– Для этого вам нужны коды доступа к правительственным базам данных, верно?
Еще один вид вопросов. Требует ответа, но в то же время понимаешь, что ответ лежит на поверхности, и потому обреченно молчишь, уставившись в пол. Коннор все так же смотрел на мой профиль, видимо, ожидая дальнейшего разговора, но мне нечего было ему сказать. Я и так уже показала ему практически все шрамы на своей истории.
Время протекало мимо нас незаметно. Оно ощущалось физически, обволакивало погрязший в компьютерный гул подвал, просачивалось сквозь стены и оседало на плечах. Я больше не хотела уходить отсюда, очередной рассказанный кусок биографии затянул красно-синюю нить потуже. Но в то же время я понимала, что чем дольше здесь нахожусь, тем больше образуется узлов на этой незримой нити, и тем тяжелее будет очищать память Коннора – андроида, буквально ставшим неожиданным подарком вселенной. Что такого я сделала, что заслужила его присутствие на этом ледяном, блестящем столе?.. что такого я сделала, чтобы осмелиться желать и чувствовать искусственное тепло машины посреди холодного подвала?.. на эти вопросы я могла найти ответ, но тщательно старалась не думать о них, боясь еще сильнее привязаться к RK800.
– Похоже, ваш муж очень ценит вас, – констатировал Коннор, не замечая моего погруженного в раздумья вида.
Тусклая усмешка вырвалась с моих губ, не отразившись от голых стен из-за своей едва различимой громкости. Я чувствовала на себе взор карих, удивительных глаз, но не смела отвечать ему еще с половину минуты. Это привело к появлению у Коннора новых выводов относительно своего отношения к моей личности. Он же поспешил эти выводы озвучить, продолжая мигать ярким желтым диодом.
– У вас не простая жизнь, миссис Харди. И не простая личность. Но назовите мне хотя бы одну причину, почему я должен поверить вам.
У меня было миллион причин, и я могла озвучить их ему наполненным восхищения перед андроидом голосом. Главная из них была жестокой, но вполне себе честной: вскоре Коннор покинет этот подвал так же, как и память покинет его разум. Оттого у меня не было сильных мотивов врать ему, разве что… нежелание привязываться.
Увы, это я уже успела сделать.
Спрыгнув со стола, я принялась поправлять чуть сбившееся платье, параллельно отвечая на вопрос RK800 обыденным голосом:
– А ты не должен, Коннор. Ты вообще никому ничего не должен. Единственное, что я хочу тебе сказать, – почувствовав вдруг всплывшую мысль, я застыла с приподнятыми у хвоста волос руками. Едва хищная улыбка отражалась на моих губах, и это не ушло от внимания охотника с безупречным обликом, – что все в этом мире требует баланса. Нельзя что-то сделать, не заплатив вселенной сполна**. Рано или поздно она потребует плату за все.
– Этот человек, – украдкой спросил андроид, прищурив глаза. – Он заплатил, не так ли?
Теперь едва уловимая хищная улыбка играла на моих губах в открытую, не стесняясь. Я не видела машину, так как стояла к ней боком, пронизывая стену взором, однако подозревала, что Коннор нашел ответ в моем лице. Впервые за весь вечер он смог это сделать. Впервые за весь вечер я, несмотря на это, все равно захотела ответить на его вопрос:
– Думаю, что вселенной хватит четырнадцати лет тюрьмы, учитывая, какие именно предъявлялись обвинения к его довольно грешной жизни, – я не переставала улыбаться, вспоминая, как много мы с девиантом умудрились найти «хорошего» на этого человека. Ему мало было стать преступником мирового масштаба. Его еще и на малолетних девочек тянуло. – Спасибо Майлзу за помощь. Он оказался на редкость проворным уже в первый месяц совместной работы.
Компьютер, ушедший в сон за время наших разговоров, отозвался легким гудком на мои манипуляции. Я начинала готовиться к тому, чтобы покинуть подвал, дав себе хоть немного расслабления. Глаза нещадно ныли от длительного сбора кодировок, голова гудела. Но как бы я не показывала свое нейтральное отношение к дальнейшему разговору, Коннор все так же сверлил меня глазами.
