Нэрвен молча смотрела на него, прищурив светло-голубые глаза-топазы и затаив дыхание.
— Я лишь хочу сказать, малышка, что ты должна оставаться рассудительной и мудрой… какой ты всегда и была. Когда ты сказала нам, что у тебя будет самый прекрасный супруг во всей Арде, сомневаюсь, что ты говорила о краснолицем сыне нашего гордеца-дяди, — Финдарато ходил вокруг стола, заложив руки за спину и покачивая красивой головой, — Надеюсь, ты понимаешь, что это всего лишь нечестивое желание роа говорит в нем? — Артафиндэ резко повернулся и быстро взглянул на нее в упор, его темные брови вопросительно изогнулись.
Нэрвен кивнула, опуская взор и чувствуя, как загорелись щеки.
— Не тревожься, сестра, — чинно кивнув в ответ, продолжал старший брат, — Мы уймем в Карнистиро эту проснувшуюся плотскую жажду. Я поговорю с дедом Финвэ — ему скоро найдут подходящую невесту из нолдор. Мы, как ты понимаешь, никогда не породнимся с отпрысками Феанаро, которых все терпят только из-за деда.
Нэрвен тогда хотела спросить про Амариэ — почему он до сих пор на ней не женился, а продолжает столько времени ходить в женихах, давая поводы для сплетен и слухов за спиной бедной девушки, но не решилась, сказав с напускной небрежностью:
— Ладно, Финни, не трать слов, — она хмурилась, — ты у нас как никто умеешь усмирять жажду роа… Сейчас время отдыха — Лаурелин угасает, — она бросила взгляд в приоткрытое окно, откуда веяло свежестью сумерек, — так что я пойду к себе. Отдыхай, брат, — и, слегка склонив голову в формальном поклоне, Нэрвен покинула комнаты Инголдо.
Мудрость Галадриэли была велика. С того дня она все делала, чтобы избежать встреч наедине с четвертым сыном Мастера. А о случае в кедровом лесу совсем забыла. И вот сама судьба напомнила ей об этом — далеком, как будто случившемся не с ней, а лишь слышанном от какой-нибудь из ее придворных дев.
Держа в руках клочок пергамента — старого, с истлевшими краями, и перечитывая потускневшие от времени чернила — его слова, обращенные к ней, она подумала, что после того дня они толком никогда и не говорили больше.
Вдруг Леди Галадриэль встрепенулась, словно вспугнутый кем-то белый лебедь, поворачивая длинную шею то вправо, то влево:
— Где же она, Кано? Где это дитя?
====== Под Варды синими сводами ======
Комментарий к Под Варды синими сводами Edhil (синд.) мн.ч. – Эльфы
Ах! Золотом облетают листья под ветром
годы, бессчетные как крылья деревьев,
Долгие годы прошли, как быстрые глотки
Сладкого меда в величавых залах
за гранью Запада, под синими сводами Варды
где трепещут звезды
от звуков ее песни, песни священной королевы
Ныне кто кубок мне вновь наполнит? Namárië
Построенный в южной части Эрин-Ласгален, поближе к владениям Амдира, замок Владыки Орофера, представлявший собой огромный деревянный сруб с башнями-теремами, был много роскошнее прежнего жилища в Нан-Эльмоте. Он был намного больше, комнаты были просторнее и обставлены деревянной мебелью.
Полным ходом у Орофера и его верного помощника шло налаживание работы строящихся повсеместно мастерских по выделке кожи и поживу одежды, кузниц, виноделен и прочих необходимых для процветания нового королевства производств. Кроме того, через Амдира и его эльдар Ороферу удалось наладить каналы поставки к ним необработанного металла и готовых изделий из него. Важным было развивать торговлю с наугрим, что жили в копях Мории. Местные гномы были даже сговорчивее тех, что населяли Ногрод и Белегост. Они быстро осваивали язык эльдар Орофера и бегло говорили на наречии местных лесных эльдар, которых народ из-за гор обнаружил в облюбованном для начала новой жизни лесу.
Амдир и Орофер по-прежнему были соседями и лучшими друзьями, проводя много времени в компании друг друга за разговорами о будущем этого края и рассуждениями о происходившем в Белерианде. Они выезжали на охоту, заодно исследуя новые для них территории, путешествуя со свитой вдоль небольших бурных рек лесного края, бравших свое начало на восточных склонах Мглистых Гор и все как одна впадавших в Андуин Великий.
