«Тепло…»

-Куросаки! Только попробуй умереть! Ты мне обещал один бой, и я из тебя его вытрясу, так и знай! – прогремел голос над его ухом, заставив Ичиго нахмуриться: «И чего орать? Я и так всё слышу» - это была последняя вразумительная мысль, посетившая его в эту ночь.

Пустой бережно поднял своего короля на кровать и с тревогой осмотрел его раны.

«Я же говорил, что ты слишком добр. Разбрасываешься своей душой направо и налево, а сам еле дышишь…» - он с недовольством сорвал кулон с шеи временного шинигами и отбросил его в сторону, как какое-то ненужное барахло.

«Это больше не понадобится, тебе и меня хватит…» - Хичиго озабоченно взглянул на парня, лежащего перед ним без чувств. Всё тело покрывали ряды боевых ранений различной формы и размера. Торс был небрежно обёрнут в несколько слоёв кое-где уже побагровевших бинтов, ненадёжно скрывавших от посторонних глаз серьёзные повреждения. На мертвенно-бледном лице застыла немая усталость, в которой угадывались следы пережитого напряжения. Хорошо знакомые, острые, торчащие во все стороны пряди рыжих непослушных волос чуть прикрывали опущенные веки, а чуть ниже густых чёрных ресниц залегли тёмные отметины. По запёкшимся иссушенным жаждой губам пробегал едва различимый прохладный выдыхаемый им воздух.

Оставалось только удивляться невероятной живучести этого парня.

«Всё-таки, успел вовремя» - вздохнула инверсия Ичиго, сцепив руки замком и примостив их на собственных коленях - «Жаль, что я не могу остаться навсегда…» - пустой окинул короля уже более долгим, наполненным грусти, взглядом. Опасливо оглядевшись по сторонам – будто кто-то мог увидеть то, что он собирался сделать – он коснулся кончиками неестественно белых пальцев оголённой груди временного шинигами. В подушечках прохладных пальцев пустого тут же взорвалось мириадами электронов тепло, исходившее от тела подростка. Почти неслышно вскрикнув, словно по нему прошёл настоящий электрический заряд, пустой тут же боязливо одёрнул руку – всякий раз, когда он давал волю своим чувствам, они тут же оказывались раздавленными страхом, который поселился в его сердце очень давно. Страхом быть отвергнутым. И хоть Хичиго и не был человеком или даже шинигами, он страстно желал быть с Куросаки. Когда он осознал это? Парень и сам не помнил того времени, но был уверен - в тот момент на него снизошло озарение. Как же ему хотелось ощутить ответные чувства со стороны своего короля! Но, какими смелыми мечтами он не тешил бы своё истерзанное сердце, осознание действительности всякий раз настигало его. И тогда его настигала грусть. Бесконечно долгая, тяжёлая, почти невыносимая…

Как же он тосковал по Куросаки в чужом внутреннем мире! Каждую секунду ему мерещился голос Временного Шинигами. Хичиго даже был готов принять прежнее скучное влачение существования в измерении неправильных небоскрёбов, лишь бы только почувствовать хотя бы отдалённую, но такую желанную близость своего хозяина. Пустой восхищался своим хозяином, его силой воли, с которой последний принимался за любое начатое дело. Этому делу, надо заметить, очень повезло, потому что оно всегда оказывалось доведённым до блистательного конца. Да. Ичиго был человеком. Это делало его одновременно таким особенным и недосягаемым для Хичиго…По сравнению с ним пустой ощущал себя всего лишь карикатурой, жалкой тенью, даже не имеющей настоящего тёмного цвета. Он был белой тенью…чем-то, схожим с белой вороной, только ещё хуже – он даже не мог похвастать материальностью.

