Он же, Кэссиди Чамберс, относился к тем, кого считают элитой, сливками общества. Только вот бежать от них хотелось всякий раз, как ему напоминали о его месте. Это здесь его считали ярким и интересным, любили за искреннюю улыбку и бескорыстную отзывчивость. А в семье отца он был паршивой овцой, лишним ребенком, от которого одни проблемы. Омегой, человеком последнего сорта.

Нет, омеги тоже учатся, занимают какие-то должности, теоретически могут стать даже политиками или главами компаний, только вот на практике это едва ли кто допустит. Лучший вариант — это удачный брак, в котором роль омеги быть красивым предметом мебели, подчёркивая статус своего супруга. Так что не вышел рожей — считай, жизнь не сложилась.

— Кэсси? — вновь попытался привлечь его внимание Алан, и Чамберс встрепенулся, едва не выронив поднос из рук.

— А… да брось. Все окей, — неубедительно. Он сам понимал это. А потому приподнялся, легко касаясь губами его щеки. — Просто думаю о том, что нам всем уже шестнадцать и больше. И мы уже не дети.

С этими словами, ловко обойдя несколько оторопевшего альфу, он двинулся к столу, ставя на неё те два подноса, что Алан не успел отобрать.

Он и в самом деле думал об этом, и, должно быть, именно от этой мысли было настолько не по себе. Конкретнее Кэссиди объяснить не мог самому себе. Хотя… было кое-что.

— Кушать подано, господа! — за этой беззаботной красивой улыбкой скрывалось абсолютное неприятие себя.

Кэссиди ненавидел своё тело. Ненавидел всё то, что складывалось в оскорбительное «омега». Обязательное подчинение альфам и неспособность контролировать себя физически. За тебя это сделают другие. И вообще твою жизнь за тебя построят те, кому видней. Даже малочисленные женщины имеют больше прав считаться личностью. Точнее, к ним относятся с трепетным снисхождением. Омеги же нечто грязное.

Это бесило. До криков и слёз, до совершенно абсурдных выходок в попытке доказать, что стоишь чего-то большего, чем быть безотказной подстилкой для очередного «хозяина жизни».

В детстве всё это можно игнорировать, в детстве ещё не так остро, не так рядом. Но через три дня Кэссиди исполнится шестнадцать. Возраст, когда человек уже считается взрослым, но права голоса ещё не получает. В случае омеги не получает ещё пять лет.

Вьюга за окном ударяла по стекла, а старенькую тачку Стива совсем занесло. Энди прав. И сейчас, засмотревшись на снежный вихрь, Кэссиди словил себя на мысли, что это как в дурном сне или фильме - словно напряжение нарастает.

Ребята за столом болтали о всякой ерунде, шутили, смеялись — всё как обычно. И Кэс с ними. Только он всё чаще замечал на себе обеспокоенный взгляд Ала. Тот наверняка хочет поговорить. А Чамберс совершенно не стремился остаться с ним наедине.

— Темнеет. Надо как-то выбираться отсюда. Не торчать же тут всю ночь, — задумчиво заключил Стив, так же обращая внимание на метель.

— Кажется, только усиливается, — понимающе покачал головой Джон.

— Не до утра же нам здесь сидеть, — нервно постучав пальцами по столешнице, заключил Алан, и первым поднялся из-за стола.

Старик-кассир за стойкой был только рад, что шумные ребята очистят помещение его скромного заведения. И через пару минут они, закрываясь от метущего в лицо снега, стояли на небольшой парковке.

— Вот дерьмо! Помогайте очистить, чего встали! — недовольно воскликнул Стив, обнаруживая вместо своей старой Ауди снежный холм с колёсами.

Наконец, удалось погрузиться и двинуться с места. Алан сел рядом с водителем, а Кэссиди оказался позади него, рядом с Энди и Джоном. Снег залеплял стекла почти моментально. Чамберс коротко усмехнулся. Их единственный альфа никогда не позволял себе ездить сзади. Всегда быть первым — это в крови, что ли? Он бы и бету Стива спихнул, не будь тот полноправным владельцем тачки. Дурацкие мысли! Немного стыдно, что он думал о лучшем друге сквозь эту гадкую модель: альфа — хозяин, остальные — подлизывайте! Но, возможно, такими мыслями он старался заглушить необъяснимую панику, которая нарастала с каждым часом, почти с каждой минутой.

