— Я клялся вашей дочери в вечной любви, — заговорил, чувствовавший себя оскорбленным и пылавший праведным гневом, ороферион, — Столько раз я хотел отправиться в Амон-Эреб, в надежде увидеть ее, и каждый раз все вокруг восставало против этого желания! Но я не остановлюсь ни перед чем на пути к ней, — почти кричал он, — клянусь всем сущим! Мирионэль — моя! — выкрикнул он в лицо замершего перед ним князя изгнанников, — И благодаря воле Высших Сил, или вопреки ей, но мы будем вместе… — Тэран-Дуиль бессильно опустился на пол, опираясь спиной о стену. Запал угас также быстро, как и загорелся, и теперь Лис чувствовал упадок сил. Лорд голодрим тоже сел на скамью, тяжело облокотившись о стол.
— Где ожерелье гномов? — спросил он своим грудным голосом, — Камень, что в него вделан, принадлежит нам.
— Уходите отсюда, — негодующе ответил Лис, — Уходите немедленно! Я ничего не знаю о камне, кроме того, что из-за него уже лишились жизни сотни, если не тысячи. И теперь вы пришли сюда, чтобы убивать наших женщин и детей за ваш проклятый камень?
— Мы принесли Клятву, — ответил Карантир тихим мрачным голосом, — Отдай мне камень, или скажи, где я могу найти его?
— Я отведу вас к Владыке, — качая головой, с отчаянием в голосе проговорил Лис. Даже если сейчас он меньше всего представлял, где мог находиться Диор, ему казалось, что он найдет его в королевских покоях, в которых, как он помнил, был потайной выход из дворца, ведущий на поверхность.
Выйдя в коридор, они услышали громкие крики и топот множества ног. Побежав в том направлении, они обнаружили за одной из дверей широкий извилистый коридор, в конце которого, перед наглухо запертыми дверьми в покои Таура, стояли воины-лучники синдар из регулярной армии, неизвестно откуда взявшиеся здесь, в самом сердце дворца.
— Пропустите! Дорогу! — крикнул им Тэран-Дуиль, и они с Карантиром протиснулись к плотно затворенным дверям.
— Они там, эти бестии, — сказал Лису один из воинов, — они убили Таура и многих его приближенных в тронной зале… Туда сейчас лучше не входить, браннон, — не было понятно, о чем именно он говорит — о тронной зале, где был убит Диор, или о двери в его покои, у которой они сейчас столпились.
Услышав слова лучника, Карантир прижался к двери:
— Курво, Турко, это я! — крикнул он сквозь толщу массивных створок, стараясь перекричать толпившихся у входа синдар.
— Кто вас прислал? — пытался выяснить у воинов Тэран-Дуиль. Оказывалось, к ним, не добившись толку на втором рубеже обороны, добрался Ненар, отправленный Саэлоном. Он-то и привел их во дворец Владыки.
Дверь распахнулась и за ней показались покои Владыки Дориата, превратившиеся в кровавый кошмар. Кровью были измараны расписные стены, кровавые разводы были на полу, лужи крови виднелись тут и там, под телами убитых королевских вельмож эдайн, их жен и слуг. Все, кто думал найти надежное убежище в покоях короля жестоко ошибались. Посреди огромной комнаты, топча сапогами дорогой кашемир покрытых багровевшими всюду кровавыми пятнами покрывал, шелк пуховых перин и подушек, вышитых золотом и самоцветами, стояла группа воинов в масках-шлемах в форме драконьих голов, числом около дюжины, во главе которой были двое статных одинаково одетых эльдар, державшихся так, что было понятно — лидеры они.
Лорд Карантир вошел решительным шагом в комнаты Владыки синдар, отдаляясь от Лиса и толпившихся в нерешительности лучников, и стал что-то горячо говорить двум лидерам группы на языке изгнанников, который Лис понимал лишь частично. Они отвечали ему, громко выкрикивая что-то и указывая на лежащие вокруг тела.
Произошедшее затем Тэран-Дуиль всегда помнил смутно, как сквозь сон, настолько нереальным и невозможным, оно ему казалось. Лорд Карантир и его братья, а Лис понял, что это были они, повернулись к нему и уже собирались двинуться навстречу, к выходу из оскверненных покоев Владыки, когда из-за поворота извилистого коридора стремительно вынырнул Саэлон с группой воинов — эльдар и эдайн, в руках которых были широкие синдарские мечи. Сам Саэлон держал в руках принадлежавший Тауру Элу Аранрут — его Лис узнал бы из тысячи других клинков.
