— Быть может, потому что поздравления должны предназначаться не мне? — тихо спросил Дмитрий. Александр невольно смутился, подошёл к столу, рассеянно пробегая по нему взглядом.
— Скажите, — протянул он, наконец, — вы не жалеете о том, что женились?
— Нет, — быстро ответил Орлов и даже качнул головой в подтверждение.
— Понимаю. — Александр оставил попытки разобрать бумаги на столе и прямо посмотрел на графа. — Что ж… признаться, мне тяжело подобрать слова, которым следовало бы прозвучать. Но я…
— Я знаю, что вы рады, — позволил себе перебить граф, но цесаревич, будучи в замешательстве, даже не заметил этой бестактности. — Вы рады, потому что женщина, которую вы любите, носит вашего ребёнка. И поделиться этой радостью вам не с кем.
— Вы правы, — кивнул Александр, чувствуя, как рассеивается напряжение. Подойдя к графину, он наполнил два бокала янтарной жидкостью и протянул один из них Дмитрию. — У меня нет друзей во дворце, у меня вообще нет друзей. Но я рад, что есть человек, на которого я могу положиться, который доказал свою преданность и умение хранить тайны.
— Я тоже рад служить вам, ваше высочество, — проговорил Орлов, принимая бокал. — Но смею вас заверить, что женитьба на Натали не была вызвана меркантильными соображениями.
— Я знаю, — улыбнулся Александр. — Но от своих слов не отказываюсь: Натали уже выделено содержание, и никто не сможет обнаружить связь с моей семьёй, если решит полюбопытствовать о происхождении этих денег. А когда родится ребёнок, он, или она, получит два имения в Тверской губернии, достаточно обширные, чтобы либо составить приличное придание, либо — хороший капитал. Не возражайте! — Александр поднял руку, видя, что Дмитрий открыл рот. — Не возражайте, - мягче продолжил он. — Это не плата за то, что вы дали своё имя Натали. Это — моя единственная возможность дать ей хоть что-то, кроме своей любви.
Несколько мгновений Орлов молча смотрел на него, впиваясь подушечкой большого пальца в резные грани бокала. И вдруг резко запрокинул в себя коньяк, отсалютовав пустым хрусталём.
— За здоровье Натали!
— За здоровье Натали! — воодушевлённо поддержал Александр, осушив свой бокал. – Я думаю, вы понимаете, что мне необходимо увидеть её. Никоим образом не хочу бросать даже малейшую тень на вашу семью и ваш брак, но…
— Я понимаю, — сухо откликнулся Дмитрий. — Но сейчас Натали нездорова, вчера нас посещал доктор и…
— Что-то случилось? — встревожено перебил Александр. — Я немедленно распоряжусь, чтобы вас навестил Вилье!
— Спасибо, — кивнул Орлов. — Тогда, быть может, он скажет, когда можно навестить её, и мы заедем по пути в полк или…
— Я полностью полагаюсь на вас, — улыбнулся цесаревич. Он просто не мог заставить себя перестать улыбаться. — Тогда я попрошу вас о последней малости — к вечеру передам вам несколько строк для неё.
— Конечно, ваше высочество. — Орлов кивнул и вопросительно посмотрел на него, и Александр, спохватившись, махнул рукой, давая понять, что на данный момент аудиенция окончена. Всё оказалось даже проще, чем он мог представить. Отчего он решил, что что-то изменится после Италии?
Внутри перемешалось слишком много чувств, чтобы Дмитрий мог дать им объяснение. Он устал переживать при виде счастливого соперника, может, с этим было связано полнейшее равнодушие, с которым граф выслушивал признания цесаревича? А может, дело было в том, что тревога за Натали перевешивала всё, и единственная мысль, которой он жил сейчас — лишь бы у неё всё было хорошо. Лишь бы она была счастлива. Конечно же, визит Александра принесёт ей счастье, и если это та жертва, на которую надо пойти, то он с лёгкостью устроит их встречу. Что же сказала принцесса Натали, чем был вызван её нервический припадок? Судя по тому, как доволен цесаревич, с ним Мария подробностями визита не делилась. Или здоровье Натали пошатнулось вовсе не из-за встречи? В любом случае, до вечера он ничего узнать не мог, как не мог и надеяться на то, что Натали разоткровенничается с ним и расскажет, что произошло.