Амрот, сын Лорда Амдира, родившийся незадолго до начала Великого Переселения, подрос и теперь вступал в пору совершеннолетия. Его отец просил Орофера дать добро на то, чтобы Тэран-Дуиль занялся обучением и воспитанием юного принца Лориэна.
— По правде сказать, мой друг, Лис не на много старше твоего юнца. Он родился за шестьдесят весен до Дагор Браголлах. Ему нет и двух сотен лет. Не знаю, чему он мог бы научить. Наставником юного эделя должен быть умудренный годами взрослый муж.
— Твой сын, друг мой, не единожды показал себя бесстрашным и искусным воином. Он владеет техниками боя неизвестными нам. Кроме того, он хороший следопыт и охотник. Я уверен — он достаточно умудрен и может многому научить Амрота… — Амдир помолчал и добавил. — И потом, меллоннин, я бы хотел, чтобы наши дети были дружны так же, как мы с тобой, — венценосный аваро с улыбкой похлопал Владыку Эрин-Гален по плечу.
Орофер ответил ему такой же улыбкой искренней дружбы и признательности. Им всегда было интересно вместе; темы для разговоров не переводились, а если они уставали от бесед, то в молчании сидели в приемной Орофера, потягивая вино. Каждый был погружен в собственные мысли или чтение, но при этом чувствовал — рядом верный друг. Это чувство было умиротворяющим душу бальзамом, способным залечить любые раны.
Поддержка Амдира сыграла важную роль. Не только из-за повседневных бессчетных дел и забот, свалившихся на его плечи, когда они осели на новом месте, но и благодаря общению с верным другом Владыка Орофер смог пережить потерю леди Нифрелас. Теперь, когда ее не было рядом, воспоминание о том, что когда-то он женился на ней по расчету, причиняло жестокую боль. Ороферу казалось, что он недостаточно любил и ценил ее, оскорбляя своим снисходительным отношением эту хрупкую, нежную и преданно обожавшую его эллет.
— Ты всегда находишь слова, чтобы убедить меня, друг мой, — отвечал Орофер.
Так принц Амрот был отправлен его отцом гостить в жилище Владыки Эрин-Гален в качестве ученика и подопечного единственного сына хозяина Зеленолесья.
Принц Лориэна был среднего роста — стройный и гибкий, как все недавние подростки. Черты лица его были тонкими, еще полудетскими, волосы — прямыми темно-русого оттенка, глаза — большими желтовато-карими в черных пушистых ресницах. Он был склонен к мечтательности и уединению, много читал, размышляя сам с собой обо всем на свете. Как и другим эдиль в его юном возрасте, ему не хватало умного и ученого собеседника, готового как выслушать его мысли, так и помочь советом или наставлением.
Амрот, так вышло, никогда не видел единственного сына Владыки Орофера. Тот все время пропадал в лесной чаще, исследовал лес с отрядом преданных ему воинов. А во время похода, когда сам Амрот был еще совсем маленьким ребенком, держался среди простых эльдар, никогда не появляясь рядом со среброволосым другом отца.
И вот теперь, когда он пересек порог замка Орофера, Амрот каждую минуту ждал наткнуться на его сына, Тэран-Дуиля, о котором слышал немало рассказов от воинов из свиты отца. Принц Тэран-Дуиль, прозванный Лис, по словам рассказчиков, был ловким умелым охотником, искусным воином, принимавшим участие во всех крупных сражениях недавно ушедшей эпохи, и заслуженно носил славу непревзойденного мастера двумечного боя. Владением подобным мастерством не мог похвастаться никто из свиты Амдира, ни даже из приближенных Владыки Орофера. Они все были меткими лучниками, хорошо умели метать кинжалы и могли сражаться с помощью коротких мечей с широким лезвием, но никто не владел техникой боя двумя длинными сабельными мечами, которой они так восхищались в исполнении сына Орофера.
Сам принц Амрот тоже хорошо стрелял из лука и мог при случае сражаться голыми руками или на кинжалах, а также был достаточно ловок и быстр. С преувеличенной самонадеянностью, свойственной его юному возрасту, он думал, что вполне смог бы одолеть этого загадочного и малообщительного Лиса.
