— Эльф? — крикнула я, оборачиваясь, но увидела, что он смотрит на меня с улыбкой, — что…

— Дура! Сколько раз мне еще придется спасать тебя от волков?

— Келегорм, — прежде, чем я осознала, что происходит, я оказалась в его объятиях, — фу, от тебя несет как от подвыпившего орка.

— Келегорм? — все еще не веря в происходящее, произнесла его имя. Он физически не мог здесь оказаться, он не мог спасти меня, мне все это сниться, я точно умерла.

— Еще раз назовешь меня по имени, и я сверну тебе шею, — но как? Почему он? Я отцепилась от него.

— Тебя поймали? Тебя тоже схватили? Тебя…

— Тише, у тебя от напряжения кровь из носа пойдет, — он повернулся к эльфу, протягивая ему руку, — рад видеть тебя живым.

Я осмотрелась, пленников начали освобождать. Это сон, точно сон, так ведь не может быть. Келегорм говорил с эльфом и другим черноволосым мужчиной, который изредка бросал на меня взгляд, неужели я выгляжу настолько убого? Пленники получили по лепешке и глотку воды, и после этого, кажется, были готовы сворачивать горы. Укушенного и уже порядком измотанного человека приводили в чувство, но, но Келегорм приказал уходить и заняться всем уже после, как мы окажемся в безопасности.

— Я не пойду.

— Ты что? — у Келегорма задергался глаз, но он быстро отошел от моего пожелания остаться, схватил меня за руку и насильно потащил к выходу.

— Подожди.

— Заткнись.

— Келегорм, я не могу уйти.

— О чем ты, Моргот тебя, дери, говоришь?

— Мне нужно в тронный зал.

— Тебя нужно хорошенько выпороть, чтобы пришла в себя.

— Там Лиза.

— Кто? А, твоя подруга, ну и балгрог с ней, — говорил эльф, таща меня за собой.

— Брат, завязывай этот спектакль, — Келегорм, услышав слова черноволосого, подхватил меня, закидывая себе на плечо, словно я мешок муки.

— Подожди! Это она должна была попасть сюда, но теперь она в каком-то зеркале, и если оттуда ее не выкурить, она может завладеть моим телом.

— Хватит нести чушь, ты долго пробыла тут, не удивительно, что у тебя разум помутился.

— Она хотела попасть сюда, хотела принести меня в жертву, чтобы моя жизнь дала ей силу, но что-то пошло не так, тот темный сказал, что меня здесь ждали, — я старалась не кричать, чтобы не привлекать внимания, старалась сказать самую суть, но почему-то слова трудно подбиралась, я не могла остановить ни его, ни себя. — И теперь Лиза наполовину здесь, заточенная в каком-то зеркале, что сделал темный из…палантира…этого, как там его, Феанора.

Келегорм остановился, и даже слишком бережно опустил меня на землю, заключая мое лицо в свои руки, он пристально на меня посмотрел. Пытается понять обманываю я или нет. Некоторые из отряда остановилась, призывая Келегорма поспешить, но он, кивнул то ли своим мыслям, то ли отряду, затем вовсе прокричал им не ждать его и побежал, не забыв прихватить и меня.

Было странно, что на нашем пути не встретилось ни одного орка, но я все равно благодарила судьбу, что позволила нам беспрепятственно бежать, и не тратить драгоценное время.

Келегорм бежал, а мне с каждым шагом становилось трудней, дыхание сбилось, а ноги давно не слушались, но эльф упорно тянул меня за собой. Взглянув на его лицо, я ужаснулась, оно было перекошено от боли, и выражало столько негативных эмоций, что мое сердце сжалось. Он бы мне не поверил, он не верил, пока я не сказала имя Феанора, почему это имя на всех так действует? Сперва тот эльфа, которого заклеймили, теперь Келегорм, который явно потерял голову.

— Кто… — я выдохнула и закашляла. Эльф, который сказал про знак, не сказал про самого Феанора, словно его имя было запретным, а кто его произнесет, будет навеки проклят, но мне-то терять нечего, тем более, я уже произнесла его имя. — Кто такой Феанор?

— Мой отец, — эльф сжал мою руку, видно с намерением сломать пальцы, а я от его признания не смогла удержать равновесие, споткнулась и грохнулась, эльф этого не заметил и несколько метров пропахал мною землю.

— Ох, Анна, прости.

