Литмир - Электронная Библиотека

Но эти рекомендации, на мой взгляд, могут быть востребованы свежими, лишенными стереотипов людьми. Теперешних чиновников они вряд ли заинтересуют. Эта социальная группа просто не может быть гибкой и восприимчивой, так как привыкла самодовлеть, саморазрастаться, произвольно устанавливая правила игры. Видимо, корни этого чиновничьего монстра надо искать в нашем восточном элементе. Именно на Востоке правители, посылая наместников в провинции, разрешали им вместо жалованья кормиться поборами с населения. Эта схема в завуалированной форме дошла и до нас. Правительство для вида платит чиновнику какую-то зарплату, а тот в свою очередь делает вид, что вполне удовлетворен ею. Взяточничество же сохраняется как бы по умолчанию.

Многие годы общаясь с чиновниками по работе, в быту и даже в вузовских аудиториях, я не очень-то представлял внешний облик каждого из них: слепому человеку трудно это сделать. Но у меня все же сложился некоторый собирательный образ. Помнится, известный герой у Шукшина поучал: «Если хочешь покритиковать, то вначале похвали!» Так вот — хвалю! В основном это приятные, умные люди. Но, на мой взгляд, есть у большинства из них одна застарелая беда: поступать, делать, решать не так, как надо, как положено по закону, а как угодно вышестоящей инстанции. И в этом, пожалуй, нет их вины. Таких охотнее у нас принимают на работу. Мы даже принцип сформулировали: я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак. И неважно, действительно ли ты дурак или только «косишь» под него, скрывая свою компетентность. Главное, надо, смиряя самолюбие, уметь прогибаться под руководство, давать ему возможность ощутить собственную значимость: где-то поправить, где-то поучить. И, надо сказать, начальник охотно заполняет эту нишу, чтобы получить положительные эмоции в качестве компенсации за уязвленное самолюбие, ведь ему в свою очередь приходится тоже прогибаться под свое руководство. И так по всей вертикали, не структура, а какая-то провисшая этажерка. Инициативному, знающему себе цену человеку трудно вписаться в эту систему. «Прогибанием» в значительной мере объясняется, по-моему, и грубость работников низшего звена, с которыми нам, простым смертным, и приходится общаться в большинстве случаев. Они оказываются крайними. Под ними-то никого нет, значит, прогибаться под них некому, а самолюбие-то задето, вот и приходится им вымещать неприятные эмоции на просителях. Не в себе же держать? Тут никакого сердца не хватит!

Сейчас в стране проходит административная реформа, хорошо, если бы в результате ее в чиновничьих креслах оказались грамотные, самодостаточные люди. Как раз те, которые не вписывались в прежнюю структуру. Такой чиновник легко заменит двух, а то и трех теперешних. Отсюда и зарплату ему можно утроить. Глядишь, и «брать» меньше будет. К тому же люди, знающие себе цену, не очень-то склонны к раболепию, а значит, и сами не будут испытывать большой нужды в «прогибании» подчиненных. Может быть, одной причиной, порождающей грубость чиновников, станет меньше? Ну, я, кажется, размечтался. Поживем — увидим!

* * *

Не избежало чиновничьих пороков и Всероссийское общество слепых. Нехитрая вроде бы структура — центральное руководство в Москве, областные правления в регионах и ниже первичные организации, объединяющие по нескольку районов каждая — вот и все. А болячки сходные. К тому же они осложнены специфическими особенностями инвалидов по зрению. К примеру, незрячим людям, как правило, не хватает собственного жизненного опыта, а то и просто элементарной житейской информации, поэтому им часто приходится ориентироваться на чужое мнение. В этих условиях они могут становиться объектом манипуляции в руках недобросовестных людей. Особенно рельефно это прослеживается на жизни первичной организации, месте повседневного общения инвалидов. Благодатнее почвы для слухов и кривотолков найти трудно. Так что поднять волну против каких-либо действий председателя, а то и против него самого, часто не представляет большого труда. Слабый, не пользующийся авторитетом в коллективе председатель вынужден большую часть энергии тратить на выявление «врагов», на вербовку сторонников, на поиск благосклонности начальства. Ему просто некогда заниматься культурно-бытовым обслуживанием инвалидов, как того требует устав. Лучший выход из подобной ситуации — подобрать руководителя, который сочетал бы в себе черты формального и неформального лидера. Тогда и социально-психологический климат в организации стабилизируется, и уставная деятельность пойдет в гору.

