Самодовольно улыбнувшись, я повернулась к кофе-машине и погрузила кухню в агрессивный звук перемалывающихся зерен. Вскоре аромат кофе наполнил стены и мои легкие, давая хоть немного бодрости одним только запахом. Все эти действия сопровождались недовольным наблюдением Майлза.

Едва я хотела вернуться за стол, как заприметила то, что раньше было скрыто от глаз. Приподняв одну бровь, я удивленно посмотрела на машину.

– Тапки?

В кухне раздались шаркающие звуки, точно девиант попытался стыдливо спрятать нехарактерную для него обувь. Помнится, раньше Майлз предпочитал ходить босиком. Не думала, что чувствительность так сильно повлияет на его привычки.

– Холодно, – чуть обижено отозвался девиант, уставившись в вилку.

Пожав плечами, я уже собиралась направиться с отвоеванной кружкой кофе в подвал, как кадры на экране телевизора заставили меня встать в ступор. Ноги рефлекторно сделали несколько шагов вперед, чтобы получше прочитать новостные надписи на фоне горящего ночью дома.

– Майлз, – не глядя на девианта, позвала я машину.

Андроид не сразу понял, что меня ввергло в шок, однако стоило ему посмотреть на экран, как девиант вскочил со стула и, не отрывая встревоженного взора от телевизора, подошел ко мне.

– Это ведь дом Златко, верно? – хрипло произнес Майлз, хмуря брови.

– Посмотри на дату. Тот день, когда мы впервые включили RK800.

Дом горел ярким пламенем, несмотря на накрапывающий дождь. Съемка велась откуда-то сбоку, издалека, однако это давало шанс разглядеть огромное количество пожарных и людей-соседей в домашних одеждах. Рядом даже стояла полицейская машина. Закадровый голос, несмотря на точно такую же бегущую строку в красном окошке внизу экрана, оповестил о найденном забитом трупе хозяина дома.

– Пора валить из этого города, – сердито, но тихо подытожил Майлз, быстро направившись в свою комнату. Я сопроводила машину обеспокоенным взором до угла, после чего уселась за стол и продолжила смотреть новости в надежде услышать хоть что-то о несчастных созданиях, запертых в подвале. К сожалению или к счастью, об андроидах ничего не сказали. Возможно, они сбежали, а возможно, их сожженный пластик нашли, но ничего об этом говорить не стали.

Вскоре Майлз уже стоял в привычной для себя уличной одежде, разве что в этот раз сменив футболку теплой рубашкой с длинными руками. Мне хотелось подтрунить на тему ощущения тепла и холода, однако я не стала ничего говорить. Так и стояла в коридоре, наблюдая, как машина собирается перед зеркалом. Кружка кофе осталась на столе дожидаться своего часа.

– Меня не будет от силы пять часов, – Майлз вновь аккуратно убирал на этот раз мелированые волосы под кепку, окрашивая глаза в черный цвет. Таких моделей по городу в сопровождении людей ходило не меньше сотни, однако едва Майлз менял цвет глаз и волос – и его было сложно узнать среди толпы. Я блекло выглянула в гостиную, отмечая на часах в экране начало двенадцатого. – Постарайся не совершать необдуманных решений в виде третьей кружки кофе.

– Ну ты же ведешь себя, как беспечный болван, – я пожала плечами, намекая на излишнюю самоуверенность Майлза в отношении компромата. Девиант укоризненно посмотрел на меня искоса, но ничего не сказал. Я же, поняв как далеко заходит машина в своих планах, обеспокоено вздохнула. – Просто не лезь на рожон, я прошу тебя. Банки – это тебе не городские камеры. Если что заподозришь – сразу бросай дело и уходи.

– Не нервничай. А то и так сердце, как у старушки – не выдержит.

– У меня хотя бы сердце настоящее, а не искусственное.

– Зато мое сердце позволит прожить сто семьдесят лет, а ты и до семидесяти вряд ли доживешь.

Машина шутливо посмотрела на меня со стороны, облизнув губы. Он ожидал ответной шутки, ведь это настолько сильно въелось в наши привычки, что колкости перед выходом стали традицией. Но я не могла ему ответить. Встревоженно смотрела на него, жалобно сдвинув брови. Мой вид перепугал машину. Майлз повернулся ко мне всем телом, аккуратно взяв за плечо.

– Дженнифер, что с тобой?

