На это Майлзу нечего было ответить. Девиант хмыкнул, завел пикап и медленно вывел нас мимо полупустого ряда автомобилей на выход. Вскоре парковка и эхо шин от голых стен остались позади.
Дома было куда теплее, чем на улице. Уединившись в своей комнате, я спешно приняла бодрящий душ, дабы смыть остатки сна, забралась все в те же угги и синее платье, заплела волосы. Как ни странно, но вид кровати тут же наполнил силами, которых так не хватало в пикапе. Лишь желудок по-прежнему напоминал о себе, потому сразу после душа моя пятая точка расслабленно сидела за обеденным столом с кружкой чая и тарелкой нарезанных сэндвичей. Я редко притрагивалась к готовке, на том настоял сам девиант. Его первое появление в доме, где уставшая и погрязшая в депрессию душа поглощала лишь вино с фаст-фудом, едва не стал для Майлза летальным. Какими бы устойчивыми программы сексуального партнера у него не были, все же заводские установки домашнего помощника перебивали их. В то время мы еще настороженно присматривались друг к другу, несмотря на безмолвные взгляды в комнате уединения перед бегством, и потому Майлз по первой молчал, лишь иногда позволяя себе замечать, какую вредную пищу я употребляю. От постоянных лекций, пусть даже учтивым тоном, даже флегматик взорвется. И потому Майлз, уже тогда позволяющий себе колкости в мой адрес по причине окрепшей связи, с радостью согласился с моими злостными словами «чо-то не нравится? ну так взял бы и сам приготовил!».
– Отличный завтрак, – саркастично отозвался вышедший из-за стены девиант, что не стал снимать уличные джинсы и теплую черную рубашку. Волосы его вернули пшеничный цвет. – Самое то для начала дня.
– Не нравится – не смотри, – я надменно вздернула подбородок, и, вместе с чаем и тарелкой, направилась в подвал. Майлз поспевал следом.
Коннор лежал на столе с закрытыми глазами. Едва почувствовав кожей, как резко упала температура, я поспешила убрать еду на пустой хирургический стол и надеть белый халат. Вряд ли в нем был смысл, ведь никто больше не планировал залезать во внутренности андроида. Однако эта одежда настолько стала мне привычной при нахождении в подвальной лаборатории, что я даже не представляла себя без нее в этих стенах. Майлз, не сводя взора со «спящего» RK800, встал у изножья его стола. Сильные руки машины тут же скрестились на груди, сам девиант нахмурено смотрел своему собрату в лицо.
– Ты его отключила, – заметил капитан Очевидность, пронизывая мою спину недоуменным взором.
Я ловкими движениями будила компьютер, параллельно с этим умудряясь пить чай и кусать сэндвичи. Вид у андроида от этих действий был неодобрительный, но Майлз давно перестал намекать мне на мою безалаберность в отношении чистоты техники. Возможно, от того, что я действовала аккуратно и никогда не оставляла следов, возможно просто устал нагнетать бессмысленные упреки.
– Он вчера едва не самоуничтожился, пока я вскрывала файлы. Так что пришлось дать немного отдохнуть центральному процессору.
– Самоуничтожился? – переспросил андроид, словно бы не расслышал в первый раз. – Весело вы тут время проводите, пока меня нет.
– А ты думал чем мы занимаемся? – не отрывая взора от просыпающегося процессора компьютера, туманно спросила я.
– Учитывая, какие конструкции ты ему обновила – полет для фантазий огромный.
Шутка, может быть, и зашла, но только не в это утро. Только не с теми мыслями и не с тем обликом в воображении, с которыми я прижималась к Майлзу в бессонную ночь. Состроив некое подобие ухмылки, я шумно проглотила кусок бутерброда. Еда больше в рот не лезла. Сэндвич опасливо отправился обратно на тарелку, после чего и вовсе на стоящий рядом столик для хирургических инструментов от глаз долой. Благо девиант был слишком занят своими мыслями и осмотрами темноволосого RK800, чтобы заметить странности в моем поведении.
– Надо же. Когда ты меня едва не убила из-за датчиков, меня никто не отключал, – с некоторой обидой констатировал Майлз, вновь вернувшись взором в лицо RK800.
– Ложись, – я игриво кивнула на стол, допивая чай. – Можем исправить это прямо сейчас.
