Улучив момент, я едва слышно, приказал стажеру:

Не упускай бабая из виду.

Тот рассеяно кивнул. И я, со спокойным сердцем, переступил порог.

Граничная полиция! Есть разговор! – Я провел лучом фонаря по старому, затхлому помещению.

Никто не ответил. Ну, стало быть, мы в гости.

Прихожая хоть и была пропитана сыростью старых ковров и изъеденной молью одежды, выглядела вполне прилично. Ни паутины, ни запустения – здесь обосновался кто угодно, только не потусторонний. Впрочем, и на человека тоже не похоже.

Справа – небольшая кухонка, котел, стол со стульями и пыльные банки на полу, впереди за шторкой коридор, чуть дальше большая комната. Мебель старая, но добротная, на стенах черно-белые семейные снимки – буквально все стены увешаны. Посредине кресло – прямо напротив телевизора. Ума не приложу, зачем бес оставил вещи предыдущей хозяйки. На кой ему этот хлам?

Дальше еще комната, а точнее спальня, совсем крохотная. Я аккуратно отодвинул шторку и услышал как за спиной вскрикнул стажер. Трюмо с зеркалом располагалось прямо напротив проема, так что в ночи, свет фонаря, вырвал наши очертания, сильно напугав юношу.

Я инстинктивно вздрогнул, потянувшись к шокеру. Но вовремя остановился. Нутром чую мы в этом доме одни. Нет тут никакого беса. И все же проверить лучше все до конца, включая подвал и чердак.

Но до них мы так и не добрались.

Осветив фонариком комнату, я успел спросить:

А где проводник?

Остался снаружи, наверное, - пожал плечами парень.

И тут началось…

Половицы откликнулись противным скрипом, который передался стенам и балкам на крыше. Мне показалось, что даже мои собственные кости отозвались на этот странный призыв. Стажер рванул к выходу, но дверь в мгновение ока удалилась, превратившись в крохотную точку, а коридор увеличился на приличное расстояние. Я быстро глянул на стены – мышеловка захлопнулась. Все вокруг начало сжиматься.

В комнату! – закричал я.

Призыв к действию воспринялся парнем адекватно. Не было никакого замешательства или, того хуже, ступора.

Скользнув за занавеску, обратно в комнату, мы ощутили всю серьезность происходящего.

Здесь творилось нечто невообразимое. Стены трескались сбрасывая с себя стеклянные рамки фотографий, сквозь треск слышался звук битого стекла, но самое страшное происходило с оконными рамами. Они быстро уменьшались, превращаясь в тонкие щели. Пути к отступлению были отрезаны. В этот самый миг, подняв голову, я увидел как потолок превращается в жеванную бумагу – а затем раздался оглушающий звук ломающейся балки…

Глава 4. Жетон

Я сидел на неудобном жестком кресле с узкими деревянными ручками и отрешенно взирал на пострадавшую. Прижимая к себе дочурку, женщина что-то сбивчиво рассказывала следователю, часто вытирала слезы, стараясь не смотреть на лежащий посредине комнаты труп.

Низко склонившись над протоколом, майор, облаченный в темно-синий китель, постоянно прерывался и, нервно почесывая вступающий лоб тыльной стороной ручки, уточнял интересующие его детали. Потом внимательно перечитывал написанное и продолжал работу.

Мне же была отведена роль стороннего наблюдателя. Лишних вопросов не задавать, место преступления не топтать.

Впрочем, после случившегося этой ночью, я особенно не сопротивлялся. Для начала, необходимо было чтобы прийти в себя – все-таки не каждый день ускользаешь из заклятой петли.

Спаслись мы чудом. В последний миг успели разбить то самое зеркало, что стояло в спальне и так нас напугало, - за ним то и обнаружился черный ход. Выскользнули в последний момент, почувствовав, как за спиной захлопывается спасительный лаз.

Дом вспыхнул как спичка. Изнутри виделось все иначе, а снаружи оказалось, что все пожирает ненасытное пламя.

Мы просидели на завалинке минут тридцать – пока не приехали пожарные.

