– Слишком уж он большой для жёлудя! Размером прямо с куриное яйцо! – удивленно молвила царевна.

– Все верно! В обычный, игла бы не поместилась!

– Ну, знаете ли, смотря какая игла! – слегка критикуя, заметил Иван. – В моем мире их миллионы и все разные, вплоть до самых крохотных.

– Ой, да помолчи ты! – Яга нетерпеливо взяла в свои старые руки жёлудь и немного нажав, разломила его. На это раз она не ошиблась, внутри громадного ореха лежала та самая золотая игла.

– И что дальше то, разломить её и всё? – спросил Иван.

– Ломать нельзя! – обеспокоено произнесла Яга. – Иначе останусь пленницей навечно! В книге было сказано, что смерть Бессмертного разрушит барьер, но, если убить того, кто его наложил, тогда его уже ничто не сломает. По-другому как-то надо!

– А как?– недоуменно произнесла Софья. – Смерть-то Кощея на конце иглы!

– На конце иглы…– повторила задумчиво Яга и подошла к невидимой стене. Она неуверенно коснулась ее острием иглы, и та со звонким шумом рассыпалась на тысячи осколков, словно была из стекла. Сделав шаг за пределы темницы, из груди Яги вырвался вздох облегчения.

– Все, Яга, ты свободна! Теперь пришел твой черед выполнить часть сделки – произнесла царевна, едва старуха пересекла черту. Ведьма посмотрела на нее исподлобья.

– Да, насчёт нашей сделки. Понимаешь, расколдовать может лишь тот, кто накладывал чары, так что я тебе не помощник. Но за то, что ты помогла мне освободиться, так что я оставлю тебе жизнь и не превращу тебя в часть местного ландшафта!

Ведьма злорадно засмеялась и громко просвистела. В ту же секунду на её звонкий свист прилетела волшебная метла, та вскочила на нее и ветром умчалась прочь от места заточения, оставив Ивана и Софью одних.

– Вот подлая! Говорила мне матушка – не связывайся с нечистой силой, себе дороже!

– Ну и что делать будешь? – с озабоченным видом поинтересовался Иван.

– Почему будешь? Будем. Наш уговор всё ещё в силе, я от своих слов не отказываюсь. Ты поможешь мне освободить мою семью, а я взамен помогу тебе вернуться в твой мир. По рукам? – Иван посмотрел на царевну с подозрением.

– Что? Думаешь, в тридевятом царстве одна Баба Яга может колдовать? Кто-нибудь да поможет.

– Судя по моему опыту, маловероятно! – недовольно хмыкнул Иван.

– Ну, так что? Ты со мной или сам как-нибудь?

– С тобой, конечно, я ведь тоже свое слово держу! Обещал же помочь.

– Вот и славно. Дай-ка свою книгу.

– Зачем она тебе? – поинтересовался Иван, однако отдал талмуд Софье.

– Помнишь, Яга говорила, что это волшебная книга времён, так вот в ней-то я и узнаю, кто, когда, и как заколдовал моих близких. Мы потом его найдем и заставим всех расколдовать.

– Заставим громко сказано! – усмехнулся Иван, но погодя уже серьезно спросил. – А если не получится?

– Значит, я умру, пытаясь их спасти, нежели буду жить, зная, что не попыталась ничего сделать! Один раз я уже их подвела, и не допущу ту же ошибку вновь.

Царевна Софья открыла волшебную книгу, ища ответы на вопросы.

Остров Буян. Несколько лет назад.

Все мы знаем сказку о царе Салтане, о сыне его Гвидоне и прекрасной царевне – лебеди, но что, же было дальше?

У князя Гвидона и царевны – лебеди родилась дочка, прекрасная белокурая девочка. Унаследовав от мамы волшебный дар, малышка с самого раннего детства могла обращаться в прекрасного лебедя. Потому и нарекли юную волшебницу Софьей Премудрой.

Росла царевна в любви и ласке, но все же ей было одиноко среди своих сверстников, так как волшебством владела лишь она, а все остальные дети ее боялись и обходили стороной. Но, несмотря на это выросла она доброй и честной девушкой, однако, со своенравным и взрывным характером. Поскольку ей все же не доставало общения, юная царевна проводила множество времени за разными книгами, что и, в конечном счете породило у нее любовь к знаниям и захватывающим приключениям. Но за всю свою жизнь она, ни разу не покидала остров Буян, хотя и очень мечтала побывать, где нибудь еще кроме своего родного дома. И вот однажды вечером, после празднования ее шестнадцатилетия, позвал её к себе отец для весьма серьезного разговора.

