Мирионэль представила ее как Тулинде. По всему было видно, что до того, как гватель начала жить с ее родителями, она была знакома с этой темноволосой нолдиэ.
Сама Келебриан причисляла себя скорее к эльдар, чем к нолдор, хотя немного знала квенья и могла объясниться на этом языке. Да, ее мать была нолдиэ, как и Мирионэль, приходившаяся матери родней, но Келебриан больше тяготела к отцовским корням. Она и внешне была точно как отец — жемчужные, чуть волнистые длинные волосы, бледное лицо, серые блестящие глаза, черные брови и длинные черные ресницы. Одним словом — настоящая эллет, как те, что когда-то жили в легендарном королевстве Тингола и Мелиан.
После встречи с Тулинде, которая рассказала, что давно вышла замуж и счастливо живет с мужем и их детьми здесь, в этом райском местечке, которое они называли Имладрис, Мирионэль казалась встревоженной даже больше прежнего.
Вдруг каменный пол задрожал под их ногами, послышался топот нескольких десятков лошадей. Они обернулись и увидели, как по неширокому мосту, ведущему на плато перед палатами Владыки здешней красоты, на балконе которых они стояли, в город въезжает отряд вооруженных эльдар.
— Идемте же! — обратилась к ним всем Леди Галадриэль с обаятельной улыбкой, жестом указывая на ведущую вниз лестницу, — Встретим Владыку Имладриса и его свиту!
Они спустились во двор. Келебриан сразу угадала, кто из этих темноволосых эльдар был Владыкой. Золоченые латы и богато украшенная диадема отличали этого эльда от прочих воинов. Он спешился раньше остальных и церемонно приветствовал Леди Галадриэль поклоном и формальными фразами вежливости, украдкой бросив взгляд на стоявшую в стороне Келебриан. Когда же он, наконец, заметил вышедшую из-за спин прислуги и его свиты Мирионэль, с ним случилось то же, что несколькими минутами ранее с Тулинде — Лорд Пэрэдель, забыв о приличиях, словно мальчишка, бросился на шею ее дорогой гватель, чем вызвал в Келебриан двойную ревность. Во-первых, ей претило, что он ее не заметил, а все его внимание было поглощено объятиями, слезами и бесконечными расспросами, во-вторых, Мирионэль — ее любимая названная сестра, а не этих неизвестных ей эльдар из зачарованной лощины.
Лорд Элронд оказался скучным тихоней и определенно ей не нравился. Они пробыли в Имладрисе совсем недолго, и все это время он не расставался с Мирионэль. Келебриан, привыкшая быть в центре внимания, почувствовала себя скверно и торопила мать с отъездом из этого слишком идеального места. Его Владыка обмолвился, что воссоздал какой-то далекий город на западе, о котором рассказывал ему отец — что за непростительная сентиментальность?! Раздраженная Келебриан была рада покинуть Имладрис и жаждала новых впечатлений и приключений.
Ее мать, казалось, тоже очень спешила поскорее попасть в столицу Эрегиона. Последний перед приездом день они гнали лошадей просто нещадно. Прибыв в Ост-ин-Эдиль под вечер, они остановились в первом встретившимся им гостевом доме и спешно переодевшись поспешили во дворец Владыки Келебримбора.
Серебряная Королева была измотана долгой скачкой и ужасно устала, но Леди Галадриэль не желала ничего слышать. Она надела одно из самых красивых своих платьев, украсила себя драгоценностями и в таком блистающем бриллиантами и белым золотом диадемы виде собралась заявиться поздним вечером к Владыке, вопреки всем правилам этикета и здравому смыслу.
Нехотя Келебриан и Мирионэль последовали за Леди Лориэна, которая, казалось, была вхожа в резиденцию Лорда Келебримбора в любое время суток. Блистающим вихрем пронесясь по ступеням дворца, затем через неосвещенную приемную и широкий длинный коридор, Леди Галадриэль, за которой едва поспевали Келебриан и Мирионэль, рывком широко распахнула двери обеденной залы не ожидавшего ее появления Владыки и театральным голосом произнесла:
— Дорогой родич, сегодня я как никогда вовремя!
Эту любовь матери к подобным эффектам Келебриан не понимала никогда. То, что случилось за этим, жемчужина Лориэна наблюдала, словно сцену из плохо поставленного и порядком надоевшего спектакля: Лорд Келебримбор поднялся навстречу ее матери, но слова формальных приветствий, похоже, застыли у него в горле, он вперил ошалелый, на грани неприличного, взор в ее гватель, словно самой Келебриан и не было в зале. Мирионэль, тоже смотревшая на него во все глаза, закрыла ладонью рот, из ее глаз по румяным щекам струями лились слезы.
