Пятый-пятый
В конце семидесятых годов прошлого века я, будучи студентом дневного отделения электротехнического института, еще и лихо подрабатывал техником по сигнализации в Петроградском районе. В нашей милицейской конторе под названием Вневедомственная охрана кто-то из начальства, видимо, уж очень хотел выслужиться. Побыстрее получить еще одну заветную звездочку на погоны. Якобы для удобства управления личным составом была придумана система номеров. Например, я числился в пятой бригаде, и мой номер был пять. То есть пятый-пятый. Придумав номера, начальство на этом не успокоилось и тут же дало задание операторам пульта в рабочее время проверять на объектах техников. Как известно, все гениальное просто. Но только не в нашей стране.
В понедельник утром с большим опозданием, с бодуна, на своем рабочем месте появляется директор гастронома. Не успел он даже толком расположиться в своем кресле, как звонит телефон. Звонкий радостный девичий голос спрашивает: «Где там у вас пятый-пятый?» Директор, хоть был и выпускником философского факультета университета, опешил. С утра пораньше грузить больную голову такими ребусами-кроссвордами, помилуйте, товарищи! Мучительно пытаясь осмыслить происходящее, он не нашел ничего лучше, как спросить: «А ты кто?» – «Я первый-второй» – бодро ответили ему. Да что же это такое, час от часу не легче, какое-то изощренное издевательство. Из последних сил директор все же твердым голосом произнес: «Слушай, ты, первый-второй, и пятый-пятый, идите вы все на х…»
О, великий и могучий русский язык. Директор, солидный дядька, рассказывая мне эту историю на следующий день, смеялся, как ребенок, до слез. Самое замечательное, после того, как он всех послал (никого не забыл, молодец), ему сразу стало легче. В голове чудесным образом все прояснилось, как сказал бы программист, произошла перезагрузка, и он вполне комфортно отработал до вечера.
Грустная сказка
Однажды, сдавая наряд бригадиру, я рассказал ему грустную сказку про один наш объект. Этот объект – магазин электротоваров был не на моем участке, и туда я попал, кого-то замещая. А поведали ее наши клиенты, которые долгие годы исправно платили за техническое обслуживание своей сигнализации. Вообще-то у нас все тихо и спокойно, видимо, давно все мхом заросло. Вот что они мне чуть ли не хором пропели. На гуслях только никто не играл. А жаль. Но однажды нежданно-негаданно появился мальчик-с-пальчик, шустрый такой, как понос, снял якобы неисправный пожарный датчик, сказал, что завтра новый принесет и пропал навсегда. После него, правда, несколько раз приходил старичок-боровичок, добренький такой, потому как всегда поддатый. Этот ничего не делал, ни хорошего, ни плохого. Вот так годы идут, и ничего не происходит. Одна радость, что наш Богом забытый объект, видимо, беда обходит стороной. Да у нас и брать-то особенно нечего, всякая мелочевка, кому она нужна. Наверное, соловей-разбойник на другие объекты, что побогаче, глаз положил. Жареный петух нас тоже не клевал, не было ни дыма, ни огня. Тьфу, тьфу, тьфу!
Иногда я думаю, сколько же таких объектов по всей нашей огромной стране и сколько в ней таких грустных сказок. Вот так и живем.
Родовые земли
В престижном бизнес-центре я довольно долгое время брал корпоративный Газпромовский журнал. Это издание было выполнено на самом высоком полиграфическом уровне. Я его даже несколько раз показывал знакомым дизайнерам. Как говорится, лучше не бывает. В одном из номеров была большая статья на несколько разворотов с многочисленными фотографиями. В ней рассказывалось, как живут коренные народы ханты и манси. Говорилось и о том, что они имеют свои родовые земли. На этих землях в последнее время находят месторождения полезных ископаемых. Список почти стандартный для нашей страны. А именно: нефть, газ, золото, алмазы, да еще почти вся таблица Менделеева в придачу. Соответственно, эти народы получают огромные деньги. Можно только искренне порадоваться за них, везет же людям! Только вот неотвратимо возникает принципиальный вопрос: а русские – это коренной народ или нет? А если все-таки коренной, где наши родовые земли? Может, в них тоже кое-чего есть. Но самое главное, как в одной стране у народов могут быть такие разные права? Несомненно, здесь попахивает апартеидом, который даже в Африке давным-давно отменен.
