— Уберись от меня! — я начинаю визжать, но он быстро что-то пихает мне в рот, это была ткань, я молилась, чтобы меня кто-то услышал, иначе, я точно стану жертвой изнасилования этим ублюдком.

— Мне нравиться, когда ты сопротивляешься, — шепчет он, стягивая с меня штаны. Я начинаю кричать, трясти руками, чувствуя, как наручники больно втиснулись мне в кожу, я начинаю пинаться ногами, но штаны все же были сняты с меня, он резко срывает с меня рубашку и обнажает мою грудь. Боже, я молю, помоги мне!

Я начинаю истерить, кричать еще больше. Неужели меня никто не слышит. Он прилег на меня, и я стала чувствовать его орган на моем, он как грязный пес терся об меня.

— Видишь, как ты действуешь, на меня? Я так давно мечтал о том, чтобы трахнуть тебя и вот, ты саама пришла ко мне.

Хотелось кричать на много сильнее, но я не могла из-за этой чертовой ткани, которая лезла мне прямо в самую глотку.

— Знаешь, как я мечтал отыметь тебя, да поглубже, — я чувствую, как он отодвинул руками мои трусики и почувствовала его пальцы в себе, боль обжигала все мое тело.

— Так ты еще и невинная, — шепчет он, доставая их и поднося к губам, чтобы облизать. Господи, меня сейчас вырвет!

Он отстраняется, открывает рядом стоящий шкафчик, оттуда он достал маленький пакетик презерватива и зубами резко открывает ее. В моих глазах застыли слезы. Только не это.

— Давай, плач, — он достал свой член, надел на него резинку и уже отодвинул мои трусики, засматриваясь на то, что под ними, как в комнату просто настежь распахивается дверь и я встречаюсь с растерянными глазами Дугласа. Маркус быстро разделся и встал, заслоняя меня собой. Я начала истерить, и Дугласу хватило буквально двух секунд, чтобы понять, что тут произошло. Его глаза наполнились гневом и таких злых глаз я еще не видела никогда. Он устремил свой взгляд на Маркуса, и все произошло буквально за мгновение. Киллиан резко ударил Маркуса в челюсть. Еще удар. Еще и еще, я стала насчитывать уже пятнадцать и тогда совсем закричала, я закричала его имя, но оно было непонятное, в комнату залетели какие-то мужчины в черных костюмах, которые уставились на меня, я посмотрела на Киллиана. Он резко встал, смотря испепеляющим взглядом прямо на них.

— Пошли вон от сюда! Еще раз увижу, что вы смотрите на нее, я вас поубиваю мать вашу! — Они что-то пробубнели в ответ и выволокли избитого Маркуса.

Киллиан быстро подошел ко мне. Сначала найдя ключ на тумбочке он повернул меня на живот, чтобы открыть наручники, когда он снял их с моих рук, я села спиной к нему, закрывая глаза руками. Окончательно сняв с себя лахмотья, которые оставались на мне. Самое страшное было, что я снова ничего не чувствовала. Я думаю, если бы он изнасиловал меня, я бы благополучно об этом забыла. Я стала чудовищем? Или я превращаюсь в… Ширу?

— Мэлоро, — я почувствовала, как голый торс парня касается моей спины и его теплое тело обжигало мое. Он нежно поцеловал меня в затылок, протягивая его футболку. Я не должна вот так беседовать с ним, даже сейчас. Но, почему-то я верила ему. Я не заметила, когда он стал таким нежным ко мне. Или, он это делает специально, а в глубине души все равно ненавидит? Я не видела этой ненависти, так может… — Я убью его, — рычит парень, когда я поворачиваюсь к нему. Его глаза пожираю меня, он нехотя отрывает взгляд, мне было не стыдно сидеть перед ним так.

— Ты заберешь меня? — шепчу я, заглядывая ему прямо в глаза, я неожиданно для себя прижалась к нему, укутываясь в его шею. Мне стало так легко дышать. Его запах никотина, который полюбился мне, действовал на меня успокаивающе.

— Заберу, но тебе нужно пройти последние этапы лечения, — я поднимаю на него взгляд. — Твои кости на ногах немного ослабли, и осталось тебя еще немного откромить. Буквально три дня и ты поедешь домой.

От слова дом, мои глаза наполняются слезами и я не выдерживаю начинаю плакать.

— Не туда, — быстро мотает головой Киллиан, у меня для тебя будет сюрприз. А пока пойдем, — он помог мне встать. Майка опустилась почти до коленей и я могла спокойно передвигаться. — Я помогу тебе собраться. Я увезу тебя в больницу Фисбурга.

