На что женщина задала встречный вопрос:

–Ты о чём, Итол? Неужели твоей матери нельзя погладить сына по голове?

Но Итол не захотел поддерживать эту нелепую игру. Движением головы откинув руку матери, он недовольно бросил:

–Что за странные игры, мам? Не время сейчас!

Но женщина, улыбнувшись с тем терпением, которое свойственно только матерям, тихо сказала:

–А вот я помню время, когда ты просто умолял меня поиграть с тобой. И я тебе никогда не отказывала. Даже с твоими братьями и сёстрами я никогда не проводила столько времени, сколько с тобой. А теперь, видишь ли, у тебя для меня совсем времени нет.

Она демонстративно повернулась, сделав вид, что собралась уйти. Итол торопливо вскочил и, осторожно перехватив руку матери, просящим тоном сказал:

–Мама, извини. Просто день сегодня не слишком удачный. Вот я и… – Он глубоко вздохнул. – В общем, извини, мам.

Женщина, которую все «орлы» знают под именем Айлы, повернулась к сыну, и, одарив его всепрощающей материнской улыбкой, снова погладила по вьющимся длинным волосам:

–Ничего, сын, я всё понимаю. Может, расскажешь, что у тебя стряслось?

Итол невесело усмехнулся:

–Да всё, как обычно. Император, Картал, Берот! – Он сокрушённо махнул рукой. – Не могу я больше, мама! Тесно мне во дворце! Хочу, как наши предки, свободно парить в небе, никому не давать отчёта, жить так, как мне хочется!

На что Айла, грустно глядя в глаза сына, спросила:

–А кто тебе мешает? Разве Император не отпустит тебя, если ты его об этом попросишь? Кажется, Его Величество никого не принуждает к службе. Или я чего-то не знаю?

От внимания матери не укрылось, что Итол и в самом деле что-то от неё скрывает. Во всяком случае, его глаза слегка дёрнулись в попытке уйти от сверлящего взгляда Айлы, когда она задала последний вопрос. Но ответил он не на него.

–Да не держит он меня. Просто я ещё не всё сделал, что хотел. Вот и приходится сидеть здесь, в столице. Хотя мне хочется летать между бьющих в скалы Каменной Стены волн. Ощущать на перьях солёные брызги океана. Или же смотреть, как моя тень скользит по переливающимся снегам Поднебесных Пиков. Но я словно прикован к этому месту!

В подтверждение сказанных им слов Итол зачем-то повёл вокруг рукой. Айла послушно посмотрела по сторонам. После чего, улыбнувшись, спросила:

–А что тебе мешает летать здесь? Думаю, ты мог бы прямо сейчас выехать за пределы столицы и перекинуться в орла. Хочешь, я могу с тобой полетать.

Итол недовольно поморщился:

–Да я же не про это! – Поджав губы, он на несколько секунд замолчал. – Просто я хочу, чтобы нашему народу больше никто не указывал, где нам можно летать, а где – нет. В общем, мама, я хочу добиться того, чтобы мы, орлы, снова стали властителями неба.

Айла тихо усмехнулась:

–А драконы с этим согласятся? Думаю, просто уверена, что они считают, что это именно они должны властвовать в небе. Так что, сын, как видишь, не все с тобой согласятся.

Прищурив глаза, Итол бросил:

–Значит, мы их заставим!

Айла ощутила, как её сердце дало сбой. Тревога за жизнь сына заставила материнское сердце болезненно сжаться. Но она никак не выдала, что начала догадываться о планах Итола. Наоборот, с наиболее невинным видом, на какой только способна, женщина спросила:

–А Император? Сын, уж он-то точно с тобой не согласится.

При упоминании Императора губы Итола искривились в презрительной усмешке:

–Значит, и его нам придётся заставить.

Вот теперь, когда Айла получила ответ на тревоживший её вопрос, она лёгким шагом снова приблизилась к сыну и со всей материнской любовью, к которой добавила ещё и недюжинную силу оборотня, влепила ему пощёчину.

