Маладор казался самым оживленным из нас на всем протяжении пути. Он то и дело что-нибудь спрашивал у меня или Лорда, или рассказывал о своей весс и многочисленных хозяйственных заботах, что после возвращения в их дом легли на его плечи. Расспросы и рассказы Маладора отвлекали меня от невеселых мыслей, и за одно это я был благодарен товарищу.
Серлотэль не принимала участия в наших беседах, сосредоточенно глядя перед собой, но было заметно, что чутким слухом она ловит каждое произнесенное нами слово.
С наступлением ночи остановились. Было решено свернуть вправо от дороги и устроить ночлег под ветвями одиноко стоявшего посреди пустынной местности высокого каштана, чей искривленный ветрами ствол казался иссохшим и безжизненным. А оттого мне подумалось, что это дерево мертво, несмотря на шелестевшие в раскидистой кроне тонкие листочки и созревшие шарики покрытых шипами плодов.
Я опасался, что Серлотэль попытается сбежать, а потому почти не сомкнул глаз. Но сестра казалась присмиревшей. Ее болезненная гордость не позволяла открыто признать это, но по задумчивой погруженности в собственные мысли и некоторой рассеянности можно было понять, что она смирилась с моим решением и готовится взять обратно свое жестокое и бесчестное условие.
Когда к полудню следующего дня мы добрались наконец до плотно запертых массивных городских ворот, случилось то, чего я втайне опасался, — нас отказывались пропустить внутрь городских стен.
— Нолдор закрыт путь в город! — выкрикнул со стены один из городских стражей. — Их можно впускать только по особому распоряжению Кириарана или командира стражей.
— Но нам нужно в порт! — кричал я, подняв голову вверх. — Прошу! Мы хотим найти друга, который, возможно, в этот самый час готовится отплыть в Смертные Земли! Время не терпит! Откройте ворота!
— Позови твоего командира и мы поговорим с ним! — прогремел громом обращенный к стражу голос Лорда Альвэ. — Поторопись, воин! От твоей расторопности зависят многие жизни!
Мгновение страж колебался, но вдруг исчез, и было слышно, как проворно он сбегает по каменным ступеням с той стороны стены.
Вскоре на стене показалась фигура другого воина, чью голову покрывал сплошной серебристый шлем. Посмотрев на нас, неизвестный в шлеме скрылся из виду, и почти в тот же миг створки давно не отворявшихся ворот начали скрипеть, расступаясь перед нами.
Мы проезжали через арку ворот готовые ко всему, кроме того, что предстало нашим взорам. На другой стороне стены нас ожидали Аинайрос и его свита.
— Она была права, сказав мне, что вскоре ты явишься сюда, — окинув меня взглядом единственного глаза, изрек главный солосимпи. — Моя дочь ждет тебя и я не в силах препятствовать ей в ее желании… Но мой долг спросить тебя, разделяешь ли ты его?
«Леди Анвэн ждет меня…» — сладко запело сердце. Не раздумывая и не обращая внимания на окружавших меня и Аинайроса стражей тэлери, а также Маладора, Альвэ и сестру, я отвечал:
— Да, господин. Всецело. Ваша дочь, Леди Ар-Фалавэн, моя избранница с того мгновения, как я впервые увидел ее. Я прошу вашего дозволения сделать ее моей супругой.
Произнося эти слова, я знал, что они истинны и никогда ранее я не был столь непоколебимо уверен в том, что говорю и чего желает моя фэа. А оттого мой голос прозвучал особенно отчетливо и твердо.
Окружавшие нас воины тэлери загомонили. Кто-то пытался выкрикивать оскорбления, обращенные к нолдор, но Аинайрос заставил их замолчать одним взмахом руки.
— От судьбы нет у меня дара ценнее, чем моя дочь, — сказал он. — А потому я желаю видеть ее счастье и радость. Если на то ее воля, я согласен принять ее.
Сердце заколотилось в груди. Так давала о себе знать моя тревога за решение Леди Анвэн. Нетерпеливое ожидание новой встречи с ней смешивалось воедино со страхом быть отвергнутым ею вопреки словам ее отца.
— Я скоро разыщу Леди Ар-Фалавэн и попрошу объявить мне свою волю, а сейчас прошу вас, пропустите нас в порт. Жених моей сестры, известный вам Лорд Глорфиндель, собирается покинуть эти земли. Мы приехали, чтобы помешать ему и умолить остаться.
