Правда, Прания всё же уже выросла. И она давно уже не та девочка, которая верила, что родители станут надёжной защитой от всего, что ей грозит в этом мире. И Прания уже научилась отличать одно от другого. И она уже поняла, что родители не сумеют спасти её от всего, что ей может угрожать. И, хоть они и в состоянии защитить дочь от внешних угроз, но спасти её от её же самой, от её чувств, они не смогут.

Картал с болью в сердце увидел, как надежда в глазах Прании погасла. Снова опустив взгляд в пол, девушка, покачав головой, тихо сказала:

–Не уверена, что хочу об этом говорить.

Картал почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Причём, ощущение оказалось настолько реальным, что он на всякий случай ухватился за стул, на котором сидит. Картал понял, что он не сможет разговорить дочь. Что все его попытки сделать это только заставят Пранию ещё глубже уйти в себя.

К счастью, в семье существуют не только отцы. Кроме них есть ещё и матери, которые способны понимать детей намного лучше отцов. И порой, когда семья попадает в беду, именно матерям, хранительницам очага, удаётся найти выход из самых трудных ситуаций.

Накрыв рукой ладонь дочери, Кара тихо, проникновенно, сказала:

–Доченька, милая, отец же не просто так спрашивает. Дочка, мы же с ним волнуемся. Мы же видим, что с тобой что-то происходит. Пожалуйста, не будь эгоисткой. Подумай и о нас тоже. Мы просто хотим быть уверенными в том, что с тобой всё будет хорошо. Пожалуйста, расскажи нам, что же с тобой случилось?

Видимо, слова матери, её просьба, почти мольба, на какое-то время заставили Пранию подумать о том, что всё же следует обо всём рассказать родителям. И она почти решилась сделать этот по-настоящему отважный шаг. Картал смог это увидеть. Но уже через мгновение в борьбе, которая происходила в душе девушки, верх взяло сомнение. И это Картал также смог увидеть.

Хмуро сдвинув тонкие брови, Прания упрямо качнула головой:

–Ничего со мной не случилось. Всё в порядке.

Вот в этот-то момент Картал и не выдержал. Должно быть, даже не то, что дочь не пожелала делиться с ними, с самыми близкими для неё существами во всём мире, вывело его из себя. Во всяком случае, Картал смог бы пережить, если бы Прания не захотела разговаривать с ним о своих секретах. Но то, что дочь отказала в этом же матери, женщине, которая её родила и вырастила, которая тряслась над каждой её болячкой и царапиной, той, которая безропотно отдала бы жизнь ради счастья Прании, – вот этого снести Картал уже не смог.

С трудом заставляя верхнюю губу не обнажать клыки, Картал с шипением прорычал:

–Пр-р-рания! Как ты смеешь так р-р-разговар-р-ривать с матер-р-рью? Да она же р-р-ради тебя столько всего пер-р-ренесла! Да она же!..

Но закончить эту речь Картал не успел. Прания, резко вскочив, отчего стул с грохотом ударился высокой узкой спинкой об пол, выбежала из столовой. Кара и Картал только молча посмотрели ей вслед.

Громко хлопнула дверь. Значит, Прания убежала в свою комнату. А это означает, что разговор не скоро удастся возобновить. Картал глубоко вздохнул.

Кара же, укоризненно покачав головой, спросила:

–Ну, и что это такое вообще сейчас было? Зачем ты влез?

Картал даже слегка растерялся. Да так, что смог лишь выдавить:

–Но ведь она же с тобой…

Теперь уже не дочь, а жена не позволила Карталу закончить:

–И что с того, что она не захотела со мной говорить? Думаешь, теперь она прямо-таки жаждет с нами пообщаться? – Поняв, что её слова больно ударили по самолюбию мужа, Кара подошла и, обхватив его голову, прижала её к своей груди. – Извини, любимый, но ты вообще ничего не понимаешь в нашей, женской психологии. Думаю, что как раз за это мы, женщины, вас, мужиков, и любим.

Картал обхватил жену за талию. Какое-то время они не шевелились. И не говорили. Просто каждый из них наслаждался близостью любимого существа.

Но примерно через минуту Картал всё же спросил:

–И что нам теперь делать? Может, мне стоит к ней сходить? Ну, там, прощения попросить.

