— Мне потребуется 15 секунд на выборку, пожалуйста, ознакомьтесь пока с самыми важными пунктами новостей Академии за последние 12 часов.

— Да, было бы кстати.

Давид принялся проглядывать список наиболее важных изменений. Бюрократические издержки, модификации учебной программы, кто-то что-то выиграл в местном конкурсе Академии, скоро некий фестиваль. Скукота. Вдруг взгляд зацепился за наиболее важные для него слова — полевые испытания.

***

Без сомнения, Давид был уверен в своих навыках пилота. Годы тренировок, врождённая более быстрая реакция и детство на Одемарке делали его если не лучшим, то одним из лучших. Это не столько его заносчивость, сколько уже принятый почти повсеместно в Академии факт. Впервые увидев огромного боевого робота, Давид не смог удержать себя в руках, пусть это и длилось недолго. Впрочем, за столько лет он научился быстро охлаждать свой пыл. В бою излишняя эмоциональность чревата… Пусть ему пока, как говорил Молот, «не доводилось нюхать пороху», учебные боевые вылеты давали не меньший объем опыта, чем реальные боевые действия. Всё дело в правильно расставленных приоритетах обучения и общий настрой преподавательского состава.

В Галактической Военной Академии преподаватели всегда брались в основном из числа бывшего офицерского состава, получивших какие-либо травмы во время боевых операций. Предварительно, правда, офицеры проходили все необходимые курсы реабилитации и также осваивали навыки преподавательского ремесла. Тем самым решалось довольно много проблем, начиная с простых эмоциональных терзаний офицеров-инвалидов (чувство собственной ненужности), заканчивая учащимися, которые получали наиболее приближённые к реальным боевым техникам знания и умения.

И вот он, Давид О’Каллахан, один из лучших студентов Академии, сейчас сидит и читает, что к ним на космическую станцию прибудут новые специалисты с Земли. И не просто новые преподаватели, нет. Здесь новыми лицами никого не удивить. Это недавние студенты, буквально на 1–2 года старше него самого, только что покинувшие стены Земной Академии Космического Пилотирования. И что он, талантливый молодой пилот, должен будет пройти у них курсы повышения навыков пилотирования и сдать квалификационные тесты.

Ком стал поперёк горла. Это непонятное чувство ни то обиды (хотя казалось бы, на что обижаться?), ни то разочарования. Приправить это всё лёгким недоумением и растерянностью, отполировать чувством усталости и слабой апатии после вчерашних похождений… Весьма сочный коктейль, бодрящий, ничего не скажешь.

— Господин Зигфрид, я прошу разрешения задать вопрос! — Давид встал с кресла рядом со своим местом. Помещение наполнилось недовольным шёпотом. Кто-то откровенно фыркнул. И так опоздать, завалиться в таком виде и заявлять такие вещи! Что позволяет себе этот выскочка?! Сам Молот же, казалось, только и ждал этого вопроса от одного из своих лучших студентов.

— Прошу вас, молодой человек. Мне кажется, я предвижу суть вашего вопроса.

— Спасибо. Полагаю, многие в этом зале так же задаются подобным вопросом, так как я считаю данный факт весьма возмутительным. Зигфрид Юханссон, Сэр. Какого… Зачем в одну из лучших академий направлены люди из мест, где о космической боевой подготовке ни сном ни духом? У них же там одна теория, никакой практики и сплошь напыщенная важность и самолюбие!

— Я очень рад, Давид, что моя интуиция меня всё ещё не подводит. Ты прав, что касательно опыта пилотирования — земным выпускникам его явно не хватает. И как ты заметил, там очень много теории. Почти всё обучение — это получение теоретических знаний. Но кое в чём ты глубоко заблуждаешься.

— Виноват, простите. Они не просто напыщенные, они ещё и высокомерные по самые яй… Помидоры, — лёгкая улыбка преобразила множество лиц на потоке. Шутку оценили.

