- И вы тоже относите себя к таким людям?

  - Разве по мне этого не видно? Не далее как вчера я провернул одну удачную сделку, сегодня её отмечаю.

  - Зачем тогда вам Рогов?

  Вадим, казалось, ждал этого вопроса.

  - Рогов? Он мой старый студенческий товарищ. Мы с ним сидели за одной партой, вместе, как говорится, грызли гранит науки и не один пуд соли съели.

  - И вы его после этого так порочите?

  Казалось, эту девушку ни в чем нельзя было переубедить.

  - Ты насчет интеллигентности? Так это ж очевидно. Он и сам об этом прекрасно знает.

  - Но вы же его ни капли не уважаете, не цените даже как человека, а смеете называть своим близким другом. Интересная у вас получается дружба.

  - Ну, это ты зря,- не хотел мириться с проигрышем Вадим.- Я никогда не скрывал своего благосклонного отношения к Рогову и всегда говорил ему в глаза всё, что о нем думаю.

  - И даже о том, что вы сейчас сказали мне?

  - А-а!- прищурившись и помахивая указательным пальцем, произнес Вадим.- Поймала? Поймала?- С его лица не сходила ехидная улыбка.- Говорю ли я ему? Конечно, говорю. Говорю, а то как же.

  - Тогда его нужно благодарить за то, что ваша дружба еще на чем-то держится,- сказала Рита.- Только мне кажется, что это не дружба вовсе.

  - Что же, по-твоему?- вошедший неожиданно в комнату Рогов будто прибавил Вадиму сил. Он снова насел на Риту:

  - Что же ты замолчала, продолжай!

  Рогов удивился, что они так быстро перешли на "ты".

  - Вы уже нашли общий язык?

  - Пока только пытаемся. Говорили о тебе.

  - Обо мне?

  - Именно.- Вадим снова обрел прежнее присутствие духа.- Я удивился, как вы, такие разные по натуре люди смогли сойтись.

  - Но я же говорил тебе,- сказал Рогов,- мы едва знакомы. Вернее сказать, совсем незнакомы.

  - Но твоя гостья утверждает, что успела тебя узнать предостаточно, и её мнение, оказывается, совсем не совпадает с моим.

  - Было бы удивительно,- сказал Рогова, опуская поднос с закуской на столик,- если бы ваши взгляды совпали: вы такие разные.

  - Вот и я ей о том же талдычу. Она видит в тебе спасителя человечества, защитника всех униженных и оскорбленных.

  Рогов улыбнулся:

  - Ну, на эту роль, как мне кажется, я совсем не подхожу.

  - И я ей о том же,- торжествовал Вадим, но Рита возмутилась:

  - Как вам не стыдно! Вы же всё лжете. Я совсем ничего такого не говорила. Даже не думала. Хотя чему удивляться: у таких, как вы, никогда ни стыда, ни совести не было. А вы еще пытаетесь говорить о дружбе. Какой же вы друг, если в глаза говорите одно, а за глаза другое?

  Вадим бросил на неё испепеляющий взгляд:

  - Вот тут, предположим, девочка, ты ошибаешься. Я ничего не сказал такого, чего бы не говорил самому Роману. И ему об этом прекрасно известно. Мало того, я могу повториться и снова сказать, что Роман Рогов принадлежит к тому типу интеллигенции, которая сама себя ест. Поедом. Представьте себе Прометея, пожирающего собственную печень. Вот это, собственно говоря, и есть наш Роман. Эдакий мазохиствующий интеллигент, наслаждающийся своим мазохизмом. Страдалец, упивающийся собственным страданием. Это у большей части нашей отмирающей интеллигенции в крови. И он об этом, повторюсь, прекрасно знает, ничего нового я ему не открыл, по сути. Правда, Роман?

  Рита вспыхнула:

  - Да где ж тут правда? Какая правда? Почему же вы молчите, Роман? Вас же явно оскорбляют. Оскорбляют и унижают. Как вы это терпите?

  - А он у нас из терпеливых,- сказал Вадим, предвкушая победу.- Как говорится, Бог терпел и нам велел. В наше время неандертальство, конечно, но именно за это неандертальство я его и люблю. А, не хочу об этом больше говорить. Идемте лучше к столу, выпьем за Романа и его открытую всем земным ветрам душу.

  Вадим взял бутылку и стал разливать спиртное по бокалам.

  - Я с вами пить не буду: вы мне противны,- не сдавалась Рита.

  - Как знаете,- пожал он снисходительно плечами и протянул наполненный коньяком бокал Роману.- Давай, Роман, за тебя.

  Однако Рогов оказался солидарен с Ритой.

  - Я тоже пить не буду.

  - Ну вот, подарочек,- удивился Вадим.- За себя и не будешь?

  - С тобой не буду.

  - Что так?- насторожился Вадим.

  - Да вот так, Вадим,- сказал вполне серьезно Рогов.- Давно тебе хотел сказать, да как-то не решался. И может быть, если бы не этот случай, не эта девушка, так, возможно, никогда бы и не решился.

  Рогов ненадолго умолк, как бы подыскивая наиболее точные слова, но, видно, они давно уже были найдены, только всё еще хранились в памяти.

  - Я всегда считал тебя своим другом. Близким другом. Прощал тебе всё: твой эгоцентризм, твою беспардонность,- многое прощал, многое пропускал мимо ушей и гнал из сердца, чтобы только не очернить нашей дружбы, не запятнать её. Но ты не замечал этого никогда (или не хотел замечать), и значит, никогда по-настоящему другом мне не был, и понять меня никогда не мог.