Хлебозавод
Когда я был студентом, жизнь преподала мне один хороший урок. В нашей группе был шустрый парень. Он все время, что называется, держал нос по ветру да еще и копытом землю рыл. Нашел он как-то халтуру на хлебозаводе. А так как человек он был компанейский, то сгоношил еще троих знакомых студентов, в том числе и меня. Работать надо было по ночам, но мы все тогда были ребята молодые, к тому же спортсмены. Эка невидаль. В первую ночь меня и того парня поставили молоть сухари. Работа не сложная, надо было бракованные батоны засовывать в жуткую мясорубку. Батоны лезть в ее раструб явно не хотели, приходилось их проталкивать черенком от швабры. За ночь почти всю швабру и сточили. А что было делать, мясорубка атомная, того и гляди руку оторвет.
На вторую ночь нас поставили на конвеер укладывать свежие батоны в лотки. Вот здесь уже было не до шуток. Чуть зазевался, и сразу стоишь по колено в батонах. Приходилось кого-нибудь звать на помощь, для того чтобы разгрести эту жуткую кучу. Утром после этой ночной смены я сказал ребятам, что сам любые деньги заплачу, лишь бы меня оставили в покое. Больше я на хлебозаводе не появлялся. Шустрила оказался самым стойким, но и тот отработал всего четыре ночи. Самое печальное во всей этой истории, что с нами работали и даже руководили не какие-нибудь шварцнеггеры, а молодые деревенские девчонки-лимитчицы. И не просто лихо работали, а еще и хором песни распевали. Куда там нам, городским, за ними угнаться. Вот что значит с самого детства быть приученными к труду.
Приэльбрусье
После окончания института я был распределен в престижную организацию с красивым названием «Север ЭВМ комплекс». Кстати, сам туда напросился и не пожалел. Мой первый заслуженный отпуск в качестве инженера пришелся на февраль. Я долго думал, куда же мне поехать, зима все-таки на дворе, и решил отправиться на горнолыжный курорт в Приэльбрусье. Купил путевку. Добрался без всяких проблем, сначала летел на самолете, а потом долго ехал на автобусе. Правда, дорога была совсем не утомительная, а интересная, в основном по Баксанскому ущелью. Вокруг суровые горы – красота.
В нашей гостинице собралась почти одна молодежь, видимо, такие же балбесы вроде меня – молодые специалисты. Много народа было из Питера. Вечером организовали танцы для поднятия боевого духа. Наутро нас разбили по группам в 20-30 человек и прикрепили к каждой тусовке инструктора. Нашей группе достался инструктор – невозмутимый молодой парень. Первый день мы тренировались на склоне около гостиницы. Лично мне все сразу стало понятно. Я и на обыкновенных беговых лыжах мог делать повороты. А уж на горных лыжных, с их жестким креплением, – тем более.
На второй день мы поехали на фуникулере на гору Эльбрус. Вагончик, нещадно болтаясь на жуткой высоте, проплывал над крутыми заснеженными склонами. Девки сразу сказали, что ни о каком спуске на лыжах и речи быть не может. Зачем только приперлись, дуры, на горнолыжный курорт? Наверху в начале трассы дул сильный ветер. На все стороны открывался действительно грандиозный, чтобы не сказать грозный вид. Наш инструктор эдак буднично промурлыкал, что давайте-ка, ребята, потихонечку, по одному за мной, и уехал. Самое смешное, что он сразу же пропал из виду, потому как трасса начиналась с почти отвесного склона. Ничего себе шуточки. Хорошо, что мне одна девица – опытная горнолыжница, с которой мы познакомились на танцах, сказала, чтобы я не фасонил и этот участок съезжал на ребре лыж. Мы с ребятами довольно долго стояли в растерянности, мучительно решая вопрос: мужики мы или говно? Потом все-таки решили выпить в шалмане, который, видимо, специально располагался рядом, по 50 граммов коньяку. Еще постояли, выпили еще по 50, и я поехал. Не знаю, может, другие пили и больше.