Но такие лидеры неоднозначно воспринимаются на областном уровне. Компетентных, уверенных в себе руководителей областных организаций сильные председатели первичек вполне устраивают. Прогибание как средство общения не надобно ни тем, ни другим, а общая работа спорится. Слабые руководители областных правлений видят в успешных председателях первичных организаций потенциальных конкурентов. Их больше устраивают неудачливые руководители, погрязшие в разборках и нуждающиеся в покровительстве. Ведь за покровительство положено расплачиваться личной преданностью, становиться послушным орудием в руках патрона. Сходные механизмы действуют и уровнем выше, в отношениях между центральным руководством и областными организациями. Так что жернова власти добросовестно перемалывают всю структуру общества слепых сверху донизу. Конечно, результаты перемалывания неодинаковы. Кто-то умудряется в большей степени сохранить свое я, не прогнуться, кому-то это удается меньше. Так что, думаю, каждый знал, на что шел. Кто-то, возможно, и хотел бы выбрать другую работу, да где ее взять. С рабочими местами для инвалидов не густо. Покрутила в свое время эта мельница и меня.

Что-то получалось, что-то нет. Кто-то помогал, кто-то мешал. Если бы выпало слишком много плохого — согнулся, а то и сломался бы, пожалуй. Впрочем, изобилие хорошего тоже, на мой взгляд, нежелательно.

Балует здорово. Меня больше устраивает, когда плюсы и минусы более-менее сбалансированы. Так как-то спокойнее и «за жизнь» поразмыслить сподручнее. Чем и за что мы расплачивались в прошлом, чем и во имя чего готовы пожертвовать в будущем, истинные результаты этих «обменов» известны одному Богу, хотя что-то понять и осознанно выбрать иногда удается и нам.

Как-то член общества слепых поздравила меня по областному радио с днем рождения. Добрая душа, видимо, желая придать мне общественного веса, сказала, что я награжден значком «Отличник ВОС». Был в свое время такой ведомственный значок в обществе слепых. Пришлось позвонить поздравительнице и сообщить, что такой награды у меня нет. «Господи, — оправдывалась она, — ведь у нас чуть ли не каждый активист получил его. Вы уж извините…» Я постарался в общих фразах развеять ее неловкость, не станешь же долго и нудно объяснять ей, что это был мой выбор, что служебная самостоятельность не та почва, на которую проливаются щедрые дожди значков, грамот и прочих поощрений и что я должен быть благодарен судьбе за «божеские расценки». Лучше уж не досчитаться нескольких грамот, чем превратиться в безропотный объект для манипуляций в руках бесчисленных комиссий: то по проверке работы, то по оказанию практической помощи, то по обмену опытом, то по его обобщению. Можно было бы, конечно, избрать стратегию прогибания. Но после того, как мне довелось самому поучаствовать в нескольких централизованных комиссиях, я понял, что эта стратегия не для меня. Чем больше прогибаешься, тем больше в образовавшуюся низину устремляется желающих «помочь», «проверить», «изучить». Жесткая позиция труднее, но надежнее. Устоять, не смяться, удержать форму помогает лишь одно средство, один наполнитель, и имя ему — профессиональная компетентность. Добывает ее каждый по-своему. Для себя я счел нужным поучиться в нескольких вузах. В советское время такое образование называлось перманентным. Благо, это меня особо не напрягало, учеба мне всегда давалась легко. Хотя, вероятно, кто-то и острил, мол, не смогли его научить в одном институте, понадобилось аж три. Разумеется, никакая компетентность не гарантирует от недочетов в работе, но любую комиссию встречаешь уверенно. Знаешь, что «накопает» она не сколько захочет, а сколько позволишь, вернее, сколько сочтешь нужным ей оставить. У проверяющих своя философия: если ничего не нашли — значит не работали. Вот и подбрасываешь несколько «косточек» для поживы. Получается нечто вроде инсценированного субботника по сбору пустячков, и все довольны.

11
{"b":"652723","o":1}