Как только Итол слегка пришёл в себя, Айла, едва сдерживая гнев, из-за которого ей с трудом удавалось говорить, сказала:

–Сын, ты сошёл с ума! Очень хочу ошибаться, но мне кажется, что ты задумал какой-то заговор! Если так, то я тебе напомню, что только когда трон заняли люди, у нас установилось некое подобие мира! И если кто-то другой захватит власть, мир снова погрузится в хаос! Ты сейчас можешь спокойно растить своих детей, не опасаясь, что их убьют волки, или те же драконы! А вот я отлично помню, каково было нам! Как наши родители нас защищали! Я сама видела, как, защищая нас, тогда ещё птенцов, погибли мой отец с моими старшими братьями! Драконы убили всех их! – Она перевела дух. После чего продолжила уже значительно спокойней. – Драконы оказались настолько благородны, что не стали убивать ещё и нас. Они убили только взрослых. А нас, наверное, специально оставили в живых. Думаю, они хотели, чтобы все орлы поняли, что драконам не составит труда уничтожить весь наш народ. И вот это-то тогда и заставило наших вождей согласиться с тем, что им придётся подчиниться власти людей. А до этого почти три века мы, орлы, не хотели признавать власти этих пришельцев. Ведь это именно волки, драконы и медведи с их союзниками змеями привели людей в наш мир.

Так как Итол мог только молча слушать, всё ещё потирая красную щёку, Айла, улыбнувшись слегка виновато, совсем уже спокойно продолжила:

–Сын мой, поверь, для нас, всех нас, то есть – оборотней, гномов и всех остальных, под властью людей живётся намного лучше, чем было без них. Если же ты задумал что-то нехорошее, то умоляю тебя – откажись от своих замыслов. И всеми своими силами служи Императорам верой и правдой. Потому что если их не станет, то твои дети, как и дети всех остальных кланов, окажутся в смертельной опасности. Больше мне тебе нечего сказать.

После этого Айла попыталась погладить сына по голове. Но тот в страхе отшатнулся в сторону. Это вызвало у его матери грустную улыбку. Но она всё же провела пальцами по волосам сына. И, повернувшись, быстрым шагом покинула дворик.

Проводив прямую спину матери растерянным взглядом, Итол какое-то время молчал. Молчал и думал. Но, по мере того, как шло время, растерянность в его глазах замещалась ненавистью. Примерно через две минуты после ухода Айлы Итол едва слышно, со злобой в голосе, прошептал:

–Мы отомстим за всех!

–

Во время ужина (естественно – исключительно мясо) Картал украдкой посматривал на дочь. Прания же, кажется, ничего не замечала. Девушка молча отщипывала вилкой мясо от большого куска и так же молча его жевала.

Несколько раз Картал попытался завязать разговор с дочерью. Но Прания отвечала односложно. В общем, Картал быстро понял, что разговора, похоже, не получится. И он, следуя примеру жены и дочери, также сосредоточил всё внимание на тарелке.

После того, как ужин, можно сказать, завершился, Картал всё же предпринял ещё одну попытку разговорить дочь. Когда Прания уже собралась встать из-за стола, он её остановил:

–Дочка, может, ты всё же объяснишь, что с тобой происходит? Ты как-то странно себя ведёшь в последнее время. Что произошло? Тебя кто-то обидел? Кто-то оскорбил?

Хмуро посмотрев на отца, Прания, поджав губы, сначала покачала головой. И только после этого, едва слышно, ответила:

–Нет, папа, никто меня не обидел. Никто меня не оскорблял. Всё нормально.

Картал обрадовался и этому. Всё лучше, чем «да» и «нет». А ведь именно этими и ограничивался словарный запас Прании всё последнее время.

–Что же тогда не так-то? Дочка, я же тебя хорошо знаю. И то, как ты себя ведёшь последние дней десять, на тебя совсем не похоже. Скажи, что произошло. Милая, уж нас-то тебе стесняться не стоит. Поверь, мы, как твои родители, готовы услышать всё, что угодно. Ты, главное, не молчи.

Девушка посмотрела на отца полными надежды глазами. При этом Картал ощутил, что его сердце словно охватило жгучее пламя. Как будто от одного только взгляда любящих, полных надежды глаз дочери, это самое пламя едва ли не превратило его сердце в пепел.

Да за один только такой взгляд дочери Картал готов в одиночку выйти против кого угодно! Хоть против целой армии! Ведь вместе с надеждой в глазах Прании Картал увидел ещё и немую мольбу о помощи. Словно дочь поверила, что, как и в детстве, отец сможет защитить её от всего, от любых опасностей и неприятностей этого мира.