– Не сомневайся, – заверил я. – Теперь Киллеано. О нем что-нибудь известно?

– Только то, что он важная шишка, владелец казино и глава городской администрации.

– А ты никогда не задавалась вопросом, почему это Херрик все время заглядывает в казино? Он ведь не был игроком?

– Не был.

– Ладно, хорошо, – сказал я, поднимаясь. – Может быть, мисс Спенс ответит на все вопросы. Милая, я иду одеваться.

Я вошел в дом и выбрал темно-синий льняной костюм, темно-синюю рубашку и темно-красный галстук. Я заглянул в гостиную и увидел, что мисс Уандерли дожидается меня. Она старалась казаться храброй, но было ясно, что она готова расплакаться.

Я протянул ей коробку из-под сигар.

– Береги эту вещь, детка, – сказал я. – Здесь все мое состояние, а мне пришлось изрядно попотеть, сколачивая его.

Она прижалась ко мне.

– Не уходи, – попросила она.

Я погладил ее по спине.

– Если с тобой что-нибудь случится… – начала она.

– Не случится. Проводи меня до катера.

Снаружи по-прежнему стояла жара, мангровые поленья, тлевшие в неподвижном воздухе, приятно пахли. Мисс Уандерли была такая красивая в лунном свете, что я едва не послал к черту свою задумку. Но все-таки не послал.

Я отчалил.

– Чтобы завтра вечером никакого снотворного! – крикнул я, когда катер выходил в залив.

Она помахала рукой, но ничего не ответила. Я догадался, что она плачет.

Вечером Парадиз-Палмз выглядел еще краше, чем днем. Я издалека увидел залитый светом купол казино, когда подводил судно к причалу. Промелькнула мысль, не ждет ли меня на берегу делегация встречающих, вооруженная автоматами.

Часы показывали половину одиннадцатого, но на причале, насколько я мог видеть издалека, было пусто. Я заглушил мотор и положил «томпсон» поближе к себе. Катер медленно подходил к причалу.

Когда до него оставалось ярдов двадцать, я увидел, как из тени проступил невысокий округлый силуэт и двинулся к краю причала. Я узнал Тима Дюваля.

Он поймал брошенный мною конец и надежно привязал.

– Привет, – сказал он, широко улыбаясь.

Я оглядел причал из конца в конец.

– Привет, – ответил я.

– Они приходили сюда пару часов назад, но я не высовывался. Моя старуха сказала им, что я отправился в круиз. Это объясняет отсутствие катера. Твою тачку они не нашли и отвалили, сунув нос во все щели. Целая толпа парней.

Я кивнул.

– Спасибо, – сказал я.

Он подтянул грязные серые штаны.

– И что теперь? – спросил он.

– У меня в городе кое-какие дела. Как там обстановка, жарко?

Он присвистнул.

– Не то слово, – сказал он, – но твое описание никуда не годится. Они утверждают, что ты красивый.

Я засмеялся:

– Отлично, тогда иду.

– Подозреваю, что такого парня, как ты, ничто не остановит. Не хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– А тебе-то зачем в это впутываться? – удивился я.

– Да разрази меня гром, если я знаю, – сказал он, запуская толстые пальцы в выгоревшие волосы. – Может, мне осточертел этот городишко. Может, я ненавижу Киллеано. Может, просто псих.

– Я пойду один, – сказал я.

– Хорошо. Я могу чем-нибудь помочь?

– Нужна машина. Ты мне не одолжишь?

– Запросто. С виду она корыто корытом, но ездит.

– Беру.

Я курил, дожидаясь его. Из далекого казино сюда доносились звуки музыки.

Дюваль немного погодя вернулся в сером «меркьюри» с откидным верхом. Выглядела машина так, словно ее долго пинали ногами, но мотор работал отлично.

Я уселся за руль.

– Расплатиться с тобой прямо сейчас? – спросил я.

– У меня катер, твоя тачка и тысяча сверху, разве не так? – сказал он. – Что мне еще надо? Разве что самому поучаствовать.

Я помотал головой:

– В любом случае не сейчас.

Он пожал плечами. Я видел, что он разочарован.

– Ну ладно, – сказал он.

У меня родилась идея.

– Ты не знаешь кого-нибудь из городских газетчиков?

– Знаю. Джед Дэвис из «Морнинг стар». Он часто здесь бывает. Мы с ним вместе рыбачим.