— Тьелпе… Тьелпе… — удалось разобрать Келебриан чуть слышный, сквозь прикрывавшую рот ладонь, шепот ее названной сестры.
====== Искушение ======
Комментарий к Искушение Mae lostannen (синд.) – букв. Хорошего сна (Спокойной ночи).
Otorno (кв.) – названный брат, побратим
Mittalmar (кв.) – Нуменор
Келебримбор http://arda.9bb.ru/img/avatars/000b/db/6c/87-1364500827.jpg
Люблю иль нет, — легка мне безнадежность:
Пусть никогда не буду я твоим,
А все-таки порой такая нежность
В твоих глазах, как будто я любим.
Д.Мережковский
Ее кузен Тьелпе стоял перед ней в свете ярко горевших огней обеденной залы, как когда-то в замке Таргелиона. Он почти не изменился за бессчетные годы, что прошли с момента их последней встречи, когда он подарил ей заколку-бабочку.
Лорд Келебримбор был чуть выше ростом своей кузины и обладал тонкой талией в сочетании с широкими, как у привычного к работе в кузнице, плечами — фамильной чертой мужчин Первого Дома. Его сине-серые, как у самой Мирионэль, глаза смотрели на нее жадно, горячо, неистово, если только так можно описать взгляд мужчины, который смотрит на свою кузину, отсутствовавшую в кругу его постоянных знакомых больше тысячи лет.
— А вот и твоя кузина, Тьелпе, — ласково сказала Леди Галадриэль, подталкивая их друг к другу.
— Великие Валар! — Мирионэль несмело протянула руки, чтобы обнять родича.
Тьелпе был жив и здоров, после стольких лет, что они считали его павшим в Нирнаэт — это казалось поистине невероятным. Он сделался властителем целого королевства, как и подобает принцу Первого Дома, но был одет, как и прежде, в простую и удобную одежду, служившую ему в качестве рабочей. Никаких украшений, никаких дорогих тканей и пышных сложных узлов, а лишь кожаный ремешок вокруг головы, чтобы длинные собранные в хвост волосы не мешали во время работы, массивные кожаные наручи на запястьях и грубый пояс со множеством приспособлений, на которых крепились инструменты. Таким Лорд Эрегиона показался кузине в тысячу раз милее, чем если бы на нем, подчеркивая его красоту, сверкали сотни бриллиантов и струились складки шелков и атласа.
Келебримбор не сводил с нее глаз, но когда Мирионэль обняла его, все же прикрыл их, смыкая руки вокруг ее талии и шепча:
— Как я ждал… Мирионэль… — он глубоко дышал, стараясь осознать происходящее. Его единственная была сейчас в его объятиях, такая теплая, живая и реальная после тысяч ночей, что он провел без сна, вспоминая ее, шепча ее имя, думая о ней как о пригрезившемся ему прекрасном видении.
Артано оказался провидцем — она действительно пришла к нему и теперь он счастлив. Больше он не даст ей ускользнуть, не покинет ее и никуда не отпустит, а плакать она будет только от радости.
— Нам нужно поговорить наедине об одном деле, племянник, — сказала Леди Галадриэль, рассматривая с улыбкой замерших в объятиях друг друга кузенов, — но не сейчас и не здесь… Мы поговорим завтра утром. Позволь представить тебе мою дочь — Келебриан, — Леди Лориэна подвела ближе к все еще осторожно обнимавшему Мирионэль Келебримбору свою жемчужину.
Ее родич кивнул среброволосой красавице и, нехотя разомкнув объятия, спросил:
— Где вы остановились? Я пошлю туда, чтобы перевезли ко мне ваши вещи. Вы — мои гостьи здесь, в Ост-ин-Эдиль.
Как только по указанному Галадриэлью адресу были отправлены слуги, чтобы забрать и перевести во дворец скарб его дам, Владыка Эрегиона пригласил их присоединиться к скромной трапезе, что они с удовольствием и сделали.
Леди Лориэна, казалось, спешила завершить ужин как можно скорее, чтобы добраться до отведенных ей, воспитаннице и дочери лучших покоев дворца. Она была молчалива, и лишь изредка устремляла взор на остававшиеся затемненными дальние углы залы.