Так и вышло: Натали замкнулась в себе и последующие три дня упрямо отмалчивалась, односложно отвечая на расспросы, слишком задумчивая, чтобы любая попытка расшевелить не оборачивалась крахом. Но больше напугало Дмитрия, когда на известие о скорой встрече с Александром она разразилась слезами, даже не взглянув поначалу на его письмо. Надежда шевельнулась было, расправила крылья, но быстро утихла при виде потухшего взгляда любимой и её полной отрешённости от мира. Благо, что о визите Вилье стало известно при дворе, и в ближайшее время никто не ждал Орловых на приём или бал, хотя приглашения присылали постоянно, с припиской: Если вы будете в добром здравии.
Прошла неделя, прежде чем конь Александра въехал во двор Орловых, а сам цесаревич спешился и небрежно бросил поводья слуге, обратив нетерпеливый взгляд наверх. Показалось, или в одном из окон мелькнуло бледное лицо? Дмитрий, на правах радушного хозяина, провёл высокого гостя в дом и распорядился накрыть в гостиной, одни из дверей которой выходили на крытую галерею, опоясывавшую крыло.
С серого, изжелта больного неба срывалось что-то, отдалённо напоминающее снег. Сухие, колкие крупинки с печальным стуком сыпались в стёкла, а поднявшийся ветер гнул деревья в парке за домом. Натали, укутавшись в шаль цвета опавшей листвы, неспешно шла вдоль ряда высоких окон, сегодня чувствуя себя как никогда усталой и разбитой. О приезде цесаревича ей не доложили, и графиня направлялась к облюбованному месту — диванчику, стоявшему прямо в конце галереи, утопавшему в густой зелени пышных фикусов в кадках. Когда совсем похолодает, их уберут в зимний сад, а сейчас они маслянисто поблескивали листьями, приглашая разделить своё одиночество.
Невесомо вздохнув, Натали опустилась на диван и обратила свой взгляд в окно, глядя, как по стылой земле перекатывается позёмка. Движение в конце коридора поначалу не привлекло внимания — мало ли, кто из слуг решил сократить путь или поинтересоваться, не нужно ли что хозяйке. Но, чем ближе, тем тревожнее становилось на душе. В конце концов игнорировать нежданного посетителя стало совершенно невозможно, и Натали обернулась, резко впиваясь пальцами в обивку — в полумраке тускло блеснули знакомые эполеты. Она открыла рот, дабы произнести хоть слово, но сердце так больно забилось, что даже дышать стало тяжело. Только и оставалось, что наблюдать за тем, как он становится ближе, как блестят его глаза, как на губах расцветает улыбка. Едва найдя в себе силы, Натали поднялась и протянула руки, переплетая их пальцы, ныряя в его объятия, обнимая, дыша им и не в силах надышаться.
Александр тоже молчал, не находя слов. Просто гладил по спине, зарываясь носом в волосы, прикрыв глаза, наслаждаясь каждым мгновением и не забывая о том, что скоро вновь придёт пора расстаться. А Натали зажмурилась так крепко, что перед глазами полыхнуло багряно-красным, стиснула зубы, лишь бы не разрыдаться. Её сердце, её душа, её мир сейчас были здесь, перед ней, обнимая её. И, судя по прерывистому дыханию и тому, как гулко и стремительно колотилось чужое сердце, Александр полностью разделял её чувства.
Наконец он нехотя отодвинул Натали от себя, беря её лицо в ладони, осторожно целуя. И только спустя минуту, оторвавшись от её губ, хрипло прошептал:
— Я слышал новость, что сделала меня счастливейшим из людей.
— Саша, я…
— Не говори ничего. Просто знай, что я рядом, даже если ты меня не видишь. Всегда рядом.
Он снова поцеловал её, и Натали малодушно позволила себе насладиться последними крупицами счастья перед тем, как всё закончится. Она зарывалась в его волосы руками, притягивая к себе, не желая отпускать ни на секунду, целуя так жадно, словно надеялась нацеловаться впрок. Надышаться, набраться счастьем, чтобы потом по крохам доставать из шкатулки воспоминаний и пытаться поймать отголоски прошлого.
— Ты получила мои письма?
Натали сама не поняла, когда они успели сесть на диван, и теперь её голова покоилась на его плече.