— Это было второе ваше заблуждение, молодой человек. Они летят сюда не просто так. Дело в том, что центр всех космических разработок до сих пор — Земля. Да, во всех уголках галактики, на всех станциях и колониях ведутся исследования, ни на минуту не прекращаются поиски лучших конфигураций и технологий. Но Земля, с её инфраструктурой и связями, без сомнения, лидер в этом плане. Так вот, к нам летят с небольшим сюрпризом, и вам, Давид, он должен очень понравиться. Возможно даже дважды, — Молот слегка скривил губы в намёке на улыбку. С его брутальной внешностью старого вояки и несколькими шрамами это выходило, мягко говоря, не очень. Давид хотел было возразить, но преподаватель показал рукой, что на этом всё и довольно отвлекаться от учебного процесса по пустякам.

После занятий у выхода из аудитории его ждал Эдгар. Вид у него был куда более бодрый, словно он вчера потягивал яблочный сок весь вечер. Поймав взглядом Давида, навигатор моментально преобразил своё выражение лица. Его рот разошёлся в широчайшей, как просторы галактики, улыбке, а разрез глаз принял форму, напоминающую хищный прищур. Давид знал этот взгляд. Также он знал, что сей взгляд ничего хорошего не сулил. Вообще ничего хорошего. Ровным счётом ничего. Совсем…

— Давид, мон шер, вы как всегда унылы.

— Твоя пародия на остроумие сношает моё самолюбие и достоинство.

— Вот это поворот. Не удивительно, батенька, не удивительно. А всё дело в том, что вы, многоуважаемый Давид, мало закусывали давеча вечерочком.

— Об этом мы с тобой отдельно поговорим после, кусок засранца. Убить меня вздумал своей экзотической дрянью!? Да употреби я хоть на грамм больше этого межгалактического дерьма, клянусь — лежать бы мне сейчас на столе у доктора, сверкать потрохами своими на вскрытии. А вскрытие, оно такое. Всё покажет, всё расскажет, гад ты эдакий!

— Ой, да больно надо оно мне. Ты со своим характером и чувством юмора сам долго не протянешь, и с Молотом когда-нибудь дошутишься.

— Чему быть, как говорится, то обязательно случиться. Слышал про так называемый феномен Мёрфи? То плохое, что может случиться — обязательно случится! А раз ещё не случилось — то значит не такое оно уж и плохое.

— Ну и ладно, больно ты мне нужен! Исковеркал всё вдоль и поперёк- Эдгар уже собрался было сотворить обиженную мину и уйти, но вовремя вспомнил что-то, по его мнению, весьма важное, — кстати говоря, есть одна новость. Точнее не новость уже, но часть этой новости та ещё новость!

— Трави, не томи. Я уже в курсе что к нам с Земли направили спецов, совсем зелёных ещё.

— А вот тебе немного свежайшей информации от твоего любимого гуру всяких обоснованных сплетен. Они сюда летят с новыми, до убойности фантастическими железками. И это не просто железки, а по неким неподтверждённым данным — новое поколение боевых машин. И угадай кто их будет тестировать? Ну, угадай, угадай!

— Моё мнение ты знаешь — я всегда скептически настроен к различным нововведениям в учебный процесс. Мы только начали осваивать самый пик мастерства управления Моделью IX, как нам подсовывают недоделанную, сырую Модель Х.

— Может и так, узнаем когда прибудут, — Эдгар пожал плечами, но затем вновь оживился, — ты знаешь, сюда летит людей почти такое же количество, что и ведущих пилотов в нашей Академии. Сдаётся мне, что к каждому пилоту будет приставлен человек из этих самых, на время испытаний. Давай сегодня вечерком помолимся бутылочке рома, чтобы это была знойная красотка с тёмными как космос волосами и размером не меньше тройки!

— Я тебе в глотку эту бутыль затолкаю, алкашня! Кончай квасить, мне нужны рабочие схемы и маршруты предстоящих учебных полётов, и не накосячь мне тут, не то будет с тобой доктор потом беседовать. Патологоанатом.

***

— Приветствую вас, курсант О’Каллахан! — милое создание с ангельско-серыми глазами, невинной улыбкой и оплетающими душу и сердце рыжими волосами протянуло руку для приветственного рукопожатия. Давид не поспешил ответить. Он вообще ничего не предпринял. Он просто стоял и смотрел. Неловкая пауза повисла в воздухе, и надо бы что-то ответить. Хотя бы ради приличия, ведь первое впечатление, нельзя же всё вот так вот сразу взять и уничтожить на корню. Он протянул руку в ответ, пожал маленькую девичью кисть. На вид — хорошо если 15 лет…