Палата для папы к его приезду уже готова. И когда я убеждаюсь в его целости и сохранности, тут же налетаю на отца:

- Опять нервничал за рулем? Скорость превышал?

Мой папа - очень эмоциональный, и за рулем ведет себя просто ужасно. Ненавидит, когда впереди едет кто-то медленный, нервничает в пробках. А так как он - настоящий бизнесмен, то постоянно орет в трубку. Я миллион раз говорила ему, что нельзя так нервничать за рулем.

- Я же предупреждала! - продолжаю я.

Папа машет на меня рукой. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы понять этот жест: он понимает свою вину, но никогда в этом не признается.

- Ладно. Я зайду к тебе еще, пап, - вздыхаю я.

Без этих двух квартира будет совершенно пустой. Да и Никиту не с кем будет оставить…

Я беру на руки еще не проснувшегося сына: со всеми этими событиями Никита даже не поспал днем - сажу его в коляску и выезжаю за ворота больницы.

Путь лежит к метро. Я качу коляску перед собой, любуюсь сладко сопящим сыном, оглядываю окрестности.

Сквозь ветки кустарника я вижу белый автомобиль, остановившийся возле подъезда. Эта картина никогда не привлекла бы моего внимания, если бы не его неожиданная пассажирка.

С пассажирского сиденья выходит Яна Кисляк с букетом цветов в руке и ослепительно улыбающаяся. Девушка машет рукой водителю, а тот опускает стекло машины.

Светловолосый мужчина с голубыми глазами в фирменной рубашке. И совершенно не похожий на Андрея Кисляка.

Яна машет рукой, мужчина следит за исчезающей в подъезде девушкой, и только потом медленно отъезжает.

А я чувствую, как сердце сжимается от боли измены.

Яна не справилась. Она изменяет Андрею, а бедный Кисляк даже не догадывается об этом!

Комментарий к 7.

Я ЗАКРЫЛА СЕССИЮ!!!

https://vk.com/fanfics_mms

========== 8. ==========

Я была права. В квартире без родителей абсолютно пусто. На кухне не кипит чайник, мама не гремит посудой, папа не сидит, как обычно, с газетой в руках за кухонным столом.

Поразительно, насколько человек все-таки быстро привыкает! Еще совсем недавно я жила в такой же обстановке, но сейчас сердце сжимается от тоски. Хотя, в принципе, понятно, почему - раньше мои родители не были в больнице.

- Мам, мы пойдем в больницу? - этот вопрос Никита задает ежедневно. И мой ответ тоже ежедневный: конечно.

Что ужасно изменилось - с моим ребенком некому сидеть. Притащить его в больницу, сами понимаете, не вариант. Во всяком случае, первые пять дней отсутствия на учебе я так и думала.

“- Алин, ты заболела? На пары когда?”, - когда эта смс прилетела от нашей старосты, я поняла, что надо что-то делать. Вы не поверите, что.

При нашей больнице существует нечто вроде детдома. Там живут дети, отказавшиеся от родителей. Обычно все клиенты больницы неизменно поставляют им одежду, игрушки или просто деньги. А я решила дать им еще одного ребенка на день.

Директор вопросительно смотрит на меня.

“Ты сумасшедшая”, - говорит каждая черточка на ее лице.

Я развожу руками, чувствуя, как в горле встает ком:

- У меня нет выхода. Мои родители оба в больнице, а мне нужно учиться. Да я здесь работаю!

- А почему не детский сад? - наконец оживает та.

Хороший вопрос. Мы собирались устроить Никитку в детсад, но в соседнем с нами просто ужасные условия, и папа обещал заняться этим вопросом, но…

- Это ненадолго, - бормочу я, оглядываясь на сына.

Директор задумчиво вздыхает:

- Вы ставите нас в трудные условия. У этих детей нет родителей, а за Никитой каждый вечер будет приходить мама. Что вы предлагаете им говорить?

- Это ненадолго, - повторяю я.

Женщина качает головой:

- Надеюсь, это, действительно не затянется. Вам повезло, за вас очень просила Жанна Викторовна.

