Теперь уже оба глаза оказались раскрытыми, да как широко – они могли бы спокойно посоперничать с размерами довольно-таки крупных блюдец!

«Неужели он уже очнулся?» - пустой оторопело вернулся к созерцанию шинигами в профиль, не в силах представить, какие эмоции ему предстоит увидеть на лице подростка. Но, когда золотистые ободки его зрачков скользнули по гладкой чистой коже и добрались до век, то оказалось, что они по-прежнему, опущены.

Хичиго облегчённо перевёл дух – его хозяин всё ещё пребывал в состоянии сна.

Полежав так ещё немного, пустой, не хотя, выбрался из надёжных и необычайно тёплых объятий Куросаки и оставил нежный, почти невесомый поцелуй на его губах.

Ичиго заворочался, сонно пробормотав что-то типа: «Куда ты?», повернулся на бок и попутно сгрёб пустого в охапку. На лице пустого застыло потрясённое выражение:

-Похоже, уйти будет куда сложнее, чем я думал, - пропыхтел Хичиго, пытаясь ослабить хватку спящего.

«Похоже на передозировку реацу…а всё из-за способа её передачи! И как я мог так увлечься?» - беспомощно подумал Хичиго силясь разомкнуть кольцо рук, плотно сжатое вокруг его плеч.

Однако долго бороться за свободу ему не пришлось – плоть пустого стала почти прозрачной, так что он с лёгкостью обрёл свободу.

«Да…всё-таки, я потратил гораздо больше силы, чем планировал…» - угрюмо отметил пустой, глядя на временного шинигами сквозь собственную ладонь.

Пустой направился к приоткрытому окну, намереваясь покинуть своего хозяина, но, помедлив, всё же бросил на парня прощальный взгляд.

От вида безмятежно посапывающего подростка у него потеплело на душе:

-Надеюсь, в следующий раз я не растаю рядом с тобой! – усмехнувшись, произнёс он и исчез в предрассветной бледности неба.

-Не растаешь, - сонно пробормотал Ичиго, сквозь прорвавшуюся к его губам улыбку, - я знаю дорогу к морозилке, - сладко причмокнув губами, парень зарылся лицом в подушку, едва не мурча от состояния, в котором его оставил пустой. И пусть Куросаки, по-прежнему, крепко спал, его не покидало подозрительно реальное чувство, будто счастье только что заглядывало в его комнату.

========== Глава 9. Против природы не попрёшь!..или…всё-таки, попрёшь? ==========

Тёплый блёклый свет, отбрасываемый скудным огоньком уже почти истаявшей свечи, танцевал с тенями на дощатой стене. Они всё плотнее сгущались вокруг него, в нетерпении поскорее увидеть его конец.

«Даже тени страдают двуличием» - бледнолицый парень, склонявшийся до этого над какими-то бумагами, на миг оторвался от своего занятия: «Вот они вертятся рядом со светом, разбегаются вокруг, разбрасываясь беспрекословным подчинением перед силой, превосходящей их, или же радостно подхватывают все его движения, пытаясь казаться как можно услужливее и веселее. Хотя, это всё насквозь пропахло фальшью, но живой свет ничего не замечает. Он искренне верит им. Как же он доверчив! Он готов поделиться радостью и теплом со всеми, кто его окружает, и, те рады стараться принять всё это. Но, как только его сила начинает таять вместе с временем, отведённым свече, они становятся не более, чем стаей коршунов, кружащих над жертвой в ожидании смертного часа…» - парень устало потёр виски. Эти пляски тьмы и света взбудоражили в его памяти, измученной горестными воспоминаниями, картины тех времен, когда его шинигами ещё не был ослеплён величием своей силы. Тогда Кога был известен как подающий большие надежды шинигами, будущий капитан и представитель клана Кучики. Имея такую блестящую репутацию и перспективное будущее, нужно быть готовым к тому, что появятся завистники, которые прилагаются в комплекте со славой и аристократическим благородством. Так было всегда – богатый вызывал зависть у бедного, счастливый – у несчастного, красивый – у уродливого. За исключением, разве что тех редких случаев, когда у тех, кто был лишён чего-то, будь то деньги или природная красота, обнаруживалась на редкость непорочная, чистая душа. Однако Коге повезло меньше – его враги не отличались богатством внутреннего мира, а если, всё-таки, что-то и находилось, то они растрачивали эти жалкие крохи впустую.

Мурамаса всё никак не мог смириться с тем, что Кога поддался на их хитрые уловки и уступил своему гневу, за что, впоследствии, лишился всего, чем владел. Даже сердца. Оно было отравлено уже тогда, при обвинении его в убийстве нескольких шинигами, и зачерствело окончательно в многолетнем заточении вдали от всего живого. До конца преданный занпакто корил себя за то, что так и смог достучаться до него. Не смог. Так уж получается, что, потеряв что-то или кого-то важного, мы виним в этом только себя.

Мурамаса стиснув зубы, заставил себя вернуться к работе, но тревожные мысли не оставляли его в покое.

Зачем? Зачем этот Куросаки Ичиго сохранил его жизнь? Почему не дал отправиться вслед за реацу Коги и вновь слиться с ней, став одной душой, как это было с самого начала?

-Чёрт!

Занпакто, скомкав один из листов, швырнул им в приоткрытую дверь. Жалобно скрипнув, она подалась назад, открывая вид на тёмный узкий и до невозможности грязный коридор.

-Не очень-то гостеприимно, знаешь ли! – фыркнула появившаяся из ниоткуда женщина.

Занпакто почувствовал себя застигнутым врасплох, и когда это он успел попасться на глаза шинигами? Он же действовал со всей осторожностью, пробираясь в это убежище и не оставил никаких следов. Даже его реацу была тщательно скрыта очень мощным заклинанием. Тогда как же они его нашли?

Он взглянул на чёрный дверной проём, но не смог различить ту, что так внезапно ворвалась в его обиталище.

Мурамаса задумался.

Судя по голосу, женщина была молода, и, похоже, довольно сильна, но рассмотреть «гостью» мешала тьма, пролегающая по всему коридору. Словно в ответ на его мысли, она ступила за черту порога, и свет мягко обнял её стройный силуэт, обыгрывая длинные фиолетовые пряди волос, затянутых в конский хвост на макушке, каким-то таинственным пурпурно-золотым свечением. Это была смуглая и, судя по телосложению, невероятно ловкая женщина. В жидко-золотых глазах полыхала игривая решительность, а полные губы чуть растянулись в довольной усмешке, делая и без того идеально заточенное лицо ещё более нереалистичным.

Мурамаса не мог не отметить, что сходство этой женщины с кошкой было просто поразительно, но, по крайней мере, свои выводы он благополучно оставил при себе.

Выпрямившись, занпакто, прочистил горло, и, как можно невозмутимее, спросил:

-Мы ещё не знакомы, а уже перешли на «ты?»

Женщина, грациозно передвигая бёдрами, направилась к столу, не снимая с лица самодовольного, и, может быть, чуточку лукавого выражения. Когда до пункта назначения оставалось меньше двух шагов, она остановилась и с интересом заглянула в глаза занпакто:

-Впервые вижу такого вменяемого меча-демона. Твой шинигами, наверняка, был очень силён, - заметила она.

Мурамаса нахмурился – он не знал, кто такие мечи-демоны, но, судя по всему, его только что оскорбили, а терпеть подобное отношение в его планы не входило: