Батисфера со всплеском опустилась на воду и сразу же начала погружаться. Через несколько минут свет её иллюминаторов исчез в непроглядной морской бездне.
— Отлично, — произнёс оператор. — Посылка уже в пути. Теперь всё управление будет осуществляться из кабины аппарата, но я всё равно должен оставаться на посту и следить за механизмами.
— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
— С удовольствием! Пока я на посту ничего не может случиться. Ночь или день, но Такеши Окамура всегда позаботится о безопасности.
— Слова настоящего профессионала, — произнёс Ирландец, а затем, убедившись, что они остались одни, извлёк из колчана стрелу и коротким движением всадил её в бедро японца.
Тот крякнул от неожиданности и обернулся. На его лице застыло туповатое недоумение.
— Что за проклятые шуточки?
— Спокойно, — прошептал убийца. — Это всего лишь средство для расслабления мышц. Ты больше ничего не почувствуешь.
Рот Такеши открывался и закрывался, но больше он не издал ни звука.
— И не пытайся, — усмехнулся Ирландец. — Твои голосовые связки парализованы. Через несколько минут ты почувствуешь сильную усталость — такую сильную, что даже глаза будет трудно удержать открытыми. А затем ты погрузишься в долгий, а если точнее — вечный сон. Твоё тело рухнет вперёд, прямо на щиток управления, и приведёт в действие рычаг, управляющий механизмом крепления троса. Механизм откроется, и эта игрушка отправится в долгий путь, из которого нет возврата. Понимаешь?
Всё, что удалось сделать японцу, — это опустить веки.
Ирландец мечтательно взглянул в звёздное небо, похлопал оператора лебёдки по плечу и отправился в кубрик — пить сакэ и лениво перебрасываться сальными картами.
========== 10 ==========
Комментарий к 10
НОВЫЙ ФОН https://goo.gl/images/nx7ED9
НОВАЯ МУЗЫКА https://youtu.be/0eoo0shDkGU
Спустя полчаса — батисфера уже опустилась на глубину свыше пятидесяти пяти метров — её оболочку сотряс мощный удар, словно произведённый металлическим предметом. Антон почувствовал толчок, за которым последовала ещё одна встряска.
— Ч-что это было? — тревожно спросил он. — Похоже в наш «Кицуцуки» что-то врезалось.
Морренсьор повернулся к инженеру.
— У нас проблемы, Энтони?
— Пока не знаю. — Джас нахмурился, потянул один рычаг, другой, пощёлкал переключателями. Однако погружение не прекращалось, но теперь аппарат двигался какими-то странными рывками. — Проклятье! — воскликнул инженер. — Автономное управление отказало. Надо полагать, наверху случилось…
Он включил переговорное устройство.
— Окамура-сан, что там у Вас происходит?
Ответа не последовало. Из громкоговорителя доносилось только негромкое шипение.
— Отвечайте! Приём!
Шум и шипение стали только громче. Батисферу трясло и болтало. Джас уже приник к приборам на пульте управления. Очки конструктора запотели.
— Спаси нас Господь, но мы продолжаем погружаться! — наконец с нескрываемым ужасом сообщил он. — Сейчас мы на глубине семидесяти метров, и конца этому не предвидится.
— Какова скорость погружения? — спросил Антон.
— Чуть больше метра в секунду.
— А глубина моря в этой точке? — произнося это, Рафаэль отстегнул ремни.
— Точно сказать не могу. Более ста восьмидесяти, может даже триста. В этом месте сонар испытывает какие-то помехи.
— Проклятье!
Антон испуганно перевёл взгляд с инженера на Морренсьора и обратно.
— Что же всё-таки случилось? Трос оборвался?
— Исключено, — заявил Энтони. — Трос изготовлен из высококачественной стали и испытан на разрыв. Он выдерживает больше двадцати пяти тонн.
Карновски охватила паника. Здесь, внизу, было холодно, ужасно холодно, а резко возросшее давление в кабине грозило разорвать барабанные перепонки.
— Сейчас не время ломать над этим голову, — отрезал инженер. — Возможно, по недосмотру сработало устройство, удерживающее трос на блоках батисферы, но я нахожу это просто невероятным. Такеши — опытнейший оператор и в здравом уме не допустил бы такой ошибки.
