Глаза Леди были сухими, но по их лихорадочному блеску можно было понять, как возмутил и ранил ее поступок внучки.
— Эру Единый! Где же они теперь?! — я схватился за голову, которая начала кружиться как при сильнейшей морской качке.
— Сама она, должно быть, возвратилась в дом своей матери, а Лорд Лаурэфин сказал, что отправится в Альквалондэ, снаряжать корабль для возвращения в Эндорэ и поисков Аранвэ…
Произнеся это, Леди Аилинэль не смогла сдержать слез, и они струйками потекли из ее серых глаз.
— Не плачьте, — я прижал ее к груди, — я отправлюсь за ним немедля…
Зная Лорда Глорфинделя, я понимал — отговорить его от плавания на поиски отца не удастся, и решил, что все же попытаюсь уладить дело, а если ничего не выйдет, отправлюсь обратно в Земли Изгнанных вместе с ним.
Выпив с долгой дороги бодрящего лимпэ и съев немного мяса с овощами, остававшегося от вчерашнего ужина, мы с Арвилинвэ, который вызвался сопровождать меня, оседлали коней с дедовой конюшни и отправились в дом Леди Алмиэль. Я надеялся вразумить и пристыдить строптивую и жестокосердную сестру.
Добравшись, я бросился во внутренние комнаты на поиски Серлотэли, едва удостоив приветствием хозяйку жилища. Арвилин оставался ожидать меня перед домом. Я обнаружил сестру спокойно сидящей на своем ложе за вышиванием, как и пристало добропорядочной деве в преддверии скорой свадьбы.
— Какой барлог тебя укусил, что ты столь жестоко поступила с моим командиром, спасшим мою жизнь и твою честь?! — закричал я с порога.
Она медленно подняла голову и взглянула прямо, с вызовом, заблестев серо-голубыми глазами.
— А, это ты, ласковый младший братец из Эндорэ, — нараспев проговорила она своим нежным голоском. — Что ж, входи, располагайся в моем скромном обиталище, прошу. Не побрезгуй бедностью нашего чертога, сын Лорда Гондолина, — и усмешка зазмеилась, кривя ее красивые губы.
Я замотал головой, стараясь заглушить в себе ярость и вцепился в дверную ручку, застыв на пороге.
— Отвечай, зачем ты это сделала?! — стараясь не терять самообладания, вновь спросил я.
— Я не меньше, а то и больше твоего жажду обрести отца! И я не меньше твоего заслужила носить имя Аранвиэль! Если отец сейчас в Мандосе, то Лорд Лаурэ повинен в его гибели! Это он оставил отца в луже крови на растерзание врагам! — отчаянно кричала Серлотэль.
— Замолчи! — бросился я к ней. — Ты не знаешь, что такое война! Ты не знаешь, что такое долг! Тебе неведома и сотая доля страданий, что вынесли те, кто отправился в Исход и жил в Эндорэ! Ты сейчас же вместе со мной пойдёшь к Лорду Глорфинделю и скажешь ему, что берешь свое условие назад!
— Никогда!
— Я не буду повторять дважды, Серлотэль! В отсутствие нашего отца я — твой самый близкий родич мужского пола, а потому я приказываю тебе немедля отправиться со мной!
В ответ ее глаза засверкали ненавистью. Этот взгляд разъяренной кошки мог заставить дрогнуть того, кто повидал на своем веку меньше ужаса и не преодолел всех выпавших мне испытаний. Я же не дрогнул и замер, всем видом показывая, что ожидаю, когда она поднимется со своего места.
Серлотэль вскочила на ноги. Движения ее были порывисты и резки. Брови сошлись у переносицы, челюсти сжались, равно как и кулаки. А из тонких раздувавшихся ноздрей, казалось, вот-вот повалит дым. Не обращая внимания на ее негодование и злобу, я попрощался с Леди Алмиэль и вывел сестру на улицу, где нас дожидался Арвилинвэ.
Втроем мы направились в сторону дома Глорфинделя. Однако по дороге, когда мы уже почти достигли неприметного одноэтажного строения, где он разместился, нам встретился его оруженосец и сообщил, что Лорд несколькими часами ранее отправился в Альквалондэ.
