========== Пролог ==========

28 июня 1987 года, Аокигахара, Япония

Воистину, он попал в сказку!

Этнограф Джонатан Снэйкс повесил кожаную сумку на плечо и взобрался на высокий холм, чтобы внимательно осмотреть местность. Перед его глазами открылась панорама вечернего леса, завораживающая своим видом даже такого опытного искателя приключений, как он.

Легкий восточный ветерок уносил покрывало облаков, и гигантские криптомерии одна за другой выступали из дымки, словно призраки. Заходящее солнце освещало вершины деревьев, создавая вокруг ярко-рыжий ореол.

Джонатан на секунду прикрыл глаза и полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух. На ум пришли строки Сайгё, японского поэта, жившего в XII веке:

Равнина небес.

Луч заходящего солнца.

Тропу облаков,

Единственную из всех,

Избрал для странствия ветер.

Лес Аокигахара, также известный как Равнина Синих Деревьев, — место, овеянное легендами. Местные жители рассказывали о духах и демонах, обитающих под землёй и выходящих на охоту поздней ночью. По одному из преданий, здесь некогда обитали низкорослые люди, обладавшие невероятными знаниями о звёздах и планетах. Народ, который загадочно появился в этом лесу и так же таинственно исчез. Бесчисленные сказания о нём передавались из уст в уста, некоторые из них казались настолько странными, что едва ли могли оказаться правдой.

Но это и предстояло выяснить, а Джонатан Снэйкс не из тех, кто сдаётся. Коллеги считали его одним из самых известных исследователей, и не без причины. Он не раз пускался в опаснейшие путешествия и проникал в тайны коренных обитателей разных стран гораздо глубже, чем кто-либо ещё.

На некотором расстоянии впереди виднелись каменистые выступы, похожие на древние ступени, ведущие к странному сооружению, напоминавшему храм. На закате эти скалы казались особенно мрачными и неприступными. Но Джонатан забрался слишком далеко, чтобы повернуть назад.

Он остановился и осмотрелся.

Густая тень деревьев делала путешествие довольно приятным. Стрекотали цикады, время от времени пролетали бабочки. Неподалёку прокралась лисица, осторожно ступая чёрными лапками по густому травяному настилу.

Помедлив всего мгновение, этнограф продолжил путь. Теперь он карабкался вверх по каменным ступеням, ведущим ко главному входу в храм. На самом верху ему пришлось задержаться. Одежда исследователя взмокла от пота, дыхание было прерывистым и хриплым. Смахнув с лица прядь каштановых волос, Джонатан приблизился ко входу. Тяжелая, потрескавшаяся от времени, каменная дверь оказалась запертой. Окон в здании не было, и оставалось только гадать, что ждёт его внутри.

Впрочём, ему понадобилось не так уж много времени, чтобы обнаружить устройство, с помощью которого открывались храмовые врата. Собравшись с силами, Снэйкс налёг на рычаг. Раздался громкий скрежет, тяжёлый каменный диск тронулся с места и заскользил в сторону, в воздух взвилась многовековая пыль. Лёгкие путешественника наполнились промозглым спёртым воздухом. Пахло землёй и сухими камнями. К запаху, казалось, примешивался странный цветочный аромат, но это, вероятно, было лишь игрой воображения. В таких местах иногда случаются подобные обманы чувств.

Этнограф снял с плеча сумку и бережно положил её у стены здания, после чего закатал рукава рубахи и шагнул через порог храма.

Внутри царил полумрак. Свет едва проникал сюда через отверстие в куполе, заделанное каким-то прозрачным материалом. В бледном полусвете плясали тысячи серебряных пылинок. Понадобилось немало времени, чтобы его глаза привыкли к странному освещению.

Храм казался заброшенным столетия назад. Нога человека не ступала сюда уже целую вечность. Белая пыль, словно снежное одеяло, покрывала пол. В центре, — там, куда падал луч света, — Снэйкс заметил странное прямоугольное возвышение, достигающее полутора метров в ширину и около полуметра в высоту. Оно также было покрыто пылью и песком, однако в некоторых местах сквозь этот покров проступали едва заметные фиолетовые проблески. Сам предмет как бы слегка светился изнутри.