– Дочь моя, любимая и единственная! – обратился он к ней. – Спешу тебе сообщить, что с завтрашнего дня тебя будут готовить к царствованию вместо твоего деда, царя Салтана.

– Батюшка, с чего вдруг я, да ещё столь рано? Не ты ли следующий по праву наследования? Да и не готова я к царствованию, не мое это, ты же знаешь.

– Все я понимаю, но так как я княжу на острове Буяне, занять престол твоего деда не могу, ты остаешься его единственной наследницей. И к тому же, царство твоего деда на грани войны и нам просто необходим союзник! – до юной царевны постепенно стал доходить смысл его слов. – Сватается к тебе царевич заморский, смел и отважен, да и войско его не знает равных. Так что все решено, и быть тебе его женой.

– Батюшка, родимый, да как так можно-то? – взмолилась царевна. – Против воли – замуж не пойду!

– Спорить бессмысленно, тебя обязывает долг. Как и всех нас.

– Всех вас?!– возмутилась царевна – А не ты, ли, батюшка, женился на матушке по любви, тебя обязывал об этом долг? Или же мой дед, царь Салтан, женился на простолюдинке вовсе, тоже долг обязал?!

– Дерзить вздумала отцу! – не выдержал Гвидон, резко вскочил со своего трона и грозно топнул ногой. – Как я сказал, так и будет, а теперь ступай к себе! – он властно указал на резную дверь, ведшую прямиком из тронного зала в спальное крыло, не желая более слушать обвинения дочери.

Софья хотела было ответить, но поостереглась, лишь горделиво вздернула подбородок и, затаив горькую обиду на отца, отправилась к себе. Как только за Софьей захлопнулась дверь, из другой тут же появилась царица Василиса.

– Что случилось, князь мой, чем ты опечален? – озабочено спросила Гвидона жена. – И почему дочь наша, Софья, в гневе направилась к себе? – тот тяжело вздохнув, плюхнулся в княжье кресло и раздосадовано произнес.

– Объявил я ей царскую волю моего отца, о замужестве её и о наследном престоле, а она в отказ!

– А чего ты ожидал? Что она с радостью воспримет новость о своем скором замужестве, которое для нее станет бременем на всю жизнь? – возмущенно сказала Василиса. – Выйти замуж по любви – вот о чем мечтает каждая девушка, а ты обрекаешь её на плен, хоть и золотой! АСофья у нас такая своенравная, для нее это равносильно смерти!

– Вот именно, своенравная! Это её долг как княжны и наследной царевны! Да и какое ещё бремя? Ты преувеличиваешь, дорогая супруга.

– Послушай меня, Гвидон. – строго произнесла царица. – Речь идёт о твой дочери, не будь с ней так суров! Она ещё очень молода и мечтает повидать мир, отмени свадьбу! – Гвидон метнул взгляд, полный злости и недоумения на жену, та сделала вид, что не заметила и продолжила – Или хотя бы отложи, пока не придет срок!

– Василиса, срок уже давно пришел, и я тебе больше скажу, если мы не дадим согласия завтра, то войны не миновать. А наш союзник станет для нас злейшим врагом!

– Тогда к чему такой союз? – невозмутимо произнесла княгиня. – Подумай, мой дорогой супруг, что для тебя важнее – твоя дочь или угроза войны? У нас достаточно сил, чтобы дать отпор неприятелю, все мои братья встанут на защиту царства твоего отца, а ты знаешь их силу!

Гвидон ничего не ответил своей жене, лишь недовольно хмыкнул.

– Просто обещай мне подумать. – не сдавалась та.

– Обещаю – сменив гнев на милость, ответил тот, Василиса благодарно кивнула супругу и упорхнула из тронной залы.

А Софья тем временем заперлась в своей комнате, помышляя о побеге. Собирая вещи в походный мешок, она гневно распылялась в ругательствах, которые явно не красили юную особу.

– Да как они смеют силой меня выдавать неизвестно за кого? – приговаривала царевна, собираясь. – Ну и что, что я наследная царевна, это не значит, что я должна за всех отдуваться. Да и что это за обычаи такие, в конце концов?!