Тот грозно поворачивается и зыркает в мою сторону.

- Девочка, что-то непонятно? Пошла вон!

Демонстративно распахиваю дверь, открываю ее полностью.

Тот зло фыркает, медленно встает, пинает ногой пакет. Пузатые оранжевые мячики катятся по линолеуму.

Дверь гневно бьется о стену. Я тут же подбегаю к койке:

- Ты как?

- Вот урод! - цедит Андрей сквозь стиснутые зубы.

Его руки напряжены до предела, я делаю инъекцию, тот шикает.

Я не собираюсь спрашивать, что хотел этот незнакомец. Это, в конце концов, совершенно не мое дело.

- Хочешь, я побуду с тобой? - тихо произношу я.

- Да, спасибо, - роняет Кисляк.

А что еще он мог сказать? Ведь в палату может проникнуть любой посторонний!

Я честно сижу с Андреем до самого вечера, потом рассказываю все его отцу. По выражению лица Кисляка-старшего я внезапно ощутимо понимаю, что мужчина в бешенстве.

А на следующее утро парня в больнице не оказывается. Он переведен на домашнее лечение.

Комментарий к 6.

Когда две недели готовишься к сложному экзамену, сдаешь его, трясешься сутки на поезде, садишься писать фанфик, а потом резко поднимается температура. Да-да, в этом вся я.

С Наступающим Вас! Желаю каждому найти своего “медведя”!

https://vk.com/fanfics_mms

========== 7. ==========

Дни текут, как обычно. Я учусь, моя практика в больнице подошла к концу, но я сумела уговорить заведующую взять меня на постоянную работу. Хотя на самом деле, уговаривать даже не пришлось, она восприняла это как само собой разумеющееся.

В один из совершенно непримечательно начавшихся дней я поднималась по ступенькам подъезда, когда услышала пронзительный плач собственного сына. Материнский инстинкт - странная вещь, боль своего ребенка мама услышит за тысячу километров.

Паника накрывает с головой.

Что случилось с Никитой? Почему мама его не успокаивает?

Я в ужасе взлетаю по ступенькам, руки трясутся, ключ никак не может попасть в замочную скважину, лишь царапает кожу возле замка. Когда наконец непослушный механизм поддается, я распахиваю дверь, швыряю сумку на тумбочку возле двери и сразу же падаю на колени возле сына.

- Никита! Что случилось? Где болит?

Ребенок всхлипывает и утирает мокрое лицо ладошками. От собственных слез у него уже даже началась икота.

- Бабушка, - наконец произносит ребенок.

Только тут я понимаю, что эти слезы - признак не боли, а страха. В первую секунду я испытываю облегчение, а потом липкий ужас сковывает горло.

Мама никогда бы не допустила таких долгих слез Никитки. С ней, определенно, произошло, что-то серьезное.

Я осторожно провожу рукой по мягкой макушке сына. Его ресницы мокрые, но он определенно уже успокаивается.

- Все будет хорошо, слышишь? Я сейчас посмотрю, что с бабушкой, хорошо? - аккуратно опускаю Никиту в мягкое кресло, оглядывая квартиру.

- Бабушка упала! - поясняет сын, указывая ладошкой в сторону кухни.

Я залетаю туда и испуганно останавливаюсь на пороге, вцепившись руками в дверной косяк. Сердце колотится.

Мама лежит на полу, совершенно неподвижная, и ее лицо белее снега. Я тут же падаю на колени, проверяя пульс. Когда же понимаю, что в этом плане все хорошо, замечаю изогнутую под странным углом ногу женщины и перевернутую табуретку.

Картина ясна.

Подхожу к подоконнику, снимаю с него металлическую коробку. В моей аптечке, как в аптечке любого будущего врача, есть все необходимое для оказания первой помощи как родителям, так и маленькому ребенку.

- Никит, принеси телефон, пожалуйста! - звонко кричу я, разрывая упаковку шприца и взбивая ампулу.

Топот ножек, и сын появляется на пороге, сжимая в руках мой телефон. Его взгляд, наполненный слезами, прикован к бабушке.

- Бабушка спит? - тихо спрашивает ребенок.

