— Мисс Гойл хотела извиниться. Она так же, как и я, искала вас по барам. Мы пересеклись в «Сентропе» и решили найти вас в доме. Дальше я вам уже рассказывал.
Внезапная, вполне себе реалистичная ложь андроида ввела меня в ступор. Даже сердце успело затормозить свою работу, почувствовав столь резкое желание Коннора оградить меня от расспросов. Карие глаза мимолетно посмотрели на меня через отражение, и я ощутила бездну в груди. Он не желал посвящать Хэнка в подробности нашего уединения. Даже той секунды пронзительного взгляда хватило, чтобы понять одну важную вещь: андроида не покидали мысли о случившемся. Он, как и я, жалел. Только моя жалость была основана на отказе. Его жалость — на вдруг дернувшем его желании пригласить меня на танец.
— Да? — Андерсон сделал очередной поворот, и только сейчас сквозь обезумевшее биение сердца я поняла, что автомобиль давно оказался в пригородной местности. Снежный поток больше не скрывал окружение, и теперь можно было отметить крупное количество растущих у дороги хвойных деревьев. Я не знала, куда мы едем. Даже не знала, в чем наше дело. Но оно мне уже не нравилось. — Ничего не помню.
— Не удивительно, — ощутив в голове острый укол сидящего в стороне солдата, я быстро совладала с сердцем и придвинулась к мужчинам чуть ближе. Местность пугала меня не своей отрешенностью или безлюдностью. Она пугала предстоящими перспективами. — Вы назвали меня Тони. Меня вообще никто так никогда не называл.
— Хм… Тони… у меня был друг Тони. Точнее, напарник. Но он…
Разговор Хэнка поглотился внутренним смятением. Я видела, как Андерсон что-то оживленно рассказывает, видела, как Коннор заинтересованно смотрит на него своими глубокими карими глазами. Его губы шевелились в разговоре, то и дело, что обнажая идеальные белые ровные зубы, я слышала, как скрипит кожа сиденья под спиной андроида, ощущала всем своим телом слаженность и точность всех его жестикуляций. Я видела это так точно, как будто вокруг больше ничего не было. Но все эти мелочи меня не пугали, и даже не взволновали. Все, что занимало мою голову — это чертов снежный лес в чертовых снежных горах за чертовым дверным окном автомобиля. Я подозревала, куда наставники желали отправиться еще с самого утра, но только сейчас, поняв это, ощутила нарастающее напряжение внутри.
Через десять минут машина начала притормаживать. Хэнк был педантом в отношении вождения, все его действия за рулем четко говорили сами за себя: «лучше медленно, но безопасно». Высокие хвойные деревья расступились, и впереди показалось широкое геометрически сложенное здание. Его стены были высоки и серы, на протяжении приветствующей нас стены было лишь одно высокое окно. Дом походил на некий склад или бункер, где можно спрятать ценную вещь, но жилым его точно назвать нельзя. Часть здания располагалась едва ли не нависая над обрывом. Небольшой проезжий участок был заснежен, никаких следов машин, людей или зверей. Лишь небольшой мост над покрытой коркой льда речушкой.
Припарковав автомобиль, Хэнк, кряхтя и чертыхаясь, выполз наружу. Мне не нравилась перспектива вновь встретить протянутую руку андроида, и я уже подумывала вылезти через водительское сиденье, как Коннор повел себя крайне непривычно. Андроид, шурша серым пиджаком и отблескивая сияющей плечевой повязкой «Киберлайф», молча вышел из машины и, оставив дверь открытой, побрел прочь. Он не откинул сиденье, не ждал пока я выйду. Даже не повернул в мою сторону голову, когда отходил от машины. Андроид решил для себя, что больше никогда и не при каких обстоятельствах не протянет мне руку. Я чувствовала горькую обиду в горле, но понимала, что эта реакция – самая наилучшая в той ситуации, в которой я оказалась. Отодвинув пассажирское место, я выпихнула свое онемевшее от долгой поездки тело и закрыла за собой дверь.