От последней мысли Хичиго стало совсем тоскливо. Стиснув зубы, он переборол стремление мыслей в очередной раз попытаться утопить его в депрессии. Вместо этого бледный парень аккуратно, чтобы не потревожить временного шинигами, взобрался на кровать и, упёршись коленями по обе стороны от бёдер короля, оказался над ним. При взгляде на него сверху вниз, пустой ощутил острый прилив желания – ему захотелось обхватить руками бёдра парня и, страстно дёрнув их к себе, притянуть его как можно ближе, захотелось, чтобы он очнулся и, обвивая руками талию пустого, с жаром утверждал, что хочет сократить расстояние между ними до нуля. В его кофейных глазах, помутневших от похотливого желания, не осталось бы места для лишних вопросов и сомнений. Может быть, Хичиго даже стал бы его хозяином… ненадолго…

Часто дыша, пустой резко распахнул глаза, безжалостно уничтожив настолько реалистичную картину, что его плоть, недвусмысленно напрягшаяся в области паха, требовала реализации плодов его воображения. Подождав, пока взбунтовавшиеся гормоны хоть немного успокоятся, он снова взглянул на беззащитного шинигами:

-Что ж, это единственный способ вернуть его… - пустой приник всем телом к хозяину, ощущая, как его тепло пробираясь сквозь слои одежды, касается собственной бледной кожи. Хичиго закусил губу, бесцеремонно оборвав тихий стон, который почти успел вырваться наружу. Теперь, когда он чувствовал близость хозяина каждой клеткой своей не до конца материальной плоти, всё его существо трепетало от желания продлить эти ощущения как можно дольше.

Пустой чуть приподнялся и застыл над лицом шинигами. Заметив испарину, покрывшую лоб шинигами, он осторожно промокнул её безукоризненно белым рукавом своего боевого кимоно и скользнул взглядом к приоткрытым губам – из них, по-прежнему, рывками вырывался воздух и так же тяжело возвращался обратно. Не дав себе и секунды на дальнейшие колебания, пустой накрыл губы рыжеволосого подростка своими.

Грудь тут же пронзил жар, где-то совсем недалеко от сердца, если бы оно было, то грохот его биения наверняка привёл бы даже бессознательного шинигами в чувство.

«Как бы мне хотелось, чтобы, очнувшись, ты не оттолкнул меня…»

Внезапно Хичиго отпрянул от рыжеволосого подростка, обведя его ошеломлённым взглядом. Он и не представлял себе, что того мучила такая боль во время его отсутствия. Немного оправившись от шока, парень снова приник к его губам, на этот раз с готовностью вбирая вместе с воздухом всю боль и страдания, которые терзали шинигами всё это время.

Выпив весь воздух из его лёгких, пустой принялся отдавать ему свою реацу, восстанавливая подростка изнутри.

Спустя несколько бесконечно долгих минут, он нехотя оторвался от короля. Переведя дух, Хичиго довольно отметил, что временный шинигами стал выглядеть как прежде – его лицо ожило, приобретя прежний слегка смуглый оттенок, а грудь, мерно поднимаясь и опадая, говорила о пришедшем в норму дыхании. Теперь подросток упал в объятия обычного крепкого сна.

В золотисто-чёрных глазах мелькнуло облегчение, а губы пустого дрогнули в печальной улыбке – он успел. Успел вовремя. Теперь его королю ничего не угрожало.

Пустой устало опустил голову на грудь шинигами, нежась в тепле и умиротворении, исходящем от него. Пальцы пустого сжали распахнутый ворот рубашки рыжеволосого подростка – как бы Хичиго хотелось остаться с ним, дышать только им, чувствовать вкус его поцелуя на губах, изредка, как бы мимолётно соприкасаясь руками, бродить по опустевшим ночным улицам, позволяя себе слышать только мысли друг друга в непоколебимой тишине спящего города.

Хичиго невольно зажмурился, окунаясь с головой в такие притягательные картины такого нереалистичного будущего, и прижимаясь щекой к полуобнажённой груди спящего парня. Пустому даже показалось, будто Ичиго обнял его в ответ. Чувствуя себя наивнейшим созданием в мире, и даже ещё больше побледневшим (хотя, куда уже?!), он приоткрыл один глаз, опасаясь спугнуть странное ощущение, что это происходит с ним на самом деле, и бросил взгляд через плечо – руки шинигами спокойно лежали на его талии и прижимали к себе.