто не связал ее с сыном знаменитого дизайнера.

Алья со своей стороны замолчала происшествие, ни разу не упомянув о нем в Ледиблоге. Хотя из-за происшествия с карточкой для столовой она в полной мере получила волну критики, которая сильно ее уязвила, Алья с замечательной волей продолжала свою деятельность. Быстрое опровержение, сопровождаемое искренними извинениями, позволило ей сохранить доверие, и ее сайт по-прежнему оставался ориентиром для тех, кто искал информацию о супер-героях. Таким образом, люди, видимо, пришли к выводу, что если Алья не посчитала новость, касающуюся Черного Кота, достойной интереса, то фотография, вероятно, была лишь подделкой, ловко созданной человеком, пытавшимся привлечь к себе внимание.

Маринетт не знала, умолчала ли Алья об этой информации, чтобы не раздуть еще больше болезненный слух, затрагивавший ее лучшую подругу, или из уважения к заслугам Черного Кота. Как бы то ни было, Маринетт была глубоко благодарна ей за проявленную сдержанность, тем более что, будучи свидетелем сцены, она спокойно могла подтвердить правдивость снимка.

Адриан, со своей стороны, старался ничего не рассказывать журналистам, быстро исчезая и предоставляя Ледибаг отвечать на вопросы. И оба надеялись, что история скоро канет в забвение.

Маринетт закрыла сайт и развернулась на стуле лицом к напарнику.

— Что ж, априори ничего нового, — сказала она и, озабоченно посмотрев на него, спросила: — А Нино? Чего он хотел от тебя?

— О, ничего особенного, — ответил Адриан, притворяясь равнодушным, что заставило напарницу скептично приподнять бровь. — Просто хотел предупредить меня, чтобы я прекратил вертеться вокруг тебя. И очень жалел, что не поверил тебе, — добавил он, нервно почесав затылок.

Глаза Маринетт слегка расширились от удивления, когда она осознала, что Нино встретился лицом к лицу с Черным Котом с единственной целью защитить ее. Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала, не зная, что сказать.

— Ах да, если тебя спросят, ты влепила мне великолепную пощечину, когда я пытался извиниться, — уточнил Адриан со смехом, в котором слышалась странная смесь иронии, веселья и беззаботности.