Снег усиливается, за гулом вьюги даже идиотский музон Стива едва слышен, хотя, как обычно, орёт на всю катушку. Кэссиди закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, и тут послышался резкий визг тормозов, машину увело в сторону. Они остановились, в секунду едва не улетев головами вперед.

— Что это было?!

— Там человек был! Человек, точно вам говорю! — испуганно воскликнул Стив.

— Ты уверен?!

— Да, прямо на шоссе! Я видел! Черт!

— Кретин! Что нам теперь делать?! А, может, он жив?! Или это олень какой?.. - быстро тараторил Джон.

Кэссиди распахнул дверцу, прикрывшись ладонью от ударившего в лицо порыва снежного ветра, и выглянул на проезжую часть. За ним остальные.

— Стой, не подходи к нему, — попытался остановить его Алан, но Чамберс первым двинулся к месту происшествия.

— Не надо, Кэс! — испуганно воскликнул Энди, а тот уже склонился над распростёртым на дороге телом. Из-под головы старика в лохмотьях по только выпавшему снегу растекалась густая кровь.

К нему приблизились Алан и Стив, а Энди, кажется, тошнило.

— Что нам теперь с ним делать?! — всплеснул руками Стив. — Я же не хотел! Он появился, как из ниоткуда!

— Ты на дорогу вообще смотрел?! — схватив его за грудки, воскликнул Алан. — Ты сбил его со всей дури!

Кэссиди, не поднимаясь с земли, ощупал шею несчастного. Пульса нет.

— Мёртв, — констатировал он, не замечая сейчас, что и его самого бьет озноб.

Вот они беззаботно ехали по домам, а тут стоят на пустынной трассе, и перед ними мёртвый окровавленный человек. По вине одного из самых близких друзей. Кровь растекалась, и её становилось всё больше и больше. Плохой знак. Кэссиди не знал, почему отнес это к знамениям, а не к событиям. Ведь плохое уже случилось, и хуже быть не может!

Оказалось, вполне может. Все пятеро зажмурились от внезапно ударившего в глаза света фар. У них появился свидетель. Или это полиция? Кажется, именно это в панике выкрикнул Стив, и Алан с трудом удержал его на месте, когда к ним навстречу из чёрной тачки вышел высокий мужчина.

Гул вьюги и сбивчивые испуганные голоса друзей слились, и Кэссиди не мог заставить себя сдвинуться с места, даже подняться с земли, хотя коленки джинсов насквозь промокли, пропитавшись растаявшим снегом и кровью. Тёмная и высокая фигура незнакомца приближалась, и мальчишка смотрел неотрывно. Должно быть, от шока, ведь ещё никогда в жизни ему не доводилось видеть мёртвых, истекающих кровью людей.

Подошедший молчал, и это начинало злить. Хотелось подняться и выкрикнуть ему в лицо: «чего пялишься?!», но горло свело, лишая возможности говорить.

— Добрый вечер, господа. Не ошибусь, сказав, что у вас неприятности? — наконец, заговорил мужчина, и Кэссиди, как и, наверное, все его друзья, испытал мерзкий озноб по спине. Неприятный голос. Холодный, как этот вечер, и настолько спокойный, будто случайных прохожих он сбивал едва ли не каждый день, не видя в этом ничего особенного.

— Это случайно вышло! — воскликнул Стив, и возглас его получился каким-то слишком жалким.

— Случайное убийство. Непреднамеренное, — всё тем же ровным тоном произнёс незнакомец, будто уже подписывал приговор.

— А вы полицейский, что ли? — наконец, заставил себя заговорить Кэссиди, поднимаясь на ноги.

Он оказался прямо напротив неизвестного мужчины, чье лицо было не различить, потому как свет ярких фар всё ещё бил по глазам.

— Нет. Я тот, кто может решить вашу небольшую проблему. — Незнакомец небрежно подтолкнул носком ботинка безвольно мотнувшуюся голову прохожего. — Всего лишь попрошайка.

— Как — решить? — нахмурился Кэссиди, не обратив внимания на облегчённый вздох Стива позади.

Мужчина шагнул навстречу. Ещё ближе. Кэссиди заставил себя остаться на месте. Он ведь не трус!

— Это моё дело. Твоё — вернуться домой целым и невредимым. — Незнакомец втянул носом воздух, словно принюхивался. Омерзительно! — У тебя скоро течка. Держись подальше от всякого сброда.