С таким заклятьем я раньше не сталкивался. Впрочем, у нас непринято произносить это слово. Антифизическое явление – да, а вот как-то иначе – устав запрещает! Только хрен редьки не слаще.

Стажера я отпустил домой, и дал честно заработанный отгул. А вот мне выспаться так и не пришлось. Звонок раздался, как только я покинул резервацию. Вышка подхватила сигнал, высветив на экране дюжину пропущенных.

Дежурный сбивчиво довел информацию: на моей территории еще одно убийство, мужчина преклонного возраста, преступление произошло в квартире, нападавший, предположительно, домой третьего вида. Так что хватай ноги в руки и на адрес!

Чтобы было понятно: нежить не убивает людей. Пугает, обманывает, использует, питается страхами – все что угодно, но только не лишает жизни. А тут второй случай за сутки. Понятное дело, преступление уже на особом контроле.

Я кое-как привел себя в порядок, добросил стажера до метро – оно к этому времени как раз открылось – и поспешил на проезд Соломенной сторожки.

Возле подъезда меня встретил особист с Управления. Таких как он за версту чуешь: идеальный прикид, придирчивый взгляд и высоко вздернутый подбородок. Призван не работать, а понукать другими.

Капитан Земцов? – остановил меня тонкий, почти визгливый голос.

Так точно.

Особист внимательно осмотрел меня, и судя по выражению лица, остался недоволен.

Это что еще такое?!

Вы о чем? – включил я «режим непонимания». В данных обстоятельствах лучший вариант, чтобы избежать других, ненужных вопросов.

Я о вашем внешнем виде.

А вы простите кто? Санитарный врач? Визажист? Или просто борец за чистоту? Вас случайно не Додыром кличут?

Особиста малость тряхануло. Он быстро извлек из внутреннего кармана пиджака служебное удостоверение, и начал судорожно им трясти, но на этом не успокоился, поэтому следом, на его шее появилась металлическая бляха с номером. Оказалось, что передо мной стоит лейтенант граничной службы Дудиков из особого отдела «П», предназначение которого: контроль коррупции среди сотрудников, непосредственно надзирающих за нечистой силой.

Я выслушал его претензии: Дудиков так активно выплевывал слова, что пришлось пару раз утираться рукавом. Мне это быстро надоело. Не дослушав – я грубо толкнул его плечом и прошел в подъезд.

И вот теперь, я сидел на неудобном кресле, со следами гари на куртке и лице и, молча наблюдал за тем, как мои коллеги делают свою работу.

Погрузившись в мысли, я лишь изредка выныривал наружу, что бы оценить обстановку. Но даже в таком состоянии успел уловить главное. А случилось здесь, собственно говоря, вот что: женщина укладывала ребенка – дочку трех лет, когда увидела в оконном отражении домового. Тот повел себя довольно агрессивно, напала на девочку, затем попытался разломать старое радио, пока на него не накинулся отец пострадавшей. Дальше женщина мало что помнила – разве что как сдавленно захрипел ее родитель, а домовой подхватив что-то с пола, убрался восвояси.

По горячим следам поймать его не удалось – сгустки материи исчезали где-то за домом между старыми гаражами. Установить пропажу так же не представилось возможным – все вещи оказались на месте. С пострадавшей начали работать психологи, а патологоанатом забрал труп на исследование. В общем пока, ни одного, даже туманного, предположения.

Дождавшись пока пристальное око особиста переключится на кого-то другого, я быстро покинул свое место, и последовал за фотографом – снимок ауры был готов, и мне необходимо было его увидеть.

Простой, можно тебя на секунду, - остановил я молодого сотрудника. И пока он пытался понять кто я такой и какими полномочиями располагаю, я ловко открыл его чемодан и выхватил несколько снимков.

Что вы делаете? По какому праву?! – тут же возмутился эксперт.

Мне хватило одного взгляда, что бы оценить насильственное воздействие на человека. Темно-синий след в области сердца и такого же цвета пятна в районе шеи. Если это и был домовой, то силы у него, минимум, как инкуба. Очень похоже на утреннее происшествие.