Давние друзья сидели за столом на отрытой веранде и пили чай с мятой. Они не виделись несколько лет, и сейчас за чаем вспоминали свои молодые годы, своих отцов, да и в жизни каждого произошли события хорошие и плохие, поэтому разговору не было конца и края. Рядом с ними на полу лежал здоровенный немецкий дог и слушал старикову речь. Пес все время поднимал то одно то другое ухо, как будто понимал, о чем шел разговор, иногда он громко лаял, когда хозяин повышал вдруг голос и пес отвечал ему в ответ. После семи часов к ним зашла соседка фрау Марта и принесла пирог с рыбой, она была приятно удивлена нежданному гостю из России, включившись в беседу, она так и просидела до позднего вечера с ними.
Николай Федорович возвращался в Россию. Летев в самолете, он ворошил свежие воспоминания об Отто, о теплом приеме и хорошей погоде, им снова удалось съездить на рыбалку, погулять по старой набережной, правда в этот раз без пива. Он сидел в своем кресле в обнимку с потёртым портфелем, и мысленно перелистывал в голове страницу за страницей, перечитывая истории о войне, со слезами на глазах. Подошедшая стюардесса поинтересовалась все ли в порядке, и Николай Федорович попросил немного воды, что бы запить таблетку. Выпив лекарство, он уснул, так же крепко прижав к себе бесценный клад, который вез в Россию.
Глава 17
Ночь перед выпуском свежего номера газеты далась Светлане не легко. Крутясь в своей постели и не находя сна и места в ней, она лежала и думала, что же она наделала. Вспомнив подруг, как испуганно они смотрели на нее, сон и вовсе пропал. Она встала и поплелась на кухню выпить успокоительного, Ричи, завидев хозяйку вяло зевнул и не шевельнулся с места. – «Какого черта я делаю?» – спрашивала она себя. – «И почему у меня такой характер, всегда мне больше всех надо, а что если я не права и меня с треском выгонят с работы. Господи!» – она заглотнула таблетку запив ее водой. – «Я просто уверена, что письмо так и провалялось бы еще год, пока не нашелся смельчак вроде меня, но ведь дирекция должна была знать о нем, все письма регистрируются а сомнительные идут через верх. Все это странно конечно, ведь кто-то подложил его ко мне на стол вместе с кучей остальных писем и документов, либо кто-то трусливый, но честный, либо полная скотина, которая хотела меня подставить.» – Светлана пересела ближе к мокрому от дождя окну. – «Наверное хорошо быть набитой дурочкой, с мозгами с грецкий орех. Ладно, дело сделано, что теперь, отступать уже нет смысла, завтра все откроется и выльется наружу.» Дождь бил в окно с такой силой, что голова разрывалась. – «И как можно заснуть под такой звон,» – обхватив голову руками она смотрела на залитую водой улицу, присмотревшись, она разглядела молодую парочку сидевшую под детским грибком-песочницей, жавшихся к друг другу, – «Вот точно влюбленные дурочки