– Ну так как, продолжим? – сказал я, улыбаясь. – Мы же собирались в управление, чтобы резвиться и веселиться.

Они не двигались и ничего не говорили.

Я поглядел на мисс Уандерли. Она сидела на краешке кресла с округлившимися от изумления глазами.

– Да это просто девчонки, решившие поиграть в крутых парней, – сказал я, обращаясь к ней. – Пойдешь со мной, крошка?

Она встала и подошла ко мне. Коленки у нее подгибались, и я обнял ее за талию.

– Ты мне не поможешь? – попросил я, привлекая ее к себе.

– Помогу, – ответила она.

– Ступай в спальню, уложи мои вещи в сумку. Бери только самое ценное, остальное брось, и поторопись.

Она прошла мимо восковых фигур, не взглянув на них, и скрылась в спальне.

– Парни, кто-нибудь из вас знает, с какой скоростью я спускаю курок? – бодро поинтересовался я. – Если хотите узнать, только дайте мне повод. – И я сунул пистолет за пояс брюк.

Никто из них не шелохнулся. Их было восемь плюс толстая надзирательница. Все были слишком напуганы, чтобы хотя бы моргнуть.

Я закурил сигарету и выпустил дым в рожу Флаггерти.

– Вы, парни, уже повеселились, – сказал я, – теперь моя очередь. Я приехал сюда в отпуск. Я всего-то и хотел хорошо провести время и покутить. Но вы возомнили себя такими умниками. Вы хотели убить Херрика, потому что он стоял у вас на пути, вы выбрали меня козлом отпущения, и у вас почти получилось. Если бы вы не были такими тупицами, у вас бы все выгорело. Вы убили Херрика, но не убили меня, и вам еще предстоит убедиться, что меня убить потруднее, чем Херрика. Я выясню, с чего это вы решили убрать Херрика, а потом завершу его дело. Я останусь здесь, пока не разнесу этот город на куски и не выясню, как тут все устроено. Я останусь здесь, пока не выведу на чистую воду вашу администрацию – помешайте мне, если сможете. Терпеть не могу, когда на меня наседает кучка провинциальных головорезов. Это задевает мою гордость.

Они по-прежнему хранили молчание.

Я поманил к себе копа-ирландца.

– Ты мне нужен, брат, – сказал я.

Он двинулся ко мне так, словно ступал по яичной скорлупе, и руки держал над головой.

Я подождал, пока он будет в шести футах от меня, и тогда сделал резкий выпад и расквасил ему нос. Он отшатнулся, упал на Флаггерти, и они оба оказались на полу.

И остались там сидеть. У копа из носа текла кровь.

Мисс Уандерли вышла из спальни с одной из моих сумок.

– Подожди у двери, сладкая, – сказал я.

Я подошел к окну, отдернул занавеску и взял спрятанную там коробку из-под сигар. В коробке лежало восемнадцать кусков: деньги на отпуск.

Никто в комнате по-прежнему не шевелился, хотя я и не думал следить за ними. Наверное, слава обо мне гремела в Парадиз-Палмз или же они перепугались до чертиков.

– Уходим, – скомандовал я мисс Уандерли.

Она открыла дверь.

– Пока, – сказал я Флаггерти. – Попробуй меня остановить, если хочешь. Жду с нетерпением, когда вы заставите меня ввязаться в драку, но первым я не стреляю. – Я подмигнул ему. – Ну, будь здоров.

Он сидел на полу и глядел на меня с ненавистью, однако ничего не говорил.

Я взял мисс Уандерли за руку, и мы пошли к лифту.

Дверцы кабины распахнулись буквально через пару секунд, как только я нажал на кнопку.

– Вам вниз, сэр? – спросил лифтер. Тот самый парень, который клятвенно заверял, что проводил Херрика ко мне в номер.

Я выдернул его из кабины и врезал промеж глаз. Он упал и остался лежать, тихий как мышка.

Я толкнул мисс Уандерли в лифт и шагнул следом.

– Вниз, – сказал я, подмигнув неподвижному лифтеру, и закрыл дверцы кабины.

– Они знают, где ты живешь? – спросил я мисс Уандерли, выгоняя «бьюик» из гостиничного гаража.

Она покачала головой.

– Точно?

– Да. Я пару дней назад перебралась на другую квартиру. Пока никто не знает.

– Заедем туда, возьмешь вещи, – сказал я. – Куда ехать?

