— Он смотрит на тебя, — шепнула соседка по парте.

Иноуэ подняла глаза на лектора и виновато улыбнулась.

Профессор, растаяв, тут же сменил гнев на милость и продолжил лекцию.

Взглянув в окно, рыжая испустила беззвучный вздох.

Не то, чтобы она находила этот предмет скучным. Он был весьма полезен для ее будущей профессии, однако, сегодня она что-то никак не могла сосредоточиться. Может, все дело в кошмарах, которые преследовали ее вот уже второй год после исчезновения Куросаки в Уэко Мундо? В них она вновь и вновь возвращалась в замок УэкоМундо. Всякий раз обнаоуживая себя в той самой темнице, девушка пыталась сбежать оттуда. Сначала ничего не выходило, и она так и колотила дверь, пока с ссадин на руках не начинала струиться кровь. Почему-то крови было больше, чем могло бы быть от подобных ранений. Затем она понимала, что кровь не только ее. Из-под щели под дверью натекала целая лужа. Оттенок был таким ярким, что в том, что кого-то ранили в сердце сомнений не возникало. Со временем, она научилась взламывать замок темницы до того, как из-под двери начинала появляться красная жидкость. Девушка металась по замку в поисках выхода и, за это время научилась неплохо в нем ориентироваться. Часто двери оказывались запертыми, но, когда ей все-таки удавалось проникнуть внутрь комнаты, она старательно обследовала их, чтобы запомнить все в мельчайших подробностях. В том, что все эти сны необычны, у нее не возникало никаких сомнений, ведь в замке обнаружились и те комнаты, в которых ей уже доводилось бывать во время пленения Айзеном. Только нынешний замок претерпел ряд изменений: в комнатах появилось какое-никакое убранство, а из иногда открытых окон начал раздаваться шелест листвы. У нее не раз рождалась мысль сбежать из окна — все это был сон, и она не должна была пострадать в реальности, однако, что-то подсказывало ей продолжать искать выход и того, чью кровь она видела ранее. В ночь, когда она распахнула перед собой огромные двустворчатые парадные двери и вырвалась из, казалось, бесконечного замка, она даже проспала первую пару (если бы не Рукия, проспала бы все). То, что оказалось снаружи замка потрясало воображение. Белые дома в несколько этажей взирали наружу красивыми арочными окнами. Черепица их синих куполообразных крыш, подобно рыбьей чешуе переливалась на фоне звездного ночного неба, улочки, вымощенные матово-серым булыжником, терялись в перекрестках. Аллеи темно-стволых, почти черных деревьев с сапфировыми кронами и мягкий жемчужный свет, струившийся из-за стекол кованых уличных фонарей, терялся в сапфировой листве стройных деревьев, аккуратно высаженных вдоль нешироких дорог. Затаив дыхание, Орихиме сделала шаг и оказалась на крыльце, мощеном мрамором. Услышав тихий щелчок, с которыми заперлись двери, девушка крепко сжала собственную дрожащую ладонь и опасливо обернулась назад. Удивительно, но некогда громоздкий, подавляющий своим величием, замок, стал органичной частью таинственного спящего города. Его не окружали больше ни купол, залитый солнечным светом, ни какие-либо другие ограждения. По всей видимости, горожане имели свободный доступ к обители своего правителя и в любой момент, когда двери замка были открыты, могли стать его посетителями. Орихиме так хотелось задержаться здесь хотя бы немного. Побродить по улочкам, чтобы запечатлеть их образы в голове, однако, внутренний голос неустанно твердил, что ей нужно продолжать поиски того, чья кровь проливалась бесчисленное множество раз.

Выход из города обнаружился на удивление легко — спустя всего пару снов. Пустыню девушка пересекла и того быстрее — ей повезло, во время быстрого сна у ее сознания появился хоть какой-то контроль над происходящим. Правда, на прямой перенос к раненому его все же не хватило — голос диктора выдернул ее в реальность, и довольно своевременно — еще немного и пропустила бы станцию, где ее дожидались друзья для похода на каток. В ту же ночь, оказавшись дома и довольно скоро отправившись в кровать, девушка добралась сразу до леса, однако, в нем начались настоящие трудности. Иноуэ чувствовала, что вот-вот настигнет цель, однако, чем ближе она к ней подбиралась, тем гуще становилась чаща и тем острее были шипы кустарников. От атак меносов и прочих существ более низкого ранга она отбивалась с помощью своей силы, однако, почему-то на сам лес, который будто бы ожил и вел с ней ожесточенную борьбу, ее магия совсем не действовала.

