Финист вскинулся.

— А она могла снять?!

— Тише, тише, не ори. Нечего твоей голубе обо всём знать, — Яга подмигнула. — Конечно, могла. Марфа всё могёт. Но раз не сделала, стало быть, есть причина. Так что, молодец, не ерепенься, от судьбы не уйдёшь. Кидай клубочек, да ступай за ним. А к «лягушке» присмотрись. Присмотрись, говорю! Когда я тебе плохого советовала? Ну? Чего молчишь? Вот то-то. Не было дурных речей раньше и в этот раз не будет.

— Хорошо, — недовольно кивнул Финист. — Присмотрюсь. Но…

— Без «но»! Кидай клубочек, кидай. И пусть будет так, как должно быть.

Мужчина вздохнул, но больше возражать не стал. Подошёл к Забавушке, помог ей на коня взобраться, и кинул клубок. Покатился тот по тропинке быстро-быстро, вот-вот потеряется! Вскочил в седло богатырь, махнул рукой Яге на прощанье и поспешил вслед путеводной диковинке.

Покатился клубочек через леса, через поля. Через горы высокие, через озёра глубокие, через чащи непроходимые, прямиком в Золотое царство.

Остановилась перед резными воротами Забавушка, лобик нахмурила.

— Ты чего? — удивился Финист.

— Да вот вспомнилось… Мы же недавно с Глашей проезжали тут. Но и подумать не смели, что Демьян в Золотом спрячется. А оно вон как…

— Что тут удивительного, — мужчина пожал плечами. — Ты же жениха искала, а не злодея.

— Так-то оно так, — Забава вздохнула, — но все равно странно.

— Не об этом мыслить сейчас должна. Вон, смотри, клубочек на месте вертится. Значит, либо совсем потерял колдуна, либо тот в другое место подался, а значит ждать надобно, пока остановится.

— Долго ждать-то?

— А кто ж знает. Поехали вперёд, вечер наступит внезапно, а нам бы ещё ночлежку найти не мешает.

— Это тебе надо, я и на земле могу, — пробурчала Забава.

— Да хоть в болоте, — улыбнулся Финист. — Но я хочу спать в тепле, коли есть возможность.

— Скажи ещё: на перине, — девушка хихикнула. — Прям, как царевишна. Ой, смотри, покатился клубок! Не упусти! Скорее, а то и впрямь, «царевишной» кликать буду!

— Да хоть принцессой заморской назови, только замуж не отдавай, — усмехнулся в ответ молодец и пришпорил коня.

Золотое царство, так же как и остальные, состояло из множества сёл, деревенек, крохотных городишек и одного большого града, гордо именуемого столицей. Вот именно туда и направились путешественники.

— Откройте, люди добрые, — постучался Финист в дверь одного из домов, заметив в окне сгорбленную фигуру старушки. — Пустите переночевать, монетой не обижу.

Сей домик стоял на окраине, огородик имел маленький и, вообще, как поняла Забава, принадлежал явно не зажиточной семье.

— Кто там? — хмурая старуха выглянула из-за приоткрытой створки. — Чаго тебе, молодец?

— Пусти на ночь.

— А много ль вас?

— Двое всего. Я и… сестра моя.

— Сестра?

— Сестра, — Финист покосился на красавицу. — Меньшая.

— Ну коли сестра… Проходите.

Старушка распахнула дверь, и пустила постояльцев на порог. Забавушка тут же поёжилась, уж больно пасмурным показалось помещение.

— Финист, — еле слышно шепнула она. — А почему именно сюда? Может харчевню какую поищем?

— Тсс, — нахмурил брови богатырь. — Клубочек под дом закатился.

— А-а… Так может…

— Тише!

— О чём лопочете, гости дорогие? Али не по нраву чаго? — подслеповато прищурившись, вопросила хозяйка.

— Всё по нраву, — широко улыбнулся Финист и вежливо склонил голову. — Благодарим за обещанный кров, матушка.

— Потом отблагодарите, чай, не к спеху. Айдате, коморку покажу, вам с сестрой места там хватит. А монету… монету-то на стол полож, опосля возьму.

Звякнул Сокол монеткой, опустил её на стол, со смешком заметив, как довольно сверкнули очи старухи. Лишь бы клубочек не ошибся, а монету не жалко. Зачем жалеть, коли на благое дело потрачена?

— Идём, матушка, идём. Нам с сестрицей и малой комнатёнки достаточно. Я-то всяко помещусь, а сестра, так вообще, и на ладони заночевать может.