Я просил благородного Арвилинвэ задержаться в доме моего деда, оставаясь подле Леди Аилинэль. Тот согласился, пожелав мне удачи и уступив сестре свою лошадь. Проводив взглядом удаляющегося усталой походкой отцовского друга, я повернулся к Серлотэли:
— Мы отправляемся в Лебединую Гавань! Надеюсь, нам удастся застать его в порту…
========== Часть 16 ==========
Я спешил, а оттого пустил коня крупной рысью, не обращая внимания на красоты окрестных степей и то и дело подгоняя лошадь сестры. Ехали молча. Ни мне, ни Серлотэли не хотелось заводить беседу даже в осанве.
Примерно через два часа непрерывной быстрой скачки я заметил, что мы нагоняем неспешно двигавшуюся в сторону Альквалонде группу вооруженных всадников. Все еще не оправившийся от совершенного сестрой жестокого поступка, я не сразу понял, что Серлотэль и я приближаемся к патрулировавшему восточный тракт отряду стражей Тириона во главе с благородным Альвэ.
Он тоже заметил нас еще издали и жестом велел своим верным остановиться.
— Ты и твоя сестра разыскиваете меня? Что-нибудь случилось дома? — встревоженно спросил мой дед.
— Нет, господин мой, дома все спокойно, — ответил я, поравнявшись с его лошадью. — Мы с Серлотэлью направляемся по срочному делу в Альквалонде…
— Что за дело могло заставить вас нещадно гнать лошадей, спеша в оплот тэлери? — удивился Альвэ.
Я взглянул на побледневшее лицо сестры. Она опустила пушистые черные ресницы, не смея глядеть в глаза командиру тирионской стражи.
— Лорд Глорфиндель намеревается отплыть в Великие Земли, и мы хотели увидеть его и просить не делать этого… — начал я, повернувшись к Альвэ. — Вам известно, что он со вчерашнего вечера нареченный Серлотэли?
Дед не успел ответить, потому что внезапно вперед выступил конь, несший на своей каурой спине Маладора.
— Друг мой! Леди Аранвиэль! — он широко улыбался, приветствуя нас. — Но как вы здесь очутились? Не слишком ли далеко вы заехали для простой вечерней прогулки? — и он разразился счастливым смехом.
— Мы спешим по делу в Альквалонде, друг мой, — сказал я, протянув ему руку. — А как ты оказался здесь?
— Он теперь служит в тирионской страже, — ответил за него Лорд Альвэ, в то время как сам Маладор светился гордостью. — Твой товарищ отлично показал себя в истории с поединком, и я пригласил его в мой отряд. Но постойте, ты сказал, что Лорд Лаурэ — нареченный твоей сестры? Зачем же он хочет покинуть ее и наш благословенный остров?
— Мы тоже считаем, что у него нет на это причин, — заявил я, не желая подвергать испытанию стыдливость Серлотэли. — Поэтому я решил отговорить его от плавания и попросил сестру помочь мне. Кто как не она, его невеста, сможет найти нужные слова, чтобы задержать Глорфинделя в Амане!
— Он уплывает, ибо я сказала ему, что стану его супругой лишь после того, как он привезет в наш с матерью дом моего отца! — громко и отчетливо, чеканя слова, проговорила Серлотэль.
— Что?! — вырвалось у Альвэ.
Маладор же прикрыл рукою рот, таращась на сестру во все серо-синие глаза. Другие воины отряда тоже обратили взоры на глядевшую куда-то вдаль Серлотэль.
— Это правда, — потерянно произнес я, низко склоняя голову, пожираемый стыдом.
Я не решался взглянуть ни на одного из собеседников, рассматривая пыль под копытами моего скакуна и чувствуя, как пламя стыда за сестру опалило щеки. Вокруг слышался топот многих лошадиных копыт и конское фырканье, но голосов стражей не было слышно. Наконец после паузы, показавшейся вечностью, Лорд Альвэ молвил:
— Твоя цель благородна, как и все, что ты делал, очутившись в Благословенном Краю. Я готов отправиться с тобой. Хоть уже не одно столетие минуло с той поры, как довелось мне видеть величие Лебединой Гавани, и кровь навеки разделила народы нолдор и тэлери, ради благородной цели я поеду вновь туда и буду помогать тебе всем, чем смогу.
— Я тоже поеду с вами! — вмешался Маладор. — Недолго я знаю тебя, друг Воронвэ, а уже постиг, что мало найдется квенди благородней и чище сердцем. Я буду рад, если смогу помочь тебе.
От смущения я не нашелся, что сказать. Никаких слов благодарности не было достаточно, и я лишь кивнул, низко склонив голову. Дальше в направлении Альквалонде мы отправились уже вчетвером, отпустив отряд патрульных Лорда Альвэ обратно в Тирион.