И вот, спустя несколько месяцев безуспешных попыток девушки пробиться к сердцу леса, тот, наконец, начал сдавать позиции. В тот вечер Орихиме, измученная постоянными кошмарами, уснула раньше обычного — прямо на учебниках, по которым готовила реферат к следующему семинару. Пусть и непреднамеренно, но таким образом она удлинила время сна, а значит, и время поисков страждущего.

Всхлипнув от боли, вызванной множеством ран и порезов на руках, девушка, крепче стиснув зубы, продолжала прорываться вперед. Стопы также нещадно кололо — до этого она буквально пробивала себе дорогу ногами — благо, сапоги оказались на деле крепче, чем на вид, что помогло ей преодолеть часть пути, не жертвуя руками.

Кисти и запястья саднило и жгло, руки уже были по локоть в крови, когда Иноуэ заметила, что земля под истоптанными и исколотыми сапогами внезапно стала вязкой. Увидев побагровевшие от чужой крови носки своей разодранной обуви, девушка с удвоенным энтузиазмом начала прорываться вперед.

Только бы не проснуться сейчас! Пожалуйста, еще немного времени!

Орихиме с криком навалилась на последнюю преграду, и та поддалась.

От неожиданности девушка, потеряв равновесие, рухнула наземь, поранившись о множество колючек и перепачкав в чужой крови свои и без того изодранные одежды. Но ей было все равно. Поднявшись, она нетвердой поступью направилась к стоявшему на другом краю поляны человеку. Какое-то время она старалась не вглядываться в его силуэт и черты лица, потому что боялась не пережить собственной боли за его участь и проснуться от шока, так ничего для него и не сделав. Когда до раненого оставалось не больше пяти метров, Иноуэ, все же собравшись с силами, расправила плечи и прямо взглянула в лицо человека.

В том, что им окажется никто иной, как Куросаки Ичиго, сомнений не возникало, однако, девушка до последнего надеялась, что им будет все-таки кто-нибудь другой. Может, это и малодушие с ее стороны, но так не хотелось видеть его страдания. Видеть и осознавать свою беспомощность. А что она могла? Ведь, по большому счету, это был всего лишь сон. Пусть такой долгий и такой мучительно реалистичный. Хотя, девушку не покидала надежда, что удайся ей операция по спасению Куросаки во сне, это хоть как-то поможет ему и в реальности… Ох, лучше бы это были ее личные кошмары, а ее друга ничто не мучило.

— Сеттен кешюн! — довольно громко произнесла она, окутывая целительным куполом фигуру Куросаки, подобно аранкару, одетого во все белое с черной катаной, воткнутой прямо в сердце. В миг, когда золотое сияние исцеления полностью окутало его, алая кровь больше не струилась по некогда белому обмундированию.

В груди рыжеволосой ёкнуло. Неужели опоздала?

В подтверждение ее опасений, на месте страшного ранения теперь зияла крупная дыра. Меч же переместился в правую руку Куросаки, а каменное, лишенное каких-либо эмоций лицо уже наполовину затянула костяная маска пустого.

Иноуэ зажала рот ладонями.

Нет! Нет! Нет! Она не могла опоздать! Ведь она так стремилась помочь ему!

Рыжую голову Ичиго увенчала костяная корона, а за спиной возник призрачный силуэт одетого во все черное занпакто.

Ох, он и впрямь стал королем этого мира! Но какую же чудовищную цену ему пришлось заплатить за это право!

Внезапно боль, истязавшая все ее тело, утихла, позволив девушке ясно мыслить. Она почувствовала пламенную непоколебимую решимость, разгоревшуюся в ее собственной груди.

Нет! Это не должно кончиться вот так!

В несколько быстрых шагов она преодолела оставшееся между ними расстояние и обняла теперь уже короля пустых.