– Мне бы нарыть чего-нибудь на Киллеано. Попроси Дэвиса. Пусть копает глубже. У парня вроде Киллеано должно быть полным-полно грязного белья. Мне нужно все, что найдется.

Его лицо просияло.

– Я все устрою, – пообещал он.

– Кроме того, где-то на берегу имеется бордель, я хочу знать, кто им владеет. Сператца из казино там бывает. Но мне бы хотелось понять, как именно он связан с этим местом.

– Знаю я эту дыру, – сказал он. – Ладно, выясним.

Я запустил мотор. Тут меня осенила еще одна идея.

– Дай мне свой телефон, – попросил я.

Он назвал мне номер.

– У меня могут возникнуть неприятности, – сказал я, внимательно глядя на него. – Я рискую не вернуться. Если такое случится, ты не окажешь мне одну услугу?

Он сразу все понял:

– Конечно, я позабочусь о ней. Не хочешь сказать, где она?

Мне надо было довериться кому-то. Я решил, что могу довериться ему.

– Кудко-Ки, – сказал я.

Он кивнул:

– Ага, хорошее место. Там Мак.

– Знаю, он хороший парень.

– Черт! Да мы все хорошие парни. Я о ней позабочусь.

– Мне нравится эта девушка, – проговорил я медленно. – Если с ней что-нибудь случится… – Я смерил его холодным взглядом.

Он кивнул.

– Я позабочусь о ней, – повторил он.

Я поблагодарил его и уехал.

Лэнсинг-авеню располагалась в фешенебельном районе Парадиз-Палмз. Широкая улица, усаженная по обеим сторонам ровными рядами королевских пальм, похожих на кегли.

Я без труда обнаружил дом с отделкой из черного мрамора и хромированного металла. К парадному входу вела полукруглая подъездная дорожка, и он был освещен множеством огней. В целом сооружение напоминало неуместную в это время года рождественскую елку.

Я свернул на подъездную дорожку. Меня едва не смел с нее большой яркий автомобиль с откидным верхом, прошуршавший мимо не громче снежинки по стеклу. Он притормозил перед входом, из него вышли и скрылись в фойе три сногсшибательные мадам: сигаретки, брови вразлет, норковые горжетки.

В своем «меркьюри» я ощущал себя бедным родственником, явившимся на поклон к богачам.

Я припарковался за лимузином и тоже вошел в дом.

Фойе оказалось размером с ледовый каток, только уютнее. Здесь имелись стойка администратора, справочное бюро, цветочная лавка, киоск с сигаретами и каморка швейцара. Все было шикарно; ворс ковра доходил до щиколоток.

Я огляделся.

Три сногсшибательные мадам направились к лифтам. Одна из них обеими руками принялась поправлять пояс с подвязками, поглядывая на меня. Она была слишком уж бойкая, такие вызывают у меня всего лишь сдержанное любопытство. Дамочка из числа тех, что все кишки у тебя вырвут, причем без наркоза. Я направился к каморке швейцара. Это был пожилой печальный человек в зеленой униформе. Судя по его виду, в жизни у него было очень мало радостей.

Я всунулся в окошко на двери его каморки.

– Привет, отец, – сказал я.

Он поднял голову и кивнул:

– Слушаю, сэр.

– Мисс Спенс. Мисс Лоис Спенс. Здесь живет?

Он снова кивнул:

– Квартира четыреста шестьдесят шесть, сэр. Поднимайтесь на правом лифте.

– Она у себя?

– Да, сэр.

– Это прекрасно, – сказал я и закурил.

Он смотрел на меня с недоумением, однако был слишком хорошо вышколен, чтобы спросить, почему я не поднимаюсь. Я же просто выжидал.

– Слушай, отец, как насчет подзаработать? – поинтересовался я небрежно.

Он заморгал.

– Никогда не отказываюсь, – сказал он.

– Что, туго тут приходится? – продолжал я, многозначительно окинув взглядом фойе. – Все сливки для клиентов, а персоналу помои?

Он кивнул.

– Считается, что мы должны получать чаевые, сэр, – горько пояснил он. – Но все здесь такие жмоты, снега зимой не выпросишь.

Я достал пятерку и аккуратно сложил ее. Он смотрел на нее так, как я смотрел бы на Дороти Ламур[6].