— Может быть, дело вовсе не в ошибке. — Губы юноши сжались. В жёлтом свете аварийного светильника его черты его лица казались неестественно резкими.
— Не в ошибке?
— Помните, что я рассказывал Вам о попытке покушения на нас в Афинах?
— Вы полагаете, что это и может быть причиной? — В глазах Энтони появилось сомнение. — Но как этот человек мог попасть на борт? — Он упрямо набычился. — Нет, я убеждён, что в данном случае ошибаетесь именно Вы.
— Прошу прошшения, но сейчас это не имеет ни малейшего значьения, — вмешался Густав, не отрывая глаз от приборов. — У нас другие, гораздо более насушшные пробльемы. Батьисфера тонет, и мы ничьего не может с этьим поделать.
Спорщики умолкли и прислушались. Потрескивание оболочки явно усилилось.
— Давление растёт, — вполголоса произнёс Рафаэль. — Каков верхний предел для внешней оболочки?
— Восемьдесят метров, от силы сто, — ответил инженер. — Самым слабым звеном конструкции являются иллюминаторы. Если глубина продолжит расти, вода просто выдавит их из пазов. Если бы я только знал…
— Что показывает глубиномер? — спросил рыжеволосый.
— Сто двадцать метров. — Лицо Энтони побледнело.
— Мне бесконечно жаль, что я втянул тебя во всё это, — негромко проговорил Рафаэль, обращаясь к Карновски. — Я не знал на какой риск придётся пойти.
— Всё в порядке, — возразил Антон. — Я сам этого хотел. А последний месяц был лучшим в моей жизни. Я не променял бы его ни на что на свете.
— Это правда?
— Кто же станет врать в такую минуту?
В это мгновение новый толчок сотряс батисферу. Антон рухнул на колени, едва не врезавшись лбом в стальную приборную панель, и лишь инстинктивное движение в сторону спасло его.
Стальной шар покачнулся, затем немного сместился и застыл. Треск и скрежет прекратились.
Энтони, пошатываясь, направился к пульту управления и окинул взглядом шкалы приборов, постучал по стеклу одного из них, словно не веря своим глазам. Антон услышал, как инженер бормочет:
— Непостижимо! Сто двадцать семь метров…
— Что происходит? — спросил Морренсьор. — Мы остановились?
Инженер стремительно повернулся к спутникам. Его глаза сияли.
— Песчаное дно. Он выдержал, выдержал, выдержал, — хрипло твердил Джас, не прекращавший удивляться надёжности своего детища. — Я просто поражён!
— Сколько у нас воздуха для дыхания? — спросил Антон. Важнее этого вопроса сейчас не было ничего.
Инженер ответил не сразу.
— Часа на два, возможно, на три. Есть ещё небольшой запас сжатого воздуха в баллонах, в крайнем случае будем использовать и его.
— Теперь нужно подумать, как выбраться из этой ловушки, — пробормотал Рафаэль.
— Выбраться? — Энтони недоумённо взглянул на учёного. — Я вижу, Вы верите в чудеса!
Рыжеволосый скрестил руки на груди.
— Что Вы имеете ввиду? Это я-то полагаюсь на чудо? Но ведь здесь имеется всё, чтобы выпутаться из этого смертельного клубка. Сжатый воздух, скафандры — этого достаточно, чтобы покинуть аппарат и подняться на поверхность. Сто двадцать семь метров — серьёзное препятствие, но вовсе не непреодолимое.
— Если бы всё было так просто… — вздохнул Энтони Джас.
— Я неправ?
Инженер поднял очки на лоб.
— Вам доводилось слышать о кессонной болезни?
Морренсьор отрицательно покачал головой.
— Воздух, которым мы дышим, на восемьдесят процентов состоит из азота и всего на двадцать процентов из кислорода, — начал пояснять Джас. — Газы, как известно, растворяются в жидкостях, следовательно и в крови и тканях нашего организма. При обычном атмосферном давлении кислород используется организмом, а азот выводится при дыхании. Но чем выше давление воздуха, тем больше азота растворяется в крови. Вы почувствовали, как выросло давление после аварии? Сейчас давление в кабине аппарата в несколько раз выше нормального, а значит, в нашей крови уже растворено большое количество азота. Чем больше времени мы проведём при повышенном давлении, тем больше этого вполне безобидного в обычных условиях газа попадёт в кровь и лимфу.
