Блядь. А ключицу-то они ему, похоже, по-настоящему сломали…

***

По рекомендации доктора пленного генерала все-таки погрузили в искусственный сон. Пока Дэмерон переговаривался на эту тему с врачом, Хакс подумал, что тоже так бы поступил с ценным пленником, чтобы не сбежал в процессе транспортировки.

Очнулся он уже на базе Сопротивления, в медблоке, в крохотной индивидуальной палате.

По приказу Дэмерона бакты на Хакса не жалели, и поэтому через два дня после своего пробуждения от медикаментозного сна он выглядел и чувствовал себя вполне нормально. Но, как он понял, переводить его отсюда пока не собирались.

Дэмерон торчал в маленькой палате Хакса безвылазно. Почти. Он ходил к нему, как на работу: приходил рано утром, а уходил поздно вечером. А когда ночью двери палаты блокировались, на потолке начинала мигать красным огоньком автоматически включающаяся камера видеонаблюдения. Генерала не оставляла мысль, что Дэмерон и ночью за ним подглядывает.

Сначала Хакс подумал, что пилота приставили к нему его охранять: и чтоб не сбежал, и чтоб уберечь от расправы. Но его высокое звание (к нему окружающие обращались «адмирал») как-то сбивало с толку: могли бы и попроще кого-нибудь в охранники подобрать. Хотя Хакс не исключал и того, что все остальные хотели его убить. По пытался заводить разговоры с Хаксом на разные темы, в основном отвлеченные, но Армитаж если и отвечал на вопросы, то односложно, а в основном отмалчивался.

Честно говоря, треп Дэмерона о его детстве, родителях и вообще «за жизнь» Хакса несколько напрягал. Он, конечно, ко всякому был готов, ну например, к допросу с пристрастием, но как вести себя в такой странной ситуации, он пока разобраться не мог.

Дэмерон всегда внимательно следил за работой меддроида, делавшего Хаксу перевязку. Это, кстати, тоже напрягало, так как в процессе этого действа пленному генералу приходилось оставаться без одежды. Совсем. Хакс усиленно делал вид, что ему наплевать и что он совершенно не стесняется, но под пристальным взглядом пилота это было как-то сложновато изображать. Очень хотелось его одернуть, сказать что-нибудь типа «Чего пялишься?», но Армитаж был не в том положении, чтобы ставить хоть какие-то условия: одно неловкое движение или слово, и можно было переехать из удобной медицинской палаты в совершенно неудобную КПЗ.

Сегодня все было, как и всегда. Дэмерон опять молча проследил за работой меддроида, и когда тот все-таки укатил, осторожно подсел на кровать к заклеенному бакта-пластырями и забинтованному генералу. Решив, видимо, что настал его звездный час, Дэмерон накрыл ладонь Хакса своей.

- Ну что, как дела, Обнимашки?

Хакс молчал.

- Я очень давно хотел тебе кое-что сказать… Нет, не кое-что. Я много чего хотел сказать.

«Ну так говори, - подумал Армитаж. – Хватит уже сиськи мять».

Хакс пытался найти какой-то подвох, но По был совершенно серьезен. И взволнован.

А потом адмирала прорвало. Он взахлеб признавался генералу в любви, то сжимая его ладонь, то поглаживая ее и давя в себе желание каким-нибудь еще образом дотронуться до Армитажа.

«Блядь, Дэмерон! Мать твою летчицу!»

Армитаж изо всех сил пытался оставаться… нет, не невозмутимым. Просто старался, чтоб глаза из орбит не выкатились…

- Тебя никто не тронет. Я не позволю, - зрачки Дэмерона были опасно расширены. - Я никому тебя не отдам, если… ты будешь хорошим.

Вот оно. Дэмерон ставил ему условия.

- Я никогда бы не подумал, - начал Хакс, - что ты так ко мне относишься. Тогда, когда ты вызвал меня по открытому каналу связи… перед вашей атакой на «Молниеносный»…

Больная тема генерала не отпускала.

- Никто не должен был догадаться! – испуганно воскликнул По. – Прости меня! На самом деле я не хотел тебя обижать!

Хакс на секунду задумался. То есть, вот это все - не минутный порыв, а чувство, проверенное временем. Охренеть.

По закону жанра, теперь Дэмерон должен был начать ему угрожать. Ну и, в общем-то, начал.