Аинайрос взглянул на Серлотэль. Лукавая ухмылка искривила его губы. Мне даже показалось, что его лицо сделалось бледнее обычного, однако он указал нам направление рукой, а кивком среброволосой головы, увенчанной простым серебряным венцом, показал, что мы свободны ехать.
Никто из нас не пожелал испытывать терпение заносчивого и своевольного главы солосимпи. Все как один, мы сорвались с места и направили коней вдоль указанной Аинайросом улицы, спускавшейся вниз, к морю. Местами эта улица становилась очень узкой, давая возможность проезжать по ней, лишь следуя друг за другом. Ближе к портовой набережной, когда мы спустились на дно чаши, что представляла собою бухта Альквалонде, улица эта начала постепенно расширяться.
Только я подумал о том, что нужно отправиться к управляющему портом и справиться у него о Глорфинделе, как издали заметил блестевшие золотом на полуденном солнце, собранные в косу волосы бывшего командира. Он стоял на возвышении у носа одного из кораблей, собиравшегося в эти минуты отшвартоваться от причала.
— Лорд Лаурэ! Постойте! — вскричал я, напрягая голос и подгоняя коня.
— Он отплывает! — воскликнул Маладор.
Внезапно раздался крик Серлотэли, что есть мочи вонзившей пятки в бока своего скакуна, который, почувствовав боль и услышав громкий призыв своей наездницы, молнией рванулся вперед, обгоняя наших лошадей, и как ветер понесся прямо к причалу.
========== Часть 17 ==========
Предчувствие, что сейчас произойдет нечто ужасное, овладело мною в тот миг. Все мы как один подгоняли коней, спеша в погоне за сестрой и ее нареченным. Лебединый корабль златовласого Лорда, тем временем, стал отходить от причала. А сам он, казалось, не слышит наших криков из-за сильного встречного ветра, дувшего с моря.
Я видел как в последний момент конь Серлотэли резко остановился, будучи у самого края длинного пирса, и сестра, не удержавшись в седле, полетела в воду. Крик страха и отчаянной тревоги вырвался у меня помимо воли. Спешно спрыгивая с лошади, я всматривался в темно-зеленые воды в том месте, куда упала сестра, и не видел ничего, кроме поднятых отходившим кораблем высоких волн. Тогда же я понял, что выросшая вдали от моря Серлотэль могла совсем не уметь плавать, и от этой догадки моя тревога лишь возросла. Со всех ног я помчался к месту ее падения. Мои провожатые бежали за мной.
Взор мой был прикован к волнам, вздымавшимся у края причального настила. Я был уже близок к цели и хотел броситься за сестрой в пучину, когда увидел, как с палубы корабля, на котором был Глорфиндель, в воду стрелой нырнула высокая фигура какого-то тэлеро. Как мне показалось, то был один из мореходов команды. Сам ваниарский Лорд метался у кормы, готовый, как и я, в любой миг прыгнуть в воду, на помощь отважному моряку.
К счастью, уже через несколько мгновений его голова показалась из воды вместе с головой Серлотэли. Он крепко держал ее сзади под мышки, прижимаясь грудью к ее спине. Увидев сестру, Глорфиндель не замедлил прыгнуть в море. Он почти мгновенно оказался рядом с ее спасителем и помог тому добраться со своей ношей до пирса.
Маладор и Лорд Альвэ выглядели довольными, когда Глорфиндель лично вынес из воды испуганную и наглотавшуюся морской воды, но пребывавшую в сознании сестру, чтобы передать ее в мои руки.
— Мы спешили сюда, в надежде воспрепятствовать твоему отплытию, — начал я, обращаясь к нему. — Серлотэль хотела сказать тебе, что берет обратно свое условие, а я хотел дать свое согласие на ваш с ней союз.
Глорфиндель смутился, посмотрел на меня своими ясными лазурными глазами, а затем взглянул на замершую у него на руках сестру.
— Это правда? — тихо спросил он, обращаясь скорее к Серлотэли, чем ко мне.
Она тоже смутилась, слегка кивнула и прильнула к нему, пряча лицо, уткнувшись в мокрую толстую косу золотых волос Глорфинделя, лежавшую у него на плече.