– Я не должен такого говорить, по крайней мере это не прописано в моей программе, но… мне очень жаль. Вам выпала тяжелая жизнь…
Проступающая жалость в голосе андроида выводила меня на уровень, при котором начинаешь покрываться шипами. Резко обернувшись к RK800, я поспешила оборвать его монолог, чем вызвала не менее жалостливый взгляд в свою сторону.
– У каждого человека есть шрамы на душе, Коннор. Так что давай мы обойдем этап, при котором люди начинают топиться в жалости. Я не из тех, кто будет принимать сожаления в свой адрес, – выждав небольшую паузу, я требовательно кивнула головой в сторону стола. – Вернись на стол, пожалуйста.
Коннор уже начинал возвращаться на свое «законное» место, однако мне пришлось тут же кинуться к нему на помощь: кабели то и дело, что не желали возвращаться в специально отведенное отверстие, сам андроид старался не грохнуться в отсутствии верхних конечностей. Что сказать, машина весила предостаточно, несмотря на довольно легкий материал покрытия, однако я, придерживая его за плечи и следя за кабелями, все же смогла вернуть Коннора обратно без лишнего шума. Андроид, что все время ощущал мои прикосновения, не сводил с меня благодарных глаз.
– Спасибо, – почти шепотом произнес Коннор, когда устроился на столе. Я же удостоила RK800 лишь кивком головы.
Вряд ли я стану закладывать кодировки ФБР Майлзу сегодня, особенно учитывая, что время отчитывало пять часов вечера, а самого девианта все нет. Руки чесались позвонить другу и справиться, все ли у него нормально, однако я помнила наставления Майлза не нудить, обрывая телефонные линии. Поэтому теперь компьютер готовился ко сну, я же готовилась покинуть подвал и атаковать холодильник.
– Миссис Харди, – прозвучавший из-за спины мягкий голос Коннора вывел меня из мечтаний об ужине, и я вопросительно посмотрела на охотника через плечо. Коннор не сводил взора с потолка, как и всегда. – Вы не желаете узнать, к каким выводам я пришел о вашем отношении ко мне?
Дрожь в груди оборвала аппетит. Я медленно поворачивалась к машине, Коннор так же медленно поворачивал ко мне голову, цепляясь кабелями за стол. Мне отчаянно хотелось услышать его речи, хотелось погрузиться в мягкий мужской тембр, утонуть в карих глазах, никогда более не покидая эти холодные стены. Мир вокруг вдруг стал таким маленьким, невзрачным, точно именно здесь, в подвале сосредоточились все яркие краски вселенной. За дверью лишь мрак.
Не сводя с карих глаз ответного взора, я подошла вплотную к столу. Губы предательски вздернулись в полуулыбке, и Коннор заметил это, пусть и не выдавал своего внимания в отношении чего-либо, кроме каре-зеленых глаз. Желтый диод стал неотъемлемой частью нашего уединения, словно символ именно той красно-синей нити, что завязывалась теперь не только с моей стороны. Он же, диод, стал причиной последующих действий, совершаемых мною неосознанно.
– Нет, Коннор, не желаю. Я и сама могу показать тебе свое отношение.
Я не понимала, что творю. Могла только тепло улыбаться и не разрывать визуального контакта, в котором было гораздо больше личного, чем если бы я прильнула к нему с поцелуем. Вместо последнего я мягко дотронулась кончиками пальцев до мужской, чуть шершавой щеки. Легкие, ощутив приступ возбужденного удушья, тут же отказались работать, но мне не требовался кислород. Казалось, что кислород заменял мне андроид.
Пальцы неспешно перебирали его темные волосы на виске, бережно пробуя их на жесткость. Такие шелковистые, лоснящиеся под потолочными лампами. Я все так же смотрела в удивительные глаза Коннора, наблюдала за тем, как его взгляд от прикосновений покрывает дымка. Кончиками пальцев я аккуратно прошлась рядом с ухом, спустившись к контуру нижней челюсти. Его кожа была теплой, местами прощупывалась имитация мелкой щетины, и это заставляло воображать ее прикосновения к женской щеке. Пальцы спустились чуть ниже, касаясь мужественной шеи, вместе с тем менялся и взор RK800. Дымка сменилась полноценной пеленой. Он даже не заметил, как приоткрыл губы, точно зазывая меня углубить эти прикосновения, окончательно превратить их невинность в страсть. Но я не торопилась ввергаться в пучину желаний, пусть внутри все наливалось тяжестью и искрящимся золотом.