Слегка отстранившись от мужа, Кара с улыбкой посмотрела в его карие глаза:

–Нет уж! Только не сейчас. Думаю, что и мне пока не стоит к ней лезть. А уж тебе и подавно. Ты, милый, пока лучше занялся бы чем-нибудь другим. Может, тебе стоит снова во дворец сходить? Ведь безопасность Императора должна быть обеспечена круглые сутки. Как думаешь?

Картал, грустно улыбнувшись, кивнул:

–Думаю, что это будет лучше всего. – Он встал и крепко поцеловал жену в губы. – Ну, я тогда пошёл?

Кара снова улыбнулась:

–Иди, иди. А мы пока тут без тебя попробуем во всём разобраться.

Картал, безрадостно усмехнувшись, едва ли не бегом вышел из дома. Оказавшись на мощёной камнем улице, он с какой-то странной тоской посмотрел в ночное небо. Оттуда на него, из тёмно-желтой, а местами и вовсе почти коричневой завесы в ответ посмотрели звёзды. Многие из которых при этом начали загадочно подмигивать. Впрочем, это для обитателей какого-нибудь другого мира могло бы показаться странным. Здесь же подобное зрелище привычно всем с самого раннего детства. Близость к центру Галактики накладывает свой, ни с чем не сравнимый отпечаток на существование всего живого.

–

Как только первые люди оказались в этом мире, как только из их среды оборотни, тогда – всего лишь несколько кланов, выбрали самого достойного, чтобы тот, заняв трон, начал ими править, эти самые люди, в свою очередь, стали делиться на различные группы. Многие, подавляющее большинство из них, стали обычными земледельцами, ремесленниками, купцами и скотоводами. Намного меньше, но всё же достаточно большое число, стали воинами. Впрочем, люди всегда уступали оборотням. А если они и могли хоть что-то противопоставить существам, обладающим нечеловеческой силой, ловкостью и скоростью, так это только численный перевес. Как всем известно, люди способны размножаться намного быстрее остальных разумных существ.

Третью по численности группу людей составили те, у кого оказались достаточно развиты организаторские способности. И нередким явлением для этого мира стало то, что даже кланы оборотней принимали на службу людей, в обязанности которых вошло управление теми или иными сторонами жизни этих самых кланов. Что ни говори, но присущее людям здравомыслие и дисциплина заставили даже самых отъявленных пессимистов из числа оборотней признать за человеческими существами первенство в этих вопросах.

И уже меньше среди подобных людей нашлось таких, которые оказались способны к обучению. И все без исключения оборотни, отлично понимая, что и в этом вопросе людям вряд ли кто-либо сможет составить конкуренцию, стали охотно отдавать своих детей на обучение тому или иному человеку.

И совсем уже крохотная часть человечества получила способности, которые в мире, откуда их привели оборотни, им никогда не удалось бы получить. Проще говоря, такие люди стали магами. Видимо, какие-то основы, заложенные в само существование этого мира, разительно отличают его от того, другого. И именно благодаря этим отличиям люди и смогли завладеть силами, которые в их родном мире встречаются разве что в сказках.

Конечно же, не все люди смогли совладать с той силой, что выделила их из числа соплеменников. Многим захотелось больше, чем им позволили бы дать оборотни. Да и все остальные подданные Империи. В этом вопросе гномы, которые дольше других не желали признавать себя частью Империи, уже не стали бы исключением. В общем, такие маги, пожелавшие обладать большим, чем им согласились бы дать остальные подданные Империи, вынуждены были уйти в изгнание. Чтобы, уже живя там, вдали от всех остальных, попытаться перебороть жажду власти. К сожалению, за прошедшие века только несколько из изгнанных магов смогли из этого изгнания вернуться. Видимо, им всё же удалось каким-то образом перебороть собственную жажду власти. И такие маги стали ещё одной опорой для Императора. Впрочем, намного больше магов постоянно уходили в добровольное изгнание. Видимо, присущее людям здравомыслие всё же и тут брало верх. И те из магов, кто начинал ощущать в себе растущую жажду власти, принимали самостоятельное решение и отбывали на острова Южного моря.