Так и проходят мои дни: учеба, потом я галопом несусь в больницу, притаскиваю маме продукты и вещи, сбивчиво рассказываю ей про новости, несусь к отцу, забираю Никиту.

- Дочь моя, - мама делает драматичную паузу. - Почему твой папа ни разу не заехал?

Он много работает? Вообще не аргумент.

Хорошо, что я была готова.

- Он в командировке, - выпаливаю я. - Отъехал внезапно, в тот день. А я ему не смогла сказать, прости.

Она почему-то верит, а я облегченно выдыхаю.

Но есть и еще кое-что, что я делаю каждый день.

Вечером, забрав Никитку, когда мы едем к метро, я неизменно останавливаюсь возле подъезда Кисляков.

Яну все так же привозят на автомобиле, а пару раз я даже заставала поцелуй, и в зарослях давилась слезами. Слезами Андрея.

Так дико.

А один раз, после того, как госпожа бывшая Самойлова упорхнула в подъезд, а я еще не успела уйти, практически сразу она вышла во двор, поддерживая под руку Кисляка. Тот, вытянув руки перед собой, щупал воздух, однако я увидела слабую тень улыбки на его лице.

Нет, я не спорю, Андрей по-прежнему ходил на процедуры в больницу, но я уже была в другом отделении, поэтому даже ни разу не сталкивалась с ним.

Но этим вечером что-то пошло не по плану.

Яна сидела на скамейке - наверное, я опоздала, и не застала ее кавалера - и почему-то в этот раз заметила меня.

- Алина! - девушка вскакивает со скамейки и с радостной улыбкой бросается ко мне. - Слушай, какая судьба, что я тебя встретила!

Ага. Судьба почему-то постоянно сталкивает меня с Кисляком.

- Привет, - шепчу я. Не могу не думать, что было бы, если бы Яна знала, чей сын сейчас сидит в коляске рядом с ней.

- Алин, - она опускает глаза и рассматривает свои ногти. - Знаешь, я сейчас работаю, и не могу постоянно быть рядом с Андреем, а ты ведь знаешь, как ему это необходимо…

Работает она. Классная работа - разъезжать на кожаном сиденье шикарного автомобиля!

- Ты не могла бы побыть рядом с ним? Я заплачу, конечно!

НЕТ.

- Нет! - это слово слетает с языка. - Ян, извини. У меня сейчас родители в больнице, оба, я разрываюсь между ними, универом и работой. Прости, правда.

Вид у нее расстроенный.

Она смотрит так, словно я ее предала.

И это она еще всей правды не знает.

- Знаешь, - ну почему мне всегда так жалко людей? Почему я не могу сказать: “нет”? Почему меня так неудержимо тянет к Кисляку? - Давай я буду приходить по вечерам, как сейчас, иногда, “освобождать” тебя? Плюс ты всегда можешь мне позвонить, договориться?

Ты тряпка, Савинова! Тебе своих проблем мало?

- Идет, - радостно кивает Яна и бросается мне на шею. - Спасибо тебе!

Не за что.

- Алин, можешь попросить папу, чтобы он мне позвонил? - жалобно просит мама.

Я виновато улыбаюсь. Вот дура, могла бы сама догадаться!

- Конечно, мам. Прямо сейчас? - с готовностью вытягиваю трубку.

Та поспешно мотает головой:

- Только не говори, что я в больнице, а то он тут же примчится сюда.

Мам, прости, он знает.

- Хорошо, - бормочу я.

- Пап, позвони ей, только не проболтайся, - я не могу не напомнить своему болтуну-папе про необходимость конспирации.

- Ненавижу врать твоей матери, - вздыхает тот.

- Ложь во благо, - парирую я.

Загружаю холодильник продуктами, убеждаюсь, что мужчина взял в руки трубку, и тихонько выскальзываю из палаты.

Директор детдома боялась за психику детей, но по-моему, они даже ничего не понимают. Во всяком случае, когда я прихожу за сыном, в коридор вылетает крохотная девочка с двумя темными косичками и прозрачными зелеными глазами. Склонив голову, она несколько долгих минут смотрит на меня.

Надежда. Вот что я ясно читаю в чистых глазах малышки. И боль с силой бьет меня в грудь.