Промелькнувшая мысль о возможном танце с андроидом показалась мне на вкус резиновой и тяжелой. Мне определенно стоило быть аккуратнее в отношении Коннора-катаны. После встречи с реальным Коннором она уже не была такой послушной и гордой. Она была податливой, словно требующей вновь оказаться в его руках. Я аккуратно выпутала меч из слоя снега и подняла вверх. Ее мягкий блеск металла не был резким, а рукоятка лежала в руке уже не так приятно. Она хотела к нему. По крайней мере, мне так казалось.
Мне определенно стоит обратиться к психологам.
Сквозь снежный буран я заметила чей-то силуэт. По ту сторону соседского забора стояла та самая мать-одиночка. Она с поразительным вниманием и испугом смотрела в мою сторону, в ее лице читалось беспокойство относительно моей психической стабильности. Не думаю, что она видела меня хоть раз настолько близко. Но уверена, что отныне она решит присматривать за своими девочками пристальнее.
Убрав катану в саю и поднявшись на ноги, я побрела к дому.
Оставшийся день прошел апатично. Пища больше не поглощалась в прежнем количестве, энергии мне хватало с лихвой. Соседи наверняка уже начали шушукаться относительно странного увлечения нового жильца дома, но это меня мало волновало. В чем-то я все же еще соблюдала баланс – к слухам и сплетням я была безучастна.
Ближе к вечеру раздался звонок. Это был Хэнк. Он вновь спрашивал о моем состоянии, вновь рассказывал о своих делах, используя не самые скромные эпитеты: «Торчу весь день в офисе, как гребанный папа Карло. Задрало все. Хочу отпуск» - шутливо бросил лейтенант, когда я поинтересовалась о его здоровье.
В восемь часов раздался еще один звонок. Хэнк в это время не звонил, и потому я даже испытала дискомфорт, услышав телефон из гостиной. Когда же звонок оборвался, и я взяла трубку, по ту сторону послышался Коннор. Он безучастно поинтересовался моим состоянием, уточнив, приду ли я на следующий день в полицейский участок. Ситуация требовала разъяснений, и Коннор, как ни странно, мне их предоставил: «Лейтенант просил уточнить у вас этот момент. Он совершенно забыл спросить, с его уровнем стресса это закономерно» - четко парировал андроид механических, но искусно имитированным человеческим голосом.
‒ Да… да, я приду. Плечо зажило. Двух дней хватило, ‒ я устало терла переносицу указательным и большим пальцем. Мне хотелось оборвать звонок как можно быстрее, но такт общения с наставником того не позволял.
‒ Хорошо. Я передам лейтенанту Андерсону.
Телефон оповестил об окончании переговоров раньше, чем я успела попрощаться. Ну и славно, подумалось мне. Меньше контакта – меньше проблем.
На следующее утро мне все же удалось выспаться. Организм не испытывал таких страшных вещей, как тахикардия или бессонница, и в зеркало на меня смотрела выспавшийся боец.
Плечо полностью зажило. Кожа стала чистой и гладкой, от рубцов и недавно свисающих лоскутов кожи не осталось ни следа. Рацион питания стал таким же обычным, как и в начале моего пути: пресная овсяная каша, фрукты в виде ананасовых долек. Время я просчитала вовремя, и даже с запасом: добраться до участка мне удалось меньше, чем за пятнадцать минут. По дороге я чувствовала себя как никогда лучше. Установки солдата внутри вновь оживали с новой силой, ни одна деталь утра не смогла вызвать во мне эмоции. Даже когда проезжающий на велосипеде мальчишка-школьник едва не врезался в меня, я помогла парню встать и молча пошла дальше. Он не вызывал у меня эмоций, хоть его слова извинения и благодарности были милыми, а черная шапка с надписью «LOSER» была смешна.
Участок был еще пуст. Несколько детективов и полицейских уже сновали из угла в угол, но это было далеко от привычного шума. Кое-кто, завидев меня, ошеломленно помахал рукой. Я ответила тем же. Хоть чувств во мне и не было, все же этикет и социальное поведение требовало выражение отношений.
Стол Хэнка Андерсона был пуст. Часы указывали на половину девятого, и лейтенанту было рано появляться на работе. Однако вместо него был другой персонаж. Его то мне хотелось видеть меньше всего.
‒ Доброе утро, мисс Гойл.
Коннор по свойски улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Моя уверенность в солдатском холодном разуме уменьшилась.
‒ Доброе утро, Коннор, ‒ буквально процедив слова сквозь зубы, я обошла стол Хэнка и уселась на подоконник.