Машина мчалась по дороге с бешеной скоростью. Я вжалась в сиденье и от такой скорости меня начало хорошенько трясти. Наверное, если бы была я за рулем, я бы разбилась к чертям на десяти километрах в час.

— Что с машиной… Розали. Это была ведь ее машина. — Я перевела взгляд на Киллиана, который внимательно смотрел на дорогу. Его скула дрогнула.

— Я купил ей новую, — с легкостью в голосе говорит он. — Это был подарок к беременности.

По телу пробежали мурашки. Казалось, я видела ее не так давно… Или, нет? Я была бы рада увидеть ее растущий живот.

— Как она?

— Я заменяю ей тебя, — он начинает хрипло смеяться. Его прокуренный голос так будоражил мой разум, что хотелось еще. Ты дура Мэлоро. Чертова психопатка. — Когда у них ссоры с Льюисом, она буквально выламывает мне дверь, — я вскинула брови вверх и встретилась с его взглядом. — Да, беременные девушки очень кровожадны. Но не переживай, что до Скотта, он не обижает ее.

— Что до кровожадности, — бубню я. — В этом тебе не занимать.

Договариваю я, опуская тот факт, что Скотт еще получит свое.

Машина резко уходит в бок, скользит круг и останавливается у пригорка. Я вцепилась руками в ручку двери, так и не осмелившись отпустить ее.

— Мэлоро, прошу, не начинай, — в его глазах витает боль, они блестят не злорадством и не ненавистью, а сожалением. Я выглядела жалко, да. Вот именно. Он смотрел на меня так, только потому, что я выглядела жалкой больной дурой, которая все погубила. Которой помогли все погубить.

— Думаешь, я одна из тех, кто лежит в Приюте? Они все там поехавшие, да.

Его брови сходяться на переносице, он мотает головой в разные стороны и ударяет рукой о руль, заставляя меня вздрогнуть. Я смотрю на свет, который попадает нам в машину сзади и вижу, что охрана Киллиана решила остановиться позади. Когда Только он успел стать такой важной личностью?

— Ты не… Не такая как все, просто прошу… — Он хватает мою руку, подводя к своему сердцу. — Я сожалею обо всем, что только произошло по моей вине, я прошу твое прощение и прошу, хватит вспоминать.

Я вырываю руку и укутываюсь в плед, поворачивая голову в сторону окна.

— Стоя под огнем, мы продолжаем сражаться ради того, что тебе дорого, даже если у тебя нет оружия. Даже если у тебя нет ничего, ни сил, ни веры. Ты стоишь не потому, что тебе дорога твоя жизнь, а потому что тебе дорога жизнь того человека, ради которого ты проходишь этот ад и в конечном итоге, его у тебя отбирают. Без какого-либо права на это. — Я достаю сначала ногу, показывая ему уродливый шрам, я не хотела видеть их. Это напоминание, которое будет вечно со мной. Это напоминание о смерти всех, кто у меня был.

Следующее идет шрам под рёбрами, я обнажаю их. Рука. Я показываю ему руку и поворачиваю к нему шею, мои слезы застывают в глазах, я убираю волосы и наконец обнажаю последний шрам — шрам, из-за которого я почти умерла, при падении вниз.

— Я никогда не смогу забыть ничего… — Мой голос истерически дрожит. Мне было больно об этом говорить. Я должна держаться. Но, наверное, я самый слабый человек в мире. — Я не стала крепче, стоя под огнем смерти. Он почти убил меня, а я ничего не делала для того, чтобы ответить. Я молча стояла, наблюдая, как меня уничтожают. И самое страшное было в том, что я хотела этого.

— Я видел, как ты упорно шла, после… — Я перестаю слышать его. Перед глазами пролетает картинка:

Боль одолевает мой разум, но я не замечаю его, я знаю — мне нужно спасти Бони и из-за всего, я забыла обо всем. Я забыла друзей, я забыла что за план у меня был. Я летела быстрее пули и мои руки даже не дрожали. Я билась не за свою жизнь. А теперь, биться мне незачем.

* * * * *

Он притормозил у главного входа больницы. Я не помню, как меня отвели в палату, что мне сказал Киллиан, врач и медсестры. Они суетились вокруг меня, смотрели как на призрака, восставшего из мертвых. Я замечала то, как все смотрели на меня и не могла понять почему. Я никого не хотела слушать. В моей голове были звуки двух выстрелов, в моих глазах застыли глаза Бони.