В департаменте было, по обыкновению, шумно. К моему обществу привыкло уже все полицейское сообщество, некоторые офицеры даже здоровались при моем приближении. Я никогда не замечала подобного в сторону андроида-детектива, и это было сложно объяснить: мы оба были здесь чужими, оба находились в подчинении, оба не должны иметь чувств. Однако моя принадлежность к человечеству существенно возвышала меня в глазах полицейских, несмотря на то, что у меня и андроида было много общего.

– Доброе утро, Хэнк, – я поздоровалась с сидящим за столом старым лейтенантом, и тот приветственно кивнул головой. Коннор сидел напротив, но его я удостоила лишь коротким, – Коннор.

– Доброе утро, мисс Гойл.

Его голос как всегда был дружелюбным и мягким, но сегодня меня на такое не купить. Любой, кто хоть раз касался катаны, позже здорово жалел об этом. Это было так же опасно, как ущипнуть за задницу замужнюю девушку, чей муж-бугай находится совсем рядом. Если ты попадешься – можешь смело класть голову на отрубание.

– Опаздываешь, – не отрывая взгляда от документов, произнес Хэнк.

– Прошу прощения, такси задержалось.

Конечно, я соврала. Не стану же я говорить офицеру, что впервые после операций неверно просчитала время на сборы и вышла без десяти восемь.

– Чем мы сегодня займемся?

– Долбаными бумажками, которые красиво называют бюрократией, – парировал седовласый Хэнк. Видимо, как и я, он всю ночь не спал. Его синяки под глазами расползлись, лицо выглядело еще более усталым и старым, чем обычно. Волосы немного спутались. Ему бы стоило посетить парикмахера, промелькнула мысль в голове.

– Не сильно большой спектр дел, должна отметить.

Лейтенант не ответил. Коннор наблюдал за моими движениями. Не вооруженным глазом было видно, как андроиду тяжело усидеть на месте, когда на его плечах лежит расследование, возможно, государственного масштаба.

Я обошла стол и присела на широкий подоконник. За окном высыпал первый снег, улицы покрылись пушистой белизной. Тут и там переплетались отчетливые следы прохожих, которые вот-вот заметет новым слоем мокрого снега. Погода напоминала людям о предстоящей зиме, но кому-то сверху как будто было мало одного снегопада: улицы заполонил непроглядный туман и люди, выходящие из него, напоминали призраков мертвых людей, возвращающихся на землю из самой бездны.

Детективы в холле судачили, обсуждали дела и новостные ленты. Отовсюду слышен топот ног и каблуков, раздавались телефонные звонки, скрип закрывающихся стеклянных дверей. Белый снег за широкими, высокими окнами визуально увеличивал пространство в сером светлом помещении. Это было приятное место. Здесь было уютно.

– Хэнк! – капитан Фаулер показался из-за стеклянной двери кабинета, с некой строгостью смотря на старого офицера, – зайди, мне нужно с тобой переговорить.

Близ сидящие полицейские обернулись на голос капитана, некоторые из них после подозревающе посмотрели на лейтенанта. Последний закатил глаза, издал булькающий звук негодования, но покорно встал. Его вялая походка буквально кричала о недостающем отдыхе, хотя, возможно, это было связано с нежеланием полицейского выслушивать очередные претензии начальства.

– Так, папочка пошел получать по шапке. Коннор! – лейтенант указал пальцем на андроида. Коннор встрепенулся, с ожиданием глядя на Хэнка. Офицер молчал еще с несколько секунд, после чего повернулся и указал пальцем на меня, – Анна! Ты остаешься за главного.

Выражение лица Коннора стоило запомнить на всю жизнь. Он не выдал своего расстройства, но в глазах промелькнула разочарование. Хэнк медленно потопал в сторону кабинета.

– Офицер, судя по всему, не выспался.

– Как и вы, – андроид обратил на меня свой честный, открытый взгляд, и на долю секунды мне перехотелось делать то, что было запланировано, – я заметил, что ваши движения вялы и дискоординированы. Вы не здоровы?

– Я вполне здорова, Коннор, – я сложила руки на груди, ощутив, как Коннор-катана ударила меня рукояткой по голове в знак мести за потревоженный покой, – а вот ты сейчас будешь страдать.

