- Нет, мы сначала вернулись домой и рассказали обо всем Сеньке.

- Это Прыщ, самый старший из них,- подсказал Михайлову Свирида.

- И он предложил вам покататься?- спросил Михайлов.

Слава утвердительно кивнул головой.

- Ну, а вещи в машине были?

Мальчишка нахмурил брови, будто припоминая что-то, потом нетвердо сказал:

- Нет, я не видел. Вещей, кажется, не было.

- Точно?- переспросил Михайлов.

- Отвечай, когда тебя старшие спрашивают!- дернула его за плечо мать, и Слава как выстрелил:

- Сумка была спортивная, небольшая. Сенька её себе взял, сказал, что на рыбалку с ней ходить будет.

- Больше ничего?

- Ничего.

- А в сумке что лежало?

- Не знаю, я не видел,- по-прежнему уставясь в пол, промямлил мальчик.

Михайлов с Горюновым переглянулись.

- А где именно вы обнаружили сумку?

- На переднем сиденье.

- Хорошо,- сказал Михайлов, поднимаясь.- Заглянем к твоему другу. Он далеко живет?

- Да через две хаты,- махнула рукою в том направлении мать Славика.- Он, видно, сегодня дома: вчера Гаврилыч разорялся, тоже давал ему нагоняй.

Они попрощались, вышли во двор, остановились возле машины.

- Ну что?- сказал Михайлов.- Зайдем к Прыщу, надо взглянуть на сумку, может, она еще цела. А потом в Пырьевку.

Двор Прыщей был обнесен высоким зеленым забором с металлическими воротами.

- Семья Прыщей одна из самых зажиточных в колхозе,- сказал Свирида, когда они подошли к воротам.- Старший Прыщ у всех на виду, работяга. От этого и достаток в доме. Сын не в него. Удивляюсь даже, чего нынешней молодежи не хватает? Думаю, меньшой Прыщ мне еще долго нервы будет портить.

Он стал громко колотить кулаком в ворота. За ними грозно залаяла сторожевая собака. По её хрипам чувствовалось, что злости у неё хоть отбавляй.

На лай вышел хозяин. Властным окриком унял пса и отворил калитку.

Увидев Свириду в форме и с ним еще двух человек в штатском, он подозрительно окинул всех взглядом, потом сказал:

- Я уже в курсе. Мне вчера мать все рассказала. Я отстегал его по первое число. Олег Степанович, вы уж простите меня, ради Бога, не углядел. Поверьте, он мне каждый день душу выматывает. Скажите, что ему за это будет?

- Пока мы его только ставим на учет, дальнейшее зависит от него самого,- ответил ему Свирида.

У Прыща как камень с души свалился.

- Но мы сейчас не за этим к вам заглянули. Ваш Сеня дома?

- Да дома, сегодня я его никуда не пустил.

- Нам нужно у него кое-что уточнить. Вы не могли бы его позвать?- попросил Михайлов.

- Да вы заходите во двор, я сейчас пса загоню.

Прыщ открыл им калитку, приглашая войти, а сам направился к собаке, начавшей опять рвать цепь и лаять. Хозяин снова гаркнул на нее, отчего та испуганно поджала хвост, взял за кожаный ошейник и заволок в деревянную будку, после чего припер выход небольшим, сколоченным из досок щитом. Затем крикнул, что было мочи, оглушая округу:

- Сенька, Сенька, паразит, а ну, выдь сюды!

Затем он опять обратился к милиционерам:

- Может, в дом зайдете?

- Да нет,- отказался Михайлов.- Мы ненадолго.

Через пару секунд из дома выскочил сын Прыща. Глаза его испуганно забегали, как только он увидел участкового и с ним еще двоих неизвестных. Также испуганно, казалось, торчал его высокий белобрысый чуб.

- А ну, паразит, иди сюда!- снова грохнул на него отец.- Что застыл как пень? Сумел набедокурить - умей и ответ держать!

Парень робко приблизился.

- Мы опять по вчерашнему происшествию,- сказал Михайлов.- Вспомни, пожалуйста, в машине были какие-нибудь вещи? Это очень важно.

- Отвечай, засранец, когда тебя спрашивают!- дернул сына за предплечье отец. Сенька едав не расплакался. Михайлов неодобрительно глянул на старшего Прыща, и тот, поймав взгляд Михайлова, чуть остепенился.

- Отвечай, было там что?