Исследователь медленно приблизился — звуки его шагов эхом отразились от каменных стен. Откуда это странное чувство, что за ним наблюдает добрая дюжина глаз? И что за странные звуки витают в воздухе?

Джонатан продолжал продвигаться вперёд, пока не оказался у самого возвышения. Теперь он мог рассмотреть его в деталях. И впрямь — под слоем песка и пыли поблёскивает некое красно-фиолетовое вещество. Присев, он смахнул широким рукавом пыль и песчинки. Открывшаяся перед ним поверхность была гладкой и блестящей. Края монолита были округлыми, отчего он казался похожим на буханку тостового хлеба.

Что же это такое, во имя всего святого?!

В пол храма был намертво вмонтирован огромный камень из неизвестного материала, обрамлённый чёрным обсидианом. При первом взгляде казалось, что монолит состоит из стекла особой выплавки. Однако совершенно очевидно, что это не стекло. Может быть, аметист? Какая странная вещь… Она словно явилась из древних легенд.

Насколько ему известно, ещё никто и никогда в истории не находил ничего подобного. Такое открытие принесло бы ему всемирную славу, а его значение для науки просто неоценимо! Этот камень сделал бы Джонатана Снэйкса по-настоящему богатым — настолько богатым, что он даже не решался представить размеры своего будущего состояния!

Этнограф попытался остановить лихорадочную скачку мыслей. Кристалл слишком велик для транспортировки, да и к тому же намертво вмурован в фундамент храма. Возможно, получится отколоть хотя бы маленький кусочек?

Достав небольшой геологический молоточек из сумки, он вернулся к камню и осторожно ударил по его гладкой на вид поверхности. В ответ раздался металлический звук. Похоже, материал невероятно прочен. Он ударил ещё несколько раз, гораздо сильнее. И снова без какого-либо результата.

Путешественник уже готов был прекратить эти попытки, когда до него донёсся странный звон — словно ветер колышет маленькие серебряные колокольчики. Но поблизости нет ничего подобного. И воздух под куполом храма оставался неподвижным.

Снэйкс поднялся на ноги и прислушался.

Что-то происходило.

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать происходящее.

Пол!

В сумеречном свете белый слой пыли вспыхнул фиолетовым. Крохотные мерцающие песчинки, устилавшие пол храма, зашевелились. Они сталкивались, слипались, деформировались и сновали из стороны в сторону, будто живые. Лёгкий звон продолжал слышаться в воздухе.

Вскоре он почувствовал странный запах, который с изумлением узнал.

Аромат вишни. Что за чертовщина здесь происходит?

Нагнувшись, Джонатан поднял несколько крупинок и поднёс поближе к свету. Песчинки гудели и приплясывали на его потной ладони. Он вглядывался в них, пока у него не закружилась голова. Невероятно красивые, словно микроскопические аметисты! Настолько прекрасные, что ему захотелось взять их с собой.

Внезапно уши этнографа уловили прекрасную мелодию, доносившуюся откуда-то сверху. Почувствовав невероятную усталость, Джонатан поднял голову вверх и присел возле монолита. Он никуда не уйдёт, пока не дослушает эту прекрасную музыку!

Исследователь не мог разобрать слов, но, к своему удивлению, понимал общий смысл. Казалось, сам храм говорит с ним. Неземной красоты голос пел об одиночестве, о закатах и рассветах, о лепестках сакуры, кружащихся в бесконечном водовороте, о парусах кораблей, наполненных вечерним ветром, о далёких неизвестных землях. Джонатану хотелось петь, вторить чистому, как горный хрусталь, голосу, раствориться в нём…

В этот момент что-то с силой впилось в его ладонь. Боль была как от укуса насекомого, но быстро прошла. Только на ладони осталось красное пятнышко. Песчинки проникали в его кожу! Исследователь вскрикнул и принялся отряхивать руки, чтобы избавиться от крупинок, и вдруг почувствовал, что его ноги словно погрузились в кипяток. Он опустил глаза и с ужасом увидел, что крохотные кристаллики один за другим проникают в его сапоги. Вскоре, его обувь была изрешечена в тысяче мест.