- Конечно. Сейчас я кое-куда позвоню, и ей помогут, - быстро произношу я.

Ввожу в вену мамы лекарство, и только тогда набираю номер, который знаю наизусть.

Дима - врач кареты “Скорой помощи” и мой добрый друг. Мы часто проводим время вместе: болтаем в больнице, когда нет аврала, он подвозит меня домой после работы, пару раз даже забирал из института, а еще пили чай на этой самой кухне.

- Алле, Дим, привет! - выпаливаю я.

Наверное, в моем голосе вибрирует паника, потому что тот быстро произносит:

- Так. Успокойся, глубоко вдохни, и только тогда рассказывай.

- У моей мамы был инфаркт, она упала и сломала ногу. Приедете?

- Ты первую помощь оказала?

- Конечно, ты что, меня не знаешь?! - я даже обижаюсь немного.

- Скоро будем, - бросает Дима.

Приезжает машина, действительно, скоро. Двое санитаров поднимают маму на носилки и грузят внутрь.

- Я с вами, - это не вопрос. Возражений я не принимаю и уже хватаю свою сумку.

Дима вопросительно поворачивает голову в сторону моего сына.

- Вот уж не думаю, что в машине помешает маленький ребенок! - парирую я. - Я позвоню папе, и он его заберет.

- Поехали уже. В конце концов, вы ближайшие родственники! - вздыхает друг.

- Вот именно! - подхватываю я.

Папа не отвечает. Это довольно часто, потому что он постоянно на работе, на всяких там совещаниях. Ладно, перезвонит еще. Кладу телефон в карман, чтобы услышать - айфоны славятся своим беззвучным звонком.

- Перелом, - врач немногословен. - Придется проходить в гипсе как минимум два месяца. За ней есть, кому присмотреть?

Я сжимаю ладонь мамы, которая совсем недавно пришла в себя:

- Да, я лично этим займусь. А с сердцем что?

Доктор задумчиво кусает губу:

- Инфаркт - это не шутка. Сами понимаете, придется провести в больнице на наблюдении минимум недельку, процедуры сделать, капельницы.

- Да зачем? - возмущается мама, умоляюще глядя на меня. - Это все можно сделать дома, зачем торчать в этих четырех стенах?

- Ну уж нет! - я демонстративно скрещиваю руки на груди. - Как миленькая, будешь лежать в больнице и выполнять все предписания врача! Сердце - это не игрушки! Ясно тебе?

- Ладно, - мама вздыхает и делает вид, что смотрит с обидой, однако я читаю в ее взгляде гордость. - Взрослая уже стала, мамой командуешь…

- Как тебя вообще угораздило? - возмущаюсь я.

- Полезла на шкаф за сладостями для Никиты, голова закружилась, сердце прихватило, я подскользнулась и упала. И самое обидное - головой так приложилась, что она до сих пор болит.

Укоризненно смотрю на сына:

- Видишь, до чего доводит твоя любовь к сладкому?

Никита смущенно опускает голову и пытается спрятаться за диван.

- Ладно, мам, я еще приду, привезу тебе лекарств, фруктов, - бормочу я и ретируюсь.

Телефон вибрирует в кармане, и я хватаю трубку.

“Папа”.

- Алло, пап, извини, что тебя отвлекаю, просто мама…

- Здравствуйте, это номер вашего отца? - на том конце провода мужской и совершенно незнакомый мне голос.

Только не это!

- Да, что-то случилось?

- Я не хотел приносить вам дурную весть, но ваш папа попал в аварию.

- Он жив? - испуганно выпаливаю я, зажимая рот рукой и испуганно проверяя, чтобы мама не услышала меня.

- Конечно, не волнуйтесь. У него сломана рука и туловище исцарапано, его везем в больницу.

- А можно в пятую? - выпаливаю я. - Я там работаю…

- Да, конечно. Сейчас будем.

Еще полвечера я провожу в ожидании второй машины. Маме нельзя волноваться, значит, она определенно не должна узнать, что папа попал в аварию. Иначе такого известия ее сердце может просто не выдержать. Мы с главным врачом принимаем решение поселить их в разных корпусах, чтобы эти двое не могли столкнуться даже теоретически.