– Добрый день, Энтони.

– Добрый день, – женский мягкий голос показался мне слащавым и неприятным. Диагностические результаты могли уже прийти руководству, и каждый такой звонок заставлял мое сердце замирать. Что будет, если она сейчас отзовет меня на базу? Мне придется все вот так бросить, оставить съемный дом со всеми вещами, сесть на гребанный, уже надоевший мне кожаный диван в участке и ждать, когда двое или трое таких же, как я, заберут мое бренное от страха тело.

– Назовите номер.

– Серийный номер: тысяча триста девять, – испарина проступила на лбу. Коннор не смотрел мне в лицо, всем своим вниманием сосредоточившись на вновь проступившие на повязке капли крови. Организм определенно испытывал стресс, и неритмичные толчки сердца заставляли прорывать закупорившиеся сосуды.

– Серийный номер верен, идентификация голоса прошла успешно. Какой день вы находитесь в распоряжении полицейского департамента города Детройт?

– Десятый день.

– Каково ваше расположение?

– Нахожусь по руководством лейтенанта Хэнка Андерсона, ведущего дела по девиантам, – голос женщины-программы не был строг, укоризненным или подозревающим, но данный факт не облегчал моего возбужденного от страха состояния.

– Опишите свое состояние.

– Рваная сквозная рана в правом плече от пулевого дробного выстрела. Наставник цел. На восстановление уйдет до четырех дней.

– Я передам информацию администратору. Отключаюсь.

– Отключаюсь.

В голове вновь раздался тихий гудок. Скованные легкие в ту же секунду судорожно вдохнули воздух, и я ощутила, как мышцы каждой части тела расслабляются. Испарина на лбу начала сходить на «нет».

– Вы встревожены. Что-то не так? – андроид изрядно перепачкал свои белые рукава с серебряными запонками кровью густого красного цвета, но останавливаться на этом не стал. Ему пришлось сменить верхнюю часть бинта из-за вновь проступившей крови, но он полностью сконцентрировался на своей работе. Испарину на лбу он не заметил.

– Я и вправду слишком часто получаю пули в этом городе.

– Вы выполнили свою задачу. Спасли лейтенанта и не позволили отключиться мне. Я думал, это главное.

– Да, но… рапорт отправится верхушке. Они не любят, когда бойцы слишком часто прикрывают спины своим наставникам. Считается, что раз бойцу так часто приходится получать пулю вместо другого, значит, он же сам и создает такую ситуацию, при которой спасти жизнь наставника можно только путем своей жизни. Это далеко не идеальный показатель солдата.

Наконец, андроид закончил работу. Плечо туго стягивали слои бинтов, однако наружу уже начала проступать кровь. Она не лилась рекой, как двадцать минут назад, но если я не употреблю что-то съестное – лучше не станет. Коннор вновь надел свой пиджак, скрывая красные и голубые пятна крови на рубашке.

Мне срочно стоило покинуть здание, чтобы заняться своим здоровьем. В лучшем случае, если я примусь за это в ближайшие пару часов, то лечение растянется на два дня. Коннор-катана слабо стукал меня по затылку, словно осторожно, без укора напоминал о своем существовании. Я аккуратно попыталась снять оружие со спины здоровой рукой, но выгнутый позвоночник острой болью запротестовал. Боль вновь раскатилась по телу, и я беззвучно вскрикнула.

– Я помогу.

Коннор уже протягивал руки к Коннору-катане. Завидев его надвигающиеся ладони, я раздраженно и одновременно плавно отбила их в стороны. От новой волны боли в глазах плыло, но даже оставшегося зрения хватило, чтобы разглядеть спокойствие в лице андроида. Он был перепачкан своей и моей кровью, внутри него зияла дыра, в ладони был крупный порез. Но он был абсолютно спокоен. Механически спокоен.

– Я не оставляю отпечатков пальцев, если вы так этого боитесь. К тому же, уверен, что вашему оружию точно хуже не будет.

Он был абсолютно прав. Глянув за свое плечо, я отметила огромные кровяные потеки на рукоятке. Сгустки засыхающей крови въедались в швы между черно-красными переплетениями. Внутренний зуд застучал по черепной коробке, как дятел в поисках пищи в старой коре дерева. Он требовал взять катану в руки и осмотреть, и, может быть, даже начать оттирать пятна здесь и сейчас, используя чистые участки собственной майки. Сегодня явно будет мало одного полировочного вещества.

