– Вот она! Помогите ее отвести в машину! – услышала я позади себя голос запыхавшейся чиновницы.

В ту же секунду я была схвачена школьным охранником. Начала вырываться – бесполезно! Его силы и мои даже сравнивать не стоит.

– Отпусти ее, сука! – это уже подскочивший к нам Ванька. – Кому сказал, отпусти ее!

– А вы тоже собирайтесь с нами, – противным голосом начала эсэсовка.

И тут произошло то, чего я совсем от брата не ожидала. Внезапно, с прыжка, он влепил кулаком охраннику в переносицу. Лицо охранника залила брызнувшая из носа кровь, и от неожиданности он выпустил меня.

– Бежим, Маша!

Гнался ли кто за нами, я не знаю. Да если бы и пытался, все равно у него ничего бы не вышло. Все-таки занятия бегом и паркуром сделали свое дело. Не разбирая дороги, с ходу преодолевая препятствия, мы добежали до двери родной квартиры. Родителей в это время, естественно, дома не было.

– Что делать теперь будем? С эсэсовцами шутки плохи. Они действительно нас могут в приют упечь.

– А здорово ты ему врезал! Как это у тебя вышло?

– Сам не знаю. Наверное, потому, что испугался за тебя. Так что делать теперь?

– Почему ты меня спрашиваешь? Ты у нас старший! Тебе и думать.

– Не лезет ничего в голову. Может, у тебя что выйдет? Ты ведь у нас еще та выдумщица.

– Уже вышло! Явились соколики! – А это уже не Маша, а я. Как только стресс прошел, я попросила Машу во всем довериться мне и ничего не делать самостоятельно.

Между тем в окно было видно, как, распугав тусовку гопников, во двор въехал полицейский микроавтобус.

Стоило ему остановиться, как из него быстро выскочили штурмовики спецназа. Следом за ним такой же микроавтобус скорой помощи, а за ним… Боже мой! Когда это они узнали! Телевидение пожаловало!

– Так что, Маша, делать будем?

– Одеваемся, закрываем квартиру. И сдаемся.

– Зачем тогда бежали?

– Верхнюю одежду захватить. Ты ведь не хочешь простуду подцепить. Хватит таращиться, одевайся быстрей, пока они на штурм не пошли!

Штурм нам действительно был не нужен. Ведь спецназу все до лампады. Дверь выломают, нас схватят и уведут, а за квартирой кто присмотрит? Тем временем по громкоговорителю раздался призыв к добровольной сдаче, а спецназовцы уже вошли в подъезд.

– Собрался? Пошли, чего заставлять людей ждать?

Пока спускались по лестнице, ведь лифт наверняка уже обесточили, я провела быстрый инструктаж:

– Сейчас сдаемся без сопротивления. Рыпаться и качать права незачем. Далее, о том, что это ты мне глаз подбил – ни слова! Нас тогда просто разведут с тобой, а родителей все равно накажут, за то, что эсэсовцам про это не донесли. Понял?

– Понял. А дальше…

– А дальше я говорю, что эта эсэсовка ко мне на улице приставала, а когда я начала вырываться, она меня ударила.

– Машка, да кто тебе поверит?

– Все, молчим и сдаемся.

Вопреки тому, что показывают по ТВ, спецназовцы не стали нас ни класть на землю, ни надевать наручники. Нас просто окружили и проводили до отсека для задержанных.

А потом было разбирательство, во время которого я и обвинила эсэсовку в домогательствах. С точки зрения закона, грош цена была моим показаниям, ведь мне не было еще двенадцати лет. Но, как говорится, осадочек остался. Тут я попала в самую точку. Инспекторов и воспитателей этого департамента и раньше ловили на нарушении этики. Так что поверили скорее мне, чем этой мегере. Тут и адвокат наш подсуетился, собрав свидетельства о благонамеренном поведении что нашем, что наших родителей. Ну а то, что Иван бил охранника, защищая сестру от домогательств… Вообще-то здешний закон не любил, когда граждане оказывали сопротивление должностным лицам. Просто сочувствие судьи, женщины семейной и обремененной детьми, было на нашей стороне, а не на стороне незамужней бездетной стервы. Приговор был вынесен по принципу «ни вашим, ни нашим». Каждый остался при своем мнении и без последствий, если не считать возмещения охраннику за разбитую переносицу.