Андроид выпрямился на стуле, и его рубашка туго обтянула грудь. Искусственный рельеф мышц проступил наружу сквозь белую ткань, притягивая к себе взгляд.

– Сегодня утром я как обычно собиралась в участок, и заметила, что мои занавески стали какими-то… другими. Ты ничего об этом не знаешь?

– Я не совсем понимаю, о чем вы.

– В общем, если еще раз тронешь катану, я запихну ее тебе туда, где у людей анальное отверстие, ты меня услышал?

– Более чем отчетливо.

– Я рада, что мы друг друга поняли.

Он невинно, даже виновато улыбнулся и быстро заморгал глазами. Что именно таким образом происходило в его системе, мне было неизвестно, но одно я знала точно – видеть его мне абсолютно не хотелось. Хэнк все еще говорил с капитаном, и этот разговор не был агрессивным, напротив: мужчины что-то обсуждали, пусть лицо лейтенанта время от времени и окрашивалось в красный от раздражения цвет. Я, убедившись, что Андерсон все еще занят, медленно побрела на кухню.

– Куда вы? – осведомился андроид.

Вопрос был проигнорирован. Я медленно шагала к маленькому закутку, в котором стояли высокие столики, кухонный гарнитур из парочки ящиков, кофе-машина и холодильник. За одним из столиков стоял Гэвин Рид и девушка-офицер. Мне было плевать на его присутствие, в то время как я вызвала у него явно не самые приятные эмоции. Мужчина резко выпрямился и одарил меня оценивающим взглядом. Его щетина на лице оставалась неизменной, а коричневая куртка с дурацким капюшоном никак не вписывалась в статус детектива.

Кружка кофе грела мне руки. Напиток обжигал язык, терпкий запах бодрил весь организм. Кофеин не был в списке рекомендованных мне продуктов, но иногда организм требовал срочного тонизирования. Может, чай и был полезным, но ощутимый эффект встряски давал только после трех или четырех кружек. Кофе на этом фоне выигрывал.

Связной блок-наушник издал гудок. Я оторвалась от недопитого кофе и встала по стойке смирно. На том конце провода вновь заговорил тихий, нежный женский голос. Такой голос наверняка слышат дети перед сном, когда матери им чутко подтыкают одеяло и желают спокойной ночи.

В это же мгновение в кухне показался андроид. Я одарила его предупреждающим взглядом, и тот молча кивнул. Детектив Рид окликнул Коннора.

– Добрый день, Энтони.

– Добрый день, – внутри от женского голоса, несмотря на его легкость, все похолодело. Все диагностические результаты компьютер направлял в центр контроля за психологическим состоянием бойцов, и если они уже дошли до верхушки – меня ожидают проблемы.

Я слышала отголоски разговора детектива и андроида, и тон Рида мне не нравился. Он то и дело подтрунивал над не могущим ему ответить роботом, при этом постоянно отвлекаясь на полицейскую рядом.

– …чего молчишь? Я к тебе обращаюсь, урод!..

– Назовите номер.

– Серийный номер: тысяча триста девять, – на мгновение я запнулась, настороженно наблюдая за ситуацией. Разделять поток внимания сразу на два объекта было сложно, и голос женщины на проводе заставил меня потерять нить разговора между детективами.

Рид был слишком близок к Коннору, настолько близок, что излучал стойкую опасность. Я отметила, что андроид выше детектива на добрые пять сантиметров, но рядом с этим хамлом он все же смотрелся как маленький, потерянный котенок.

– …подчиняюсь только лейтенанту Андерсону…

– Серийный номер верен, идентификация голоса прошла успешно. Какой день вы находитесь в распоряжении полицейского департамента города Детройт?

– Прошу отсрочку отчета на несколько часов.

Женский голос пробубнил «Подтверждаю», но я даже не смогла этого расслышать. Блок-наушник отключился вовремя. Гэвин Рид, усмехнувшись, с силой всадил кулак в живот Коннора. Андроид с недоумением во взоре сложился пополам.

Руки на рефлексе выполняли все команды завербованного на защиту наставника движения. Я не успевала даже подумать, однако мне хватило стойкого чувства несправедливости внутри за получающего ни за что андроида, не говоря уже о разбушевавшемся инстинктивном желании защитить того, кто был мне доверен правительством.