Мне было страшно. Впервые за долгое время мне и вправду было страшно. Меня не пугали продавцы на черном рынке, что часто при шантаже целили в меня пистолет; не пугали проходящие мимо полицейские, которые вызывали рефлекторный дискомфорт из-за незаконной деятельности; не пугал охотник на девиантов в подвале, к тому я вообще питала смешанные чувства! Но постоянные стычки людей и машин, убийства на улицах, уже новый ходящий по земле Коннор, что пришел на замену лежащего в подвале RK800 – вот что меня пугало. Точнее, пугали постоянные одиночные вылазки Майлза, что стал роднее всех, кто раньше сопровождал меня по жизни.

Жалобно всхлипнув, я прижалась к ошарашенному девианту, обхватив его за спину. Майлз с несколько секунд стоял, раскинув руки в стороны, и только после того, как я прижалась еще сильнее – андроид, шурша курткой, опустил ладони на меня.

– Просто будь аккуратнее, ладно? – почти шепотом попросила я, зажмурив глаза. Может, я и была флегматиком, реагирующим на все по большей степени нейтрально, все же страх за друга был неотъемлемой частью нашей деятельности.

Это было даже странно. Произошедшее ночью никак не сказывалось на наших отношениях: мы по-прежнему просто старались заботиться друг о друге, поддерживая колкие дружественные отношения. Как много людей сохраняют такие связи после близости? Большинство из-за неловкости либо игнорируют друг друга, либо начинают неосознанно считать друг друга своей собственностью, разбрасываясь ревностью, претензиями в духе «ты не так на нее посмотрел/послушал/подышал». У нас такого нет. Меня это радует.

– Все будет в порядке, – взяв за плечи и заставив меня отстраниться, Майлз ободряюще посмотрел в каре-зеленые глаза. Я слабо улыбнулась, но на деле облегчения не почувствовала.

Меньше, чем через минуту девиант вышел из дома, я же брела в сторону подвала.

Коннор не ползал по полу, не пытался выбраться, не пытался даже встать, судя по тому, что белый перепачканный халат остался на нем лежать. Я заранее вытащила из шкафа в своей комнате новый медицинский костюм, и теперь, держа кружку в одной руке и открывая подвал другой с халатом на плече, спускалась вниз. Машина продолжала смотреть в потолок, однако едва я показалась в свете ламп – спешно повернулась ко мне. Судя по теплым глазам андроида, пареньку эта ночь далась тяжко.

– Доброе утро, миссис Харди, – учтиво отозвалась машина, хлопая своими ресницами. Несколько взъерошенных прядей на темечке и слегка вытянутый из отверстия в столе кабель говорили о том, что RK800 время зря не терял. Наверняка вертел периодически головой по сторонам, рассматривая кабинет в сотый раз.

– Доброе утро, Коннор. Я же просила не вертеть головой, – беззлобно произнесла я, зевая.

Кружка и халат отправлены на стол, я же не спеша принялась поправлять металлические тяжелые шнуры. Время от времени пальцы касались волос машины, и Коннор, ощущая эти прикосновения, хмурился, вздергивая уголки губ. Оно не удивительно: тактильный датчик, изъятый у YK500 и перестроенный мной, позволял испытывать ощущения бионической кожей, проводя симуляции физических чувств с помощью электрических разрядов. В ход шла не только сама кожа, но и якобы ее производные в виде волос. А вот сами механизмы ничего не испытывали, и это в какой-то степени хорошо. Не будет реальной боли, как у людей, в случае внутренних повреждений. Хотя истинно надеюсь, что этих повреждений никогда не будет.

Наконец, закончив работу, я убрала грязный халат с андроида, надела свой чистый и вернулась к кружке кофе. Очередной зевок не заставил долго себя ждать. Кое-как прикрывая рот, я разбудила ушедший в сон процессор под безучастным взором Коннора.

– Вы выглядите уставшей, – констатировал Коннор без какого-либо интереса. Скорее просто поставил факт недосыпа в моем организме.

– Да, есть такое. Всю ночь мучила бессонница.

«И имя этой бессонницы – Майлз», хотелось добавить мне, однако я себя сдержала. Не стоит RK800 знать таких подробностей. Я лишь блаженно прильнула к кружке, сонливыми глазами осматривая просыпающиеся экраны. Центральный монитор, подключившийся к андроиду (что тут же отозвался золотым диодом), запросил разрешение на продолжение диагностики, и я его с легкой руки отдала. Уверена, за ночь наверняка что-то набежало, и все же пусть работает. В конце концов, моя задача – найти нужные кодировки, а не лялякать с машиной о насущном. Хотя должна признаться, как раз с ней лялякать интересно.