- Сопротивлению удалось захватить тебя в плен, и очень много людей желают увидеть твою казнь…

«Время пришло», - решил Хакс.

- По, - тихо прервал он адмирала. – Это не совсем так.

- Что? – удивленно вытаращился на него Дэмерон.

«О, Сила! У пуговиц выражение более осмысленное, чем у его глаз…»

- Я по поводу «захватить в плен». Я, конечно же, не сдавался вам, но из Первого Ордена я сбежал. Сам.

Пауза.

- Да, я не рассчитывал, что сразу попаду к вам. Но я думал…

Пауза.

На этот раз Хакс все-таки решил подождать, когда По отвиснет. Но не дождался.

- По, если бы я эвакуировался с крейсера, то сделал бы это на моем личном Ипсилоне: в отличие от спасательной капсулы, на нем хоть какое-то вооружение есть. Я просто воспользовался общим замешательством. И еще. В моем датападе, По, важнейшая информация. Возьми его. Где он у тебя? Я продиктую пароль.

Но По не двигался, ошалело таращась на генерала.

- Я сбежал. Из-за Рена. Он губит и себя, и Орден. А Орден – это люди. Огромное количество людей… По, мы можем спасти их. И мы должны это сделать.

«Звучит, как помпезное дерьмище, но Дэмерону, похоже, нравится», - наблюдая за реакцией адмирала, сделал вывод Хакс.

***

Честно говоря, ничего важного в датападе у генерала не было. А уж тем более, секретного. Хакс дураком не был, и стер почти все, что там было, почти сразу после того, как капсула, в которую его запихал Рен, отстыковалась от крейсера. А оставил он на нем дезинформацию, над которой несколько месяцев пыхтело несколько отделов: очередная «Звезда смерти», якобы спроектированная и уже строящаяся Первым Орденом взамен уничтоженному Старкиллеру. И была там еще одна папочка, которую Хакс почему-то решил не удалять: это было досье на Дэмерона. И куча его самых нелепых фотографий, которые Хакс смог выудить из Голонета. Их сбор превратился у генерала почти в манию, расцветшую буйным цветом после издевательского разговора с лучшим пилотом Сопротивления и позорища на весь Первый Орден. Рен пытался его остановить, но Хакс был слишком сильно обижен:

- Вот поймаю этого козла и убью.

- Ой, да брось ты! Все уже забыли. А если нет, хочешь, я им память сотру?..

***

И вот теперь этот самый козел сидел на одной с генералом кровати и признавался ему в любви. Это несколько отдаляло акт возмездия, но Хакс готов был подождать.

- Я… - Хакс закусил губу. – Я хотел найти тебя… чтобы передать чертежи… у меня был доступ… я скопировал… Это надо остановить. Я подумал, что ты сможешь…

Дэмерону пора было уже и отмереть. Но, казалось, он завис окончательно. То ли от переизбытка информации, то ли от переполнявших его чувств.

Хакс прикинул, не переигрывает ли он. Это было сложно оценить самостоятельно, но, по мнению генерала, его сбивчивый монолог был похож на порыв отчаяния.

- По, - в очередной раз окликнул он Дэмерона. – Возьми мой пад.

Но вместо этого адмирал нежно дотронулся до щеки Армитажа.

- Где у тебя болит? – еле слышно спросил По.

- Шшто? – сразу не понял Хакс.

- Тебе больно где-нибудь?

- Да нет. Уже почти нигде не больно.

До Хакса наконец начал доходить смысл задаваемого вопроса.

«Твою. Мать», - только и успел подумать Хакс, прежде чем Дэмерон, впившись в него поцелуем, завалил его на узкую больничную койку.

- По, дверь! – попытался слабо протестовать генерал.

- Нахуй, - отрезал Дэмерон, шаря ладонями под широкой больничной одеждой Армитажа.

========== III. ==========

Часть 1. Тьма. Еще раз про любовь.

Это была путевка на свободу.

Хакс пока не знал, когда ей воспользуется, но был уверен, что время для этого непременно настанет.

Дэмерон куда-то свалил, прихватив его датапад и оставив наконец-то Хакса одного, наедине со своими мыслями.

Если все пойдет по его плану, ему удастся избежать не только казни, но и тюрьмы. Нужно только убедить сопротивленческую верхушку в своей лояльности и полезности. И очень хорошо, что Дэмерон занимал сейчас второе по своему статусу место в рядах повстанцев. А если еще учитывать благосклонность к нему генерала Органы…