Она стиснула мою руку:

– Нет. Уедем из города. Я боюсь.

– У нас еще есть время, – сказал я. – И тебе не нужно бояться. Они нас не достанут, если мы будем думать головой. Так где ты живешь?

– На углу Эссекс-стрит и Веселой Долины.

Я кивнул:

– Знаю это место. Проезжал мимо.

Я вел «бьюик», не отрывая взгляда от зеркала заднего вида.

За нами никто не гнался – пока.

– Нам с тобой о многом нужно поговорить, – произнес я как будто между прочим. – Спасибо, что приняла мою сторону.

Она задрожала:

– Они не найдут нас?

– Они и собственный нос не найдут, – заявил я, хотя на самом деле вовсе не был настолько оптимистичен.

Я думал, записали ли в отеле номер моей машины и сколько времени пройдет, пока швейцар сообщит его Флаггерти. Я соображал, где же, черт возьми, нам отсидеться, или лучше сразу рвануть прочь из города. Мне не хотелось уезжать слишком далеко, потому что я твердо вознамерился добраться до Киллеано. Мне необходимо оставаться поблизости, если я собираюсь испортить ему жизнь, а я еще как собирался.

– Послушай, милая, – сказал я успокаивающим тоном, – я хочу, чтобы ты как следует подумала. Нет ли в городе или же поблизости, места, где мы могли бы чувствовать себя в относительной безопасности?

Она развернулась ко мне.

– Мы уезжаем отсюда, – выпалила она. – Ты не представляешь, что они со мной сделают, если поймают.

Я похлопал ее по руке и едва не въехал в бампер какой-то машины, внезапно вывернувшей из-за грузовика. Мы с водителем беззлобно обругали друг друга.

– Успокойся, – сказал я мисс Уандерли. – Никто тебя хватать не будет. Но полиция о нас уже знает, они перекроют все шоссе на выезд из города. Далеко мы не уедем, их рации работают против нас. Нам придется отсидеться где-нибудь, пока шумиха не затихнет. Вот тогда мы выберем подходящую ночь и смоемся.

– Лучше уехать сейчас, – сказала она, сжимая кулачки.

– Все будет хорошо, но ты должна подумать. Нам необходимо надежное убежище дня на три-четыре. Так что думай, думай как следует.

Пока я говорил, мы доехали до угла Эссекс-стрит и Веселой Долины. Я промчался по Эссекс-стрит и высадил мисс Уандерли перед обшарпанным многоквартирным домом.

– Пошли, – сказал я, хватая сигарную коробку, – и пошустрее.

Мы взбежали по деревянным ступеням на верхний этаж, она впустила меня в большую комнату, окна которой выходили на улицу. Она собиралась так, словно дьявол подгонял ее вилами. Мисс Уандерли явно знала, что делает, и я просто отступил в сторонку, чтобы не путаться под ногами. Спустя три минуты она уже стояла с чемоданом, набитым вещами, которые она похватала из шкафа и комода.

– Класс, – сказал я, забирая у нее чемодан. – А теперь смываемся.

Подойдя к лестнице, я остановился. Мисс Уандерли вцепилась в мою руку, глядя округлившимися глазами.

– Что там? – шепотом спросила она.

Я жестом велел ей молчать и прислушался. По радио передавали полицейскую сводку. Просили жителей Парадиз-Палмз сообщать о нас.

– Как тебе нравится быть «блондинкой-убийцей»? – спросил я, улыбаясь.

Она протиснулась мимо меня и торопливо побежала вниз. На нижней площадке лестницы она остановилась. Из какой-то комнаты вышел коренастый мужчина без пиджака. Он замер и разинул рот, увидев ее.

– Эй, ты, – сказал он, делая шаг в ее сторону. – Не торопись. Тебя разыскивает полиция!

Мисс Уандерли испуганно вскрикнула, развернулась и попыталась взбежать обратно по лестнице, но он протянул руку и перехватил ее.

– Меня полиция тоже разыскивает, – сообщил я, неторопливо шагая вниз.

Он выпустил мисс Уандерли так быстро, как будто она укусила его. Отступил назад, и лицо у него стало пепельно-серым.

– Я ничего об этом не знаю, мистер, – вякнул он сипло.

Я улыбнулся ему.

– А по виду так и не скажешь, – заметил я, опуская на пол чемодан мисс Уандерли. – Где у тебя телефон, приятель?