В эту пятницу Нельма, как назло, отпросилась, чтобы навестить живущую в областном Даринске сестру.
Звонок Рыси застал её на вокзале – она едва приехала в город.
Выслушав тонну извинений взволнованной воспитательницы, Нельма глубоко вздохнула.
– Рысь, я даже по телефону могу сказать, что мальчишек надо срочно тащить в больницу, – ответила она.
– Видите ли, тут такое дело… Это никак невозможно, – виновато протянула та. – Может, Вы бы всё же смогли выбраться к нам, если ещё не уехали?
Нельма печально посмотрела на махавшую ей с перрона сестру.
– Хорошо, – ответила она. – Буду часа через два. Уложите их поудобнее и постарайтесь сбить жар.
– Спасибо, спасибо Вам, Нельма Сиговна, – протараторила Рысь.
– Ничего, – ответила та, положив трубку.
А потом виновато улыбнулась сестре, пожала плечами и, развернувшись, вновь вошла в вагон электропоезда, стараясь не смотреть на недоуменно наблюдавшую за ней Сингиль.
– Говорят, в детском доме мы вызывали большой ажиотаж, – усмехнувшись, произнёс Теледу. – Вернее, не мы – Лиса и Фенек. Но это чуть позже. А сначала отчаянные воспитательницы пытались помочь нам с тобой. Знаешь… Это очень благородно с их стороны. По сути, их подопечной была Лиса, но они так легко взяли под крыло нас всех, что даже Гелада – да-да, та самая Лада, которая столь ревностно опекает не только своих детей, но и своих братьев – сразу же доверилась им целиком и полностью.
– Ты всё ещё не добрался до главного. До того, из-за чего на нас сегодня напали, – напомнил Калан.
– Ты должен знать всё, чтобы понять. Не торопи меня, – возразил Теледу. – Это ты просил рассказать тебе о случившемся. Так что, мне продолжать?
Калан кивнул, признавая справедливость слов брата.
– Итак, дальше я могу лишь полагаться на слова наших родных. Честно говоря, сам я помню происходящее с трудом.
– Ну, что у вас тут приключилось? Где мой пациент? – Нельма Сиговна, вызванная Рысью, стояла в проходе, деловито уперев руки в бока.
– Сюда, – Рысь позвала её, осторожно открывая двери в комнату.
– Так, – Нельма по-хозяйски прошла вперёд. – Разойдитесь, – велела она сидевшим вокруг кровати родственникам. Те послушно уступили место пожилому врачу. – Так, ты, – она кивнула головой в сторону Теледу. – Не вздумай отпускать его руку. Остальные на выход. Быстро. Рысь, не убегай. Понадобишься.
– Может, мне тоже остаться? – осторожно поинтересовалась Гелада. – Я могу помочь…
– На выход, я сказала, – строго отрезала Нельма, и Лада, вздрогнув от резкого голоса, спешно вышла из комнаты.
Нельма Сиговна присела на краешек кровати, и осторожно обхватила запястье Калана рукой, считая пульс. Потом, покачав головой, надела стетоскоп и приложила его к груди пациента.
– Вы что, с ума сошли? – сердито прошептала Нельма, поднимая глаза. – Он же еле дышит. Сердечко, как бабочка трепещет. Рысь, срочно тащи телефон. Нужна немедленная госпитализация.
– Нельма Сиговна, – растерянно пролепетала Рысь. – Дело в том, что им нельзя…
– Я знаю ваше дело, – перебила она. – Ты мне все уши прожужжала. Только я тут ничего не сделаю. У мальчика тяжелейшая форма пневмонии, и необходима интенсивная терапия, которую в условиях детского дома я никак не могу провести. Мало того, я вообще не уверена, что даже этих мер будет достаточно. Так что не спорь, срочно несись за телефоном. Слышишь?
Рысь охнула, всплеснув руками.
– Бегом, – прикрикнула на неё Нельма, и та стрелой вылетела из комнаты.
– Теперь ты, – женщина подошла к Теледу, схватив его за плечи и глядя прямо в глаза. – Знаю, что тяжело. Знаю, что нет сил. Но ты всё прекрасно понимаешь сам. Вы идентичники, да? – уточнила она. Теледу едва заметно кивнул. – Оно и видно. В общем, держись. Не справишься ты – погибнете оба. Ясно?
Теледу вновь кивнул, не поднимая глаз.