Коннор обошел меня из-за спины. Его отсутствие в поле зрения приносило слишком много дискомфорта, но я не стала сопротивляться – катане и вправду уже не станет хуже, а мне и вовсе на все плевать с высоты пульсирующей боли. Я медленно подняла здоровую руку, ощущая отдающуюся боль в правом плечевом суставе. Ремешок тут же скрылся из вида, и вскоре катана спокойно лежала рядом на столе. Сая была испачкана в голубой и красной крови, однако это было не так страшно, как забившаяся кровь в рукоятке.

– Я могу ее понести, – услышав эти слова, я тут же прижала Коннора-катану к столу собственной рукой.

– Я тебе не настолько доверяю.

– Это нужно снять.

Под «этим» андроид подразумевал левый рукав комбинезона, который должен будет завтра отправиться в утилизирующий центр подразделения. Холодные пальцы Коннора потянули левый шиворот комбинезона вниз, освобождая спину от черной тугой ткани. Его пальцы мимолетно касались моей кожи. Они были холодными и теплыми, гладкими и шершавыми. Под совершенной бионической кожей ощущалась прохлада пластика, он аккуратно снимал с меня рукав, то и дело придерживая мою руку своей. Тело отзывалось тысячами разрядов, привычный холодный солдатский рефлекс внутри скрылся, оставив в голове только ощущение восхищения от этих мимолетных прикосновений. Толпы мурашек уже поднимались от кончиков пальцев ног вверх, и я с силой подавила их в районе бедер. Выше они не поднялись.

– Вам нужен отдых, – в то время как внутри меня происходила буря, андроид говорил совершенно обыденным голосом. Это показалось мне оскорбительным и таким унизительным… неужели в этой комнате схожу с ума только я? – Мы с лейтенантом отвезем вас домой и вернемся в участок. Думаю, что сегодня вам больше не стоит сопровождать нас.

– А тебе разве не нужна помощь? Ты потерял много тириума. Разве ты не вернешься домой?

– У меня нет дома, но если вы под домом подразумеваете башню «Киберлайф», то сегодня вечером меня починят. Оставшегося тириума хватит.

Наконец, верхняя часть комбинезона была спущена, и Коннор перестал соприкасаться с моей спиной. Этот факт меня радовал, и в то же время на затворках мозга заставлял разочаровываться. Андроид показался из-за спины. Его руки вновь потянулись ко мне, и поначалу я даже хотела отразить очередное прикосновение ударом под дых, но все оказалось гораздо невиннее: Коннор бережно повязал рукава комбинезона вкруг моей талии, не давая им болтаться по воздуху. Он внимательным взглядом опытного хирурга наблюдал, как я встаю на ноги, готовый вот-вот броситься на помощь.

– Ты ведь тоже проходишь диагностику, Коннор.

– Конечно. Я каждый день себя тестирую, чтобы предотвратить возможные сбои, – четко, по-солдатски, отчеканил андроид. На его щеке красовались несколько голубых и красных пятен, черные изящные туфли окрасились в разные цвета. Сейчас он был похож на человека, который совершенно случайно забрел на фестиваль красок. Ему наверняка придется выкинуть костюм.

– Могу я задать тебе вопрос?

Ответа не последовало – Коннор коротко кивнул, внимательно смотря в мои глаза. Я ощущала дикий, животный страх внутри, но мне было важно получить ответ.

– Ты боишься? Каждый раз, когда диагностируешся?

Привычная полуулыбка сошла с губ андроида. Его взгляд бегал по моим глазам, стараясь найти причину такого странного вопроса. Мне нравилось смотреть на его замешательство, нравилось наблюдать, как бегают его глаза, постепенно хмурятся брови. В его коротком молчании можно было гораздо больше услышать, чем в длительном разговоре.

– Нет. А вы, мисс Гойл?

Я, искоса глянув на Коннора, медленно побрела к выходу, ощущая четкую пульсирующую боль в плече. Андроид остался без ответа, но я была уверена, что он услышал его во внезапно изменившимся ритме биения моего мышечного двигателя.