Вы спросите, а не совестно ли мне было поклеп на эсэсовку возводить? Не совестно! Потому, что у той совесть начисто отсутствовала. Жалеть стерву, готовую при малейшем подозрении и без проверки доноса рушить семью, я не собиралась. Нормальный человек за такую работу браться не будет. Ну а ненормальным нечего потакать своей покорностью.

Просто так от эсэсовцев мы не отделались. Не сумев одолеть нас в судебной тяжбе, они не оставили надежды на то, что рано или поздно, но мы окажемся на их крючке. Поэтому, уже знакомая мне инспекторша Департамента социальной службы взяла себе за правило раз месяц навещать нашу семью. Право на проведение таких инспекций у этих сволочей было. Мы догадывались о том, что кроме этих визитов, в ходе которых нам задаются вопросы мутного содержания, проводится сбор слухов и сплетен со стороны. Один раз, выглянув в окно, мы с Ваней увидели, как она о чем-то беседует с местной алкашней. В том, что нам готовят какую-то пакость, я нисколько не сомневалась. Вот так мы и жили, ежедневно готовые к разного рода провокациям против нашей семьи.

В школе мы с братом старались вести себя как можно тише и незаметней. А вот это не совсем получалось. После того, как Ваня на глазах у целого класса вырубил с одного удара взрослого мужика, к нему пришла слава. К нему потянулись разного рода любители потереться возле знаменитости. Не обошли вниманием и меня. Сводку новостей про то, как нас брал полицейский спецназ, видели все. Поэтому те, кто был явно не интересен брату, начали обхаживать меня. Никому не пожелаю такой славы! Единственным положительным моментом во всем этом было то, что наша группа здоровья выросла численно. Кто-то приходил и, посетив пару занятий, уходил. Но кто-то оставался и продолжал занятия. Увеличилось и число желающих посещать уроки танцев. Супругов Максимовых это необычайно обрадовало. И дело тут было не в возросших доходах.

– Мы с Алексеем Андреевичем являемся сторонниками активного долголетия, а вы, ребята, держите нас в нужном тонусе, – объяснила нам свою точку зрения Софья Владимировна.

Впрочем, такие признания никак не отражались на их требовательности. Каждое занятие по танцам было, по сути дела, жесточайшей муштрой. Не все это выдерживали. Кто-то бросал все и уходил. Наверное, треть группы ушло от нас. Но это ничего не меняло для тех, кто остался.

– Только через боль, усталость и отчаянье! Только через муки и слезы! Иначе ничего не добьешься. Учитесь побеждать самих себя! – Это уже Алексей Андреевич внушал нам подобные истины.

– Не жалейте об отставших. Кто легко сдался вначале, тот с такой же легкостью предаст вас потом. – А это Софья Владимировна от себя добавляла.

Насколько они были правы, я рассуждать не стремилась. Достаточно того, что пользу от этих занятий понимали все. Как-то быстро прекратились жалобы на трудности и неудобства. Народ потихоньку втягивался в заданный ритм жизни. Главным результатом этих мучений стало то, что у нас потихоньку складывались группки и компании. А досадно было, и не мне одной, что пацаны не очень-то и жаловали наши танцульки. Неинтересны они были им. Правда, дожидаться нас им приходилось. Тут уж Ванюша постарался. После эпопеи с эсэсовкой он взял за правило всегда меня дожидаться и сопровождать до дома. Так ведь не одна я такая хорошая, поэтому братец поставил всем пацанам жесткое условие:

– Хочешь с нами тусить – ждешь и провожаешь девок до дома!

Возражений это условие ни у кого не вызвало, вот только ждать нас два часа и маяться бездельем ребят не устраивало. Ванюша мне не раз и не два жаловался на то, что пацанам уже надоело попусту время тратить. Нужно было что-то придумать такое, чтобы и мальчишкам была польза, и нам спокойствие. Целый месяц я ломала над этим голову, а решение пришло в голову неожиданно.

Просто братцу понравились те сказки и рассказы, что неплохо известны в нашем времени и совсем незнакомы здешним обитателям. Читала я в свое время много, поэтому рассказать подходящую к случаю историю из прочитанного проблемой не было. Да и не только из прочитанного. Шло «на ура» и кое-что из увиденного мной. На экране, естественно, увиденного, а не в жизни. Братец ничего не подозревал и ничему не удивлялся. Все это он относил на счет моей богатой фантазии. Да и привык он к этому. Приятели его тоже не высказывали никакого удивления. После того, как я ловко ускользнула от эсэсовки и отмазала брата с родителями, они спокойно воспринимали ссылку на то, что «это Машка Миронова так придумала».