Эльф остановился, опускаясь передо мной. Его руки были холодны, когда он коснулся моих ног, коснулся ран и стал нашептывать слова, запинаясь в них, ругаясь, и повторяя заново. В этот момент он был… жалким? Нет, он был открытым, его чувства, которые он может и скрывал, выплескивались наружу, оголяя передо мной его душу — он боялся. Боялся так, как я никогда прежде, даже находясь перед лицом смерти. Он не просто боялся, а страшился чего-то. Келегорм был сейчас уязвимым.

Мои раны были не так важны, я ухватилась за его ладони, приблизив их к своему лицу в надежде отогреть, эльф выглядел растерянным, словно ребенок.

Хоть все и казалось сюрреалистичным, но сейчас это было необходимым, нужным, сама ситуация подталкивала на действия, от которых в обычное время от сладости и приторности свело бы зубы. Эльф был на грани.

— Все в порядке.

— Ничего не в порядке, — вымолвил он, в ответ сжимая мои ладони, — этот слуга Моргота использует деяния моего отца во зло, и я не позволю этому продолжатся.

— Ты мне веришь?

— Нет, не верю.

Я улыбнулась и попыталась встать, но в такие моменты забывается, что во рту не было ни капли воды, не говоря уже о еде и о метрах, что меня протащили. Эльф меня не поймал, а я грохнулась туда, где и сидела, голова кружиться не перестала, тело ломило и я просто жаждала, чтобы вся эта комедия закончилась.

Эльф протянул флягу и я попила, прокашлялась и еще раз сделала большой глоток, опаливший мое горло. Келегорм сидел и пристально на меня смотрел, к нему возвращался прежний вид, он снова закрылся ото всех. Он отнял у меня флягу, сам пригубил и снова протянул ко мне.

— Опять меня напоишь, а потом оставишь одну?

— Я тогда выходил раздобыть нам еду, но когда вернулся, тебя в комнате уже не было, как и моих вещей.

— Ох, прости, что украла твою драгоценную одежду.

— Идем, нам еще о многом нужно поговорить.

— Только не теряйся снова.

— Что?

— Не уходи в себя так сильно, меня это пугает, — эльф фыркнул, помог мне подняться и мы снова побежали.

Тронный зал оглушил нас неестественной тишиной.

Возле трона возвышался злодей, явно наслаждаясь своим положением, он улыбался и смотрел на дело своих рук — чуть подальше лежали люди или эльфы. Они мертвы? Ох, Анна, когда же ты научишься думать? Зачем я повела эльфа сюда, разве подобный шаг не было откровенным самоубийством, я привела его на гибель, на казнь к главному палачу.

Я попятилась назад, но меня остановила рука эльфа, он посмотрел на меня, взглядом намекая на то, что теперь уже поздно отступать.

Зачем мне нужна была Лиза, когда свобода была в моих руках, но, да, поздно показать, сделанного не воротишь. Я сжала руку эльфа, безмолвно прося у него прощения, тот легко улыбнулся, и, наконец, ступил на свет.

— Сокровище, ты привела ко мне сына Феанора? Жаль, что это не Майтимо, — мужчина пожал плечами, переводя взгляд на нас.

— Гортхаур, ты поплатишься за то, что сделал с моим братом и за то, что украл труд моего отца.

— Украл? Валар, нет, всего лишь улучшил. Ах, сокровище, не умеешь ты хранить тайны, ничего, ничего, придется научить тебя манерам.

— Сразись со мной, прислужник Моргота.

— Сразиться с тобой? Много чести для третьего сына. Ты мне не интересен.

Келегорм взревел, и с мечом наперевес бросился на мужчину. Долго стоять и смотреть как они сцепились в драке было глупо, это был мой шанс найти зеркало и уничтожить его.

Дружба дружбой, но я не готова отдавать свое тело так просто. Я быстро оглянулась в поисках, но не могла найти ни единого предмета, чтобы отдаленно напоминало зеркало. Вот, черт! Думай, где оно может быть! Мои поиски были напрасны, там, где оно ранее стояло, было пусто.

Бесцельно рассматривать пространство тоже было глупым делом, в очередной раз поражаюсь своей тупости, как можно было притащиться сюда, не уверенная в том, что зеркала может не оказаться здесь. Но нет, легче ведь думать и надеяться, что все должно приплыть ко мне в руки. Дура. Я завыла, и грохнулась на землю, аккурат напротив мертвых людей. Но я поспешила с выводами, приписав их к мертвым, лежащий рядом со мной пошевелился.