- Сумку одна,- чуть слышно пробормотал Сенька.- Больше ничего.

- Какая сумка? Большая, маленькая?

- Небольшая, спортивная.

- А в сумке что?- опять спросил Михайлов.

- Ничего не было. Пустая.

- И где же она?- спросил Свирида.

Мальчик запнулся, будто обдумывая что-то.

- Где сумка, отвечай?- не выдержал отец.

- В сарае. Я её ненарочно взял. Думал, для рыбалки пригодится.

- Ах ты, стервец, гаденыш! Мало тебе своего добра, на чужое потянуло?!- замахнулся на него отец, но Горюнов быстро перехватил тяжелую руку.

- Спокойнее, батя, спокойнее.

- Принеси нам сумку, пожалуйста,- попросил Михайлов, и Сеня, чуть сгорбившись, неторопливо засеменил в сторону сарая.

- Живо!- не удержался, чтобы опять не крикнуть на него отец.

Через минуту Михайлов держал в руках небольшую спортивную сумку.

- Сумку мог бы опознать только Бутенков. Нам же остается только гадать, она это или не она,- сказал он Горюнову и, широко раскрыв сумку, заглянул внутрь.

- Ну-ка, Женя, посмотри ты,- подозвал он к себе поближе Горюнова.

Горюнов заглянул в сумку.

- Может быть.

Тогда Михайлов обратился к Прыщу:

- В общем, вы понимаете, что сумка у вас изымается как вещественное доказательство.

- Я понимаю,- сказал Прыщ, провожая милиционеров до калитки.- Всегда поможем, если что надо.

Не успели они дойти до машины, как сзади снова раздалось громкое:

- А ну марш домой, паразит, я чем тебе приказал заниматься?!

Дальше их путь лежал в Пырьевку. Михайлов чувствовал, что им предстоит долгий и серьезный разговор с отцом Лаймы.

4

Тяжелый пузатый “ЛАЗ” тащился очень медленно. А на переезде и вообще чуть ли не ползком перевалился через рельсы.

Ольга утром, подходя к автостанции, немного озябла, но, сидя у самого двигателя, она согрелась и теперь могла спокойно подумать обо всем, что с ней случилось. Однако все мысли о тех днях словно унеслись куда-то, и Ольга думала о чем угодно, только не о том, что так волновало её в последнее время.

Но может, она сознательно гнала эти мысли? Может, нарочно не хотела ни о чем вспоминать? Хотя и понимала, что все равно ей никуда не деться, что все случившееся рано или поздно опять ее настигнет, и тогда неизвестно, как она избавится от этого.

В автобусе несколько пассажиров тихо дремали, уткнувшись кто в оконное стекло, кто в воротник. Ольге не спалось, и это радовало, потому что каждый раз перед сном она закрывала глаза со страхом: а вдруг опять ей приснится что-то, чего она меньше всего хотела бы видеть, чувствовать или переживать.

Сверкающий купол рокатовской церкви она заметила еще издали, на подъезде к деревне. Да его и невозможно было не заметить. Местная церковь была, наверное, здесь самым высоким сооружением. И хотя крест на куполе едва доходил до третьего этажа, церковь была видна далеко, может, оттого, что в любое время дня её серебристая луковица во все стороны рассеивала солнечные лучи.

Ольга вышла у небольшой кирпичной остановки, дождалась, пока “ЛАЗ” скроется из виду и только тогда пошла дальше вдоль по улице, не упуская из виду церковный купол.

Стрелки на часах замерли на одиннадцати. Она приехала почти по расписанию, значит, у нее еще есть время, прежде чем прибудет новый автобус. Но по-другому она бы не попала в Рокатово: кроме этого и вечернего автобусов рейсов больше не предполагалось. Но это ничего, главное, что она на месте, а значит, сделает все, как ей посоветовали, и как, она верила, ей нужно поступить.

Её это не удивляло. Она родилась в стране истого, казалось бы, атеизма. С детства воспитывалась в абсолютном равнодушии к церкви. Ни отец, ни мать никогда, сколько она себя помнит, не навязывали ей ни своих взглядов, ни своего безверия. Иногда, только бабушка, суеверно наслушавшись на улице бабьих россказней, одергивала мать, говоря: “Сегодня не шей, не убирай - праздник!” - и мать слушала её, хотя ничего не смыслила ни в постах, ни в обрядах, ни в атрибутах, не знала, кто такой Николай-угодник и в честь какого события отмечают Пасху.