– Как вы умудрились-то? – сочувственно спросила она, положив ладонь на лоб Калана. – Ничего. Попробуем побороться… Где Рысь? Рысь, чтоб тебя! – крикнула она. – Ты там через Риниру идёшь, что ли?
Двери хлопнули, и Рысь, бледная, растерянная, замерла на пороге с трубкой в руках.
– Вот… Но как Вы собираетесь…
– Сюда, быстро, – скомандовала Нельма, выхватывая телефон из рук воспитательницы и на ходу набирая номер. – Алло, девочки, добрый день. Нельма Сиговна вас беспокоит. Да-да, и я рада тебя слышать, Ларга. Топи Кудовна у себя? Соедини, будь добра… Да, очень срочно. Давай… Топи, девочка моя, здравствуй! Сколько лет, сколько зим! И я рада тебя слышать. Как ты там? Ну, и славно. Я рада. Милая моя, нужна помощь. Очень нужна. Отправь-ка к нам машинку с парочкой ребят посмышлёнее, у меня тут один мальчик очень тяжело захворал. Поможешь? Только поскорее, тут дело такое… Да, конечно, я повишу на линии.
Рысь растерянно наблюдала за ней, ещё не до конца понимая, что происходит.
– Отправила? Ну, и молодец. Спасибо тебе, золотце моё, ты как всегда выручила старую наставницу. Топи, радость моя, тут ещё какое дело… Ты бы с ним как-то так… Чтобы никто не знал о том, что мальчик у тебя. Ну, придумай. Я в тебя верю. Да тьфу на тебя, какая ещё мафия? Просто так нужно. Да. Потом расскажу. И будьте там повнимательнее. Ситуация очень сложная. Да, я тоже заеду. Обязательно. Там и увидимся. Сделаешь? Да ты моя умничка. Ну, буду должна. До встречи, радость моя. Пойду встречать твоих богатырей, – Нельма положила трубку.
– Ну? – обратилась она к Рыси. – Так сойдёт?
Та кивнула в ответ, не зная, что сказать.
– Если бы не Нельма, думаю, мы бы с тобой тут не сидели, – честно признался Теледу, глядя на брата. – По сути, только её оперативное реагирование и невероятная самоотдача помогли нам избежать плачевных последствий.
Калан кивнул.
– Сколько времени мы провели в поликлинике? – уточнил он.
– С тридцатого января и до сегодняшнего дня, если уж считать и его тоже… – нехотя ответил Теледу. – Выходит, шестнадцать дней.
– И что случилось за это время, что нам пришлось убегать оттуда, уворачиваясь по дороге от атаки стихийников?
Теледу неуверенно посмотрел на брата.
– Лан, – медленно произнёс он. – Обещай, что воспримешь всё спокойно, хорошо?
– Я постараюсь, – пообещал тот. – Что вы натворили?
Теледу тяжело вздохнул.
– Ты обещал, – напомнил он.
Здание золотоморского детского дома было рассчитано на приём трёх сотен ребят. К счастью, за последние годы не случалось, чтобы воспитанников было больше сотни. В данный момент в учреждении содержалось семьдесят восемь детей, и потому большая часть жилого корпуса находилась в резерве. Чтобы активные ребята не совали любопытные носы в дела гостей, Рысь и Пантера выделили для тех самые отдалённые комнаты.
Детям и воспитателям строго-настрого было велено держать язык за зубами и никому не говорить о наличии посторонних на территории. Если учесть, что границу города и в самом деле оцепили уже к обеду того дня, когда шестеро путников пересекли его границу, мера была не лишней. Воспитанники и воспитатели, и так всегда представлявшие братство, противостоящее всему окружающему миру, сплотились ещё сильнее, объединённые страшной тайной. Дети воспринимали это как новую игру, а воспитатели понимали, что от молчания зависит благополучие их воспитанницы. История с вновь обретённым братом бередила умы всех причастных к тайне, и на Лису с Фенеком смотрели так, будто они обладали шестью руками, крыльями и хвостом одновременно. Лемур и Гелада интересовали их намного меньше, а про Калана и Теледу воспитанники пока только слышали.
Теледу оправился довольно быстро – едва Нельма позволила расцепить руки, он сразу же почувствовал себя лучше. Правда, ему запретили впредь вмешиваться в процесс как минимум ещё неделю. С Каланом всё оказалось намного сложнее, но прогноз был оптимистичным. Нельма постоянно повторяла, что умудрись они затянуть поездку ещё хотя бы на полдня, могло бы быть значительно хуже.