Воздух был мерзлым. Напряжение и холод буквально витали вокруг этого дома, ветер утих, но снег все еще спускался на наши головы. Хэнк приводил себя в порядок, отряхивая куртку и откашливаясь, Коннор методично наблюдал за его действиями. Особняк нависал над нами, словно грозный страж бесчисленных драгоценностей, в его стенах наверняка таились секреты и недосказанности. Я знала кому принадлежит этот дом. Только один человек мог построить для себя столь несуразное сооружение в качестве жилья, и только один человек мог забраться так далеко от города, оценивая свое спокойствие и одиночество в большую сумму, чем миллионы. Его имя вертелось у меня в голове, но капелька надежды все же оставалась. Нерешительно оглядывая здание, я, запинаясь, произнесла:
— Кому принадлежит это здание?
— Этому гению-пижону Камски, — не обращая на меня внимания, произнес Андерсон. — Коннор считает, что этот хмырь может что-то знать.
Произнесенное имя точь-в-точь совпало с тем, что мерцало в голове красными запрещающими буквами. От предстоящей встречи я ощутила нарастающую злость. Камски был нежелательным лицом номер один, каждый солдат четко знал одно главное правило — не работать с Элайджа Камски и избегать его общения. Но если раньше установки подразделения вызывали лишь нейтралитет в отношении данного персонажа, то теперь, ввергнувшись в мир чувств и ощущений, обычные правила компании вдруг перевоплотились в ненависть и ярость. Казалось, что стоит только его увидеть — как каждая клеточка мышц среагирует на красные предупреждающие буквы «SOS» и отправит несколько пуль в виновника нарушения спокойствия. Сейчас Элайджа Камски пугал меня сильнее, чем кто-то другой. Даже техник не был так страшен, как этот мерзкий человек.
Коннор заметил мое замешательство. Закрыв глаза и дотронувшись до саи за спиной, я облокотилась о машину и постаралась сосчитать до десяти. Каждая цифра давалась мне неимоверным трудом, злость не только нарастала, но и перевоплощалась в ярость. Я совершенно не хотела переступать порог этого дурацкого неказистого дома, и уж тем более не хотела встречать проникновенные серые глаза. Хэнк уже был на пути к мостику, когда Коннор, окинув меня тревожным взглядом, аккуратно остановил лейтенанта:
— Думаю, было бы рациональным оставить мисс Гойл в машине.
— С чего это? — Хэнк, развернувшись, подозревающе взглянул на андроида.
Коннор выжидающе уставился в мои глаза. В его лице я читала требование оправдаться и разъяснить ситуацию. Он словно безмолвно говорил: «Я не собираюсь вытаскивать тебя из каждой задницы, так что выкручивайся сама». На мгновение мне показалось, что лучше бы андроид смолчал. Конечно, пришлось бы потерпеть этот чертов дом с его наверняка не самым притязательным убранством, но по крайней мере мне не пришлось бы разъяснять причину Хэнку. Тот уже начинал терять терпение. Мужчина водил плечами, переминался с ноги на ноги. Его взгляд вопросительно и раздражительно впивался в меня, а значит, открыть рот все же стоило. Дыхание, сбившееся наводнившей разум злостью, устаканилось, и я смогла выдавить из себя оправдание.
— Элайджа Камски является запретным для контакта человеком. Я не могу приближаться к нему в силу установленных подразделением порядков.
— И с чего вдруг такая ненависть?
Снег медленно осыпал головы детективов. На светлых седых волосах Хэнка снежинки терялись, но на темных и густых прядях Коннора выделялись ярко. На мгновение я даже потеряла нить разговора, однако заметив выжидающий взгляд нахмуренного андроида тут же встрепенулась.
— Мистер Камски был одержим созданием человекоподобных машин, способных заменять людей в различных сферах, — не дождавшись от меня пояснений, Коннор с терпеливой сдержанностью обратился к лейтенанту.
— Он изрядно подпортил кровь моему руководству, когда его андроидов внедрили в силовые структуры страны. Правительство уже не хотело спонсировать дорогой проект подразделения по подготовке бесчувственных солдат, — я язвительно кивнула головой в сторону андроида, удивившись, насколько сильно внутренние психические установки способны перебить проявляющуюся человечность. Коннор мне вдруг не показался таким белым и пушистым. Он словно стал врагом всей моей жизни, которого так и хотелось чем-нибудь упрекнуть. Это не ушло от внимания самого андроида. Он непонимающе сощурился из-за моего внезапно холодного тона, но говорить ничего не стал. — Сами понимаете. Лучше купить пластиковых кукол, чем воспитывать и обучать живых людей.