Андроид наблюдал за мной внимательным недоуменным взглядом. Он явно не понимал, откуда вдруг такая отчужденность и враждебность. Знай он о моих последних нескольких днях и о его непрямом участии в них – точно бы не удивился.
Я не смотрела на андроида. Его изящные черты лица и вновь белая рубашка остались без моего внимания, буквально всем своим видом я показывала, что не желаю с ним общаться. Смотрела куда угодно: на кафельный пол, на пустой кабинет Фаулера, на почесывающего ягодицы детектива Хопкинса – куда угодно, но не на него. Коннор-катана за спиной, словно нарочно, стукнулся о мое здоровое плечо. Она шептала мне на ухо о моей неблагодарности, требовало подойти к растерянному андроиду и протянуть ему руку в знак приветствия, но я быстро подавила это желание. Катана была взята в руки.
Полчаса до начала смены были невыносимо долгими. Коннор, ощущая мою неприязнь, с некоторой задумчивостью уселся в свое кресло и сидел там неподвижно. Его стойкая поза и безучастный взгляд напомнили мне о сне. Он и вправду был всего лишь оболочкой. Попроси техника за отдельную плату, и он тут же впихнет в это тело все что угодно. Поистине прекрасным было не то, что снаружи, хоть оно и было выполнено совершенным. Прекрасным было то, что внутри. От этого умозаключения мне стало страшно.
Лейтенант появился через пятнадцать минут после начала смены. Холл заполнился шумом, люди сновали туда-сюда. Кто-то посматривал в мою сторону настороженно, кто-то враждебно. Были и те, кто окликал меня по имени и поднимал руку в знак уважения. Такое внимание мне было странным, чуждым. Обычно меня воспринимали как обслуживающий персонал силового назначения, и здороваться со мной, тем более малознакомые люди, не решались. Здесь было все иначе.
В участке появился и Гэвин Рид. Он метал в мою сторону злостные взгляды, полные ненависти, я же бесцеремонно изучала его лицо. Ожогов на нем не было. Как обидно…
‒ Доброе утро, лейтенант, ‒ Коннор тут же вскочил, как только Хэнк подошел к столу.
‒ Ага, ‒ мужчина кивнул андроиду в знак приветствия, однако его полный недоумения взгляд был направлен на меня. – А ты что здесь делаешь?
‒ В каком смысле, лейтенант?
‒ Ты же должна дома валяться.
‒ Я полностью выздоровела, ‒ в знак доказательства, я встала с подоконника и сделала несколько кругов правым плечом. – Плечо зажило, спасибо вам за выходной.
‒ А какого хрена я ничего не знаю? – Хэнк бросил на стол какой-то документ, и сложил руки на груди. Его подбородок слегка приподнялся, и теперь глаза смотрели надменно. Седые длинные волосы были чистыми и причесанными. На лице не было ни единого намека на усталость, хоть вокруг глаз и рта бежали мелкие паутинки морщин. Но они были свидетелями возраста, а не недосыпа.
‒ Что значит вы не знаете? Коннор вчера звонил вечером, и обещал передать, что я сегодня выйду.
Я и Хэнк как по команде обернулись в сторону Коннора. Андроид открывал и закрывал рот, как рыба, издавая икающие звуки.
‒ Я вам передавал! – наконец, андроид смог овладеть речью и быстро затараторил. В его глубоких глазах читалось замешательство, по нему нельзя было сказать, что он врет. Возможно, это было вызвано его общей схожестью с человеком. Ведь они могли имитировать не только дружелюбие… ‒ Должно быть, вы не обратили внимания, лейтенант.
‒ Ладно, к черту это. Раз пошла такая пляска, то у нас есть дело.
Хэнк вновь взял бумаги в руки, и побрел в сторону стеклянных кабинетов. Мне не хотелось смотреть в глаза Коннора из-за наступающего страха, но я все же сделала это. Андроид смотрел на меня, как испуганный щенок, чьи продукты жизнедеятельности только что нашли на ковре посреди комнаты. Яркий диод на виске переливался желтым цветом, и меня это натолкнуло на мысль, что андроид и вправду мог передать информацию Андерсону, и тот в силу своего очередного алкогольного опьянения – а судя по запаху оно и было – совершенно об этом забыл. Однако в таком случае открывался другой вопрос: даже если лейтенант и забыл об этой информации, то почему он не помнил, что сам лично просил Коннора позвонить? Возможно, все было не так поверхностно.