— Ой, рассмешил! — хохотнула хозяйка, обнажив щербатый ряд зубов. — На ладони… Ой скажешь тоже…

Финист опять улыбнулся, а Забава обиженно фыркнула. Скоморох нашёлся! А ведь прав он, во всём прав — лягушка не только на ладони, но и в кармане с лёгкостью поместится. Эх, судьба-судьбинушка, что вытворила… Ну, ничего, вот найдут Демьяна и заставят колдовство вспять повернуть! А иначе! Иначе… Она ещё не знает, что «иначе», но точно ничего хорошего. Финист вон какой сильный, уж он Демьяну покажет, где раки зимуют! И так вдруг грустно красавице стало, так тягостно, что сама не заметила, как придвинулась к богатырю поближе, ткнулась лбом в крепкое мужское плечо и горько вздохнула: обязательно покажет…

— Ты чего? — тихонько спросил Финист, удивлённо поглядывая на притихшую девушку.

— Вечер скоро.

Сокол помолчал, словно у него, такого словоохотливого и улыбчивого, вдруг внезапно пропал дар речи.

— Утром же вновь человеком… — наконец выдал он.

— Угу, только утром. А сейчас, как ты сказал, на ладони спать буду.

— Забава…

— Нет, ты не думай, это я не в обиду! — девушка устало пожала плечами. — Просто сколько я уже квакаю? Неделю? Да, кажется, неделю. Надоело.

—Чаго вы там застыли? — крикнула старуха. — Сюды ступайте, сюды. Вот ваша коморка. Сгодится?

— Сгодится, матушка. Конечно, сгодится, — кивнул Финист, чуть подталкивая «сестрицу» вперёд.

Утро вечера мудренее.

Стоило солнышку исчезнуть, а на землю опуститься бархатной ночи, как Забава опять стала лягушкой. Зелёной, пупырчатой, с глазками навыкате. И не было в этой лягушечке ничего особенного — квакушка, как квакушка — но Финисту показалось, что он ещё ни разу не видал живности милее. Он даже сам удивился такому наблюдению, ведь вчера и помыслить о таком не смел, а тут… надо же… кто бы мог подумать…

Забава ничего не знала о новом расположении к ней молодца, а потому и значения не придала ни чистому платку, предоставленному в качестве перинки, ни краюхе свежего хлеба, оставленного ради угощения.

А поутру жизнь завертелась с новой силой, заставив даже Финиста забыть об этой нелепости.

— Кушать, айда, кушать! — закричала старуха, едва рассвело. — Вон там, видишь, крынка молока? Себе возьми. А девоньке я травок заварю, а то белолица больно, словно и не спала ночь.

— Уснёшь тут, — буркнула Забава, но от чая с травками не отказалась.

— И пироги ешь! — хозяйка подвинула большое блюдо с благоухающей выпечкой. — С полуночи тесто ставила. Ешь девка, ешь.

— Благодарствую, матушка. Финист, держи, вкусно!

— Ай, нет, — старуха сильно шлёпнула её по протянутой руке, выбивая кусок, и покачала головой. — Брату твоему я другое сготовила. Слышь, молодец? В печи глянь… А ты, девка, кушай, кушай.

Ела Забавушка да на Сокола поглядывала. Что там ему бабка наварила? Вкусно ли? А то пироги дюже хороши, может оставить ему кусочек, пока хозяйка не смотрит?

Но старуха так пристально разглядывала девицу, что пришлось самой всё съесть.

— Фу-ух, — протянула Забава, отодвигая чай. — Наелась. Вкусные какие.

— Конечно, вкусные, конечно, — закивала бабка.

А Финист лишь нахмурился, но ничего не сказал.

— Чаго думаете делать? Дела какие в Золотом царстве имеете, али душу свою молодую погулять отпустили?

— Мы, матушка, человека одного ищем, — мужчина пересел поближе. — Недавно он у вас тут появился. Может, слыхала что?

— Не слыхала.

— А может на постой кто оставался?

— Вы только. А до вас никого не было уж года два как, — уверенно ответила старуха. — А что? Нужный человек, что ль?

— Нужный, матушка, очень нужный.

— Родня?

— Самая, что ни на есть близкая, — Финист задумался. — А может, пока тебя дома не было, кто заходил?

— Да ты что, молодец! Я ж, почитай, как пять лет со двора не выхожу. Стара, больна, да и ходить-то некуда. Всё своё есть, а чего нет, то соседи подсобят, принесут.