Увидев братьев феанорингов, Саэлон крикнул обступившим вход в покои короля лучникам:
— Стреляйте! — они, казалось, лишь ждали команды — град стрел обрушился на Лорда голодрим, его двух братьев и их маленький отряд.
Лис не успел даже вскрикнуть, как воины, прибежавшие с Саэлоном, во главе с оруженосцем Орофера, воспользовавшись замешательством противника, набросились на захватчиков.
— Саэлон, нет! — закричал Лис, рванувшись в гущу сражавшихся.
Он успел заметить, как Лорд Карантир упал навзничь, запрокинув голову, сраженный вонзившимися в его тело многочисленными стрелами, и кто-то из находившихся рядом воинов синдар полоснул кинжалом по его обнажившейся шее, от чего тот дернулся всем телом, как в судороге, разжав пальцы и оскалив белые зубы. От этого зрелища у Лиса потемнело в глазах, он оглядывался вокруг невидящим взором и лишь чудом не попал под удары, которыми обменивались сражавшиеся.
— Скорее, браннон, — Саэлон выдернул его из боя, схватив за руку и потащил к дальнему углу комнаты, — они скоро будут здесь… — с этими словами он повернул один из настенных светильников слева от ложа Владыки, похожего на кучу смятых в беспорядке и затоптанных грязными сапогами покрывал. В стене, с хриплым трением каменных плит одна о другую, открылась небольшая низенькая дверца.
Втолкнув обезумевшего Лиса в открывшийся за дверцей проход, Саэлон подозвал нескольких бывших с ним воинов эльдар и, пропустив их внутрь, схватился за дверцу, закрыв ее за ними изнутри. Лис безвольно шел по низкому и темному проходу, подталкиваемый Саэлоном, то и дело спотыкаясь и не обращая внимания на кровь, сочившуюся из раны над коленкой. Сердце его заходилось от пережитого потрясения, от осознания того, что случилось. Он привел Лорда изгнанников в ловушку, обрек на верную гибель отца его нареченной любимой и такой желанной Мирионэль, тем самым навсегда отняв у них возможность быть вместе. Эта мысль вгоняла его в состояние безвольного безразличия ко всему происходящему вокруг. Он не чувствовал боли от ран и царапин, жажды, холода, а только отчаяние и пустоту. Прошедшая ночь искалечила его дух больше, чем пылающий ад Нирнаэт.
Тэран-Дуиль продолжал идти, согнувшись, по низкому коридору тайного хода, ведущего на поверхность, машинально передвигая ноги. Если бы не поддерживавший его Саэлон, он бы лег прямо на сырой пол, закрыл глаза и лежал бы так, дожидаясь, пока его дух отправится в залы Властителя Судеб.
====== Три сильмарила ======
Комментарий к Три сильмарила Отрывок из этой главы был опубликован отдельным одноименным фиком.
Atto (кв.) – папа
— Кано… — Маэдрос замер, стоя на пороге помещения, которое еще прошлым вечером являлось покоями Владыки Дориата. Сейчас оно было наполнено окровавленными телами, наваленными друг на друга в лужах темно-коричневой, в освещении настенных ламп, крови, — не пускай сюда близнецов, — сказал старший феаноринг стоявшему за его плечом брату. Тот, отодвинув Маэдроса, прошел вперед, неслышно ступая между телами и разглядывая убитых, на бледном осунувшемся лице было сосредоточенное выражение того, кто напряженно ищет что-то и никак не может отыскать.
Сильмарил они так и не нашли. Были обысканы все комнаты и залы, все бесконечные коридоры и переходы, все лестницы и подсобные помещения. Ожерелья с камнем нигде не было. Оно исчезло. Ясно было, что кому-то удалось сбежать, скрыться в суматохе и неразберихе первых часов штурма дворца, и этот кто-то скрылся, унеся с собой так называемое Ожерелье Гномов — Наугламир.
Победа была на их стороне. Большая часть гвардейцев была убита, были убиты все, кто находился во дворце и не смог покинуть его, сбежав по одному из тайных ходов. Повсюду царил запах крови. Маглор отметил про себя, что у атани кровь пахла не так, как у квенди: «Видимо, это из-за различия в нашей природе…» — подумал он.