Девиант одарил меня укоризненным взором, но отвечать на эту колкость ничего не стал. Остатки сэндвичей так и остались лежать в отдалении. Усевшись в кресло и пододвинувшись как можно ближе к компьютеру, я отклонила очередной запрос о диагностике, в которой теперь нет смысла. Процессор был старательно проверен мной на отсутствие ошибок после вируса, и вот несколько нажатий на сенсорную панель позволяют тусклому голубому диоду машины замерцать. Коннор, лениво похлопав темными густыми ресницами, открыл глаза.
Должно быть, мы уже настолько привыкли к сложившейся ситуации, что ни я, ни Коннор не среагировали на присутствие друг друга. В воздухе лишь прозвучал звук шаркающих кабелей по столу из-за елозящих действий машины, старающейся привыкнуть к холоду металла. Я же, скрипнув стулом, принялась выводит вчерашние результаты взлома на экран.
– Доброе утро, миссис Харди, – учтиво произнес Коннор, продолжая смотреть в потолок.
– Доброе утро, Коннор.
Майлз так же не остался незамеченным. RK800, пусть и не взглянув на девианта у своего стола, удостоил собрата тактичным, приветливым «Майлз». Это не могло не повлечь за собой реакцию светловолосого девианта. Майлз саркастично, но не удивленно уставился на мой профиль, требуя ответа.
– Что? – без интереса спросила я друга, не сводя с него взора через плечо. Белый халат от этих действий приятно шуршал. – Он называл тебя девиантом, это как-то не шибко приятно.
Андроид не стал отвечать, только удрученно покачал головой. Пока компьютер окончательно “просыпался”, я беспечно покачивалась на стуле в привычной детской манере. Подвал был чистым, прибранным, словно вчера никто не пытался самовоспламениться на столе, словно вчера никто не ползал в истерике по полу в поисках заветной флэш-карты. Единственное, что здесь было «не на своем месте» – стол для хирургических инструментов и стопка одежды для машины, приготовленная на всякий случай.
Интересно, что это за случай?..
– Кстати, – вспомнив о произошедшем вчера, я тут же вспомнила и о контроллере, что испытывала на RK800 с самого утра. Воспоминания за собой зацепили фрагменты прошлого вечера, при которых девиант прижимался всем телом, заставляя ощущать тупую боль в пояснице из-за стола. Кожа тут же покрылась мурашками, но я спрятала свои смятения за простодушной улыбкой, повернувшись на стуле к Майлзу. – Пока я еще не приступила к работе, нам нужно настроить тебе контроллер.
С некоторое время в комнате царило молчание. Я кивком головы указывала Майлзу на соседний стол, однако андроид явно не собирался на него ложиться. Майлз, все еще держа руки на груди, неторопливо прошел вперед и присел на край стальной поверхности, сократив расстояние между нами на метр. Вид у него был виноватый. Это в свою очередь заставило меня чувствовать себя настороженно.
– Думаю, что это можно пока отложить до завтра, – Майлз пожал плечами, чуть сгорбившись. Он волнительно перебегал взглядом по моему лицу, понимая, какая буря негодования последует после его слов. – Мне нужно съездить в одно место, не знаю, как много времени это займет, но уверен, что не задержусь надолго.
Я смотрела на андроида снизу вверх, потупив взор. Работы нет, заказчик покоряет толщу земли или металл холодильника в морге. Куда навострил этот шустрый парень свои ноги?
Вскинув брови и чуть склонив голову, я как бы запросила у машины ответ. Майлз, слегка поежившись в предчувствии череды вопросов, пожал плечами.
– Скажем так, по личным делам, – наконец, нашелся что сказать девиант, правда легче мне от этого не стало.
– И с каких пор у тебя появились личные дела?
Мы оба забыли о том, кто сейчас лежал за моей спиной, развесив уши. Вполне возможно, что Коннор и не думал вникать в наш разговор, а если и вникал – его память все равно будет зачищена. Тем более после того, что я увидела там.
Свора мурашек от воспоминаний пробежала по моему телу, но Майлз, углубляясь в мысли о последующих своих оправданиях передо мной, не заметил этого. Я же, вспомнив кадры из памяти RK800, ощутила, как негодование на девианта утихает, сменяясь переживанием за нарушенный принцип не лезть ни в чье прошлое. Мне так не хотелось, чтобы Майлз уходил! Не хотелось оставаться наедине с тем, кто лежит на столе! Чувствовала себя так паршиво, будто в чужом грязном белье покопалась, как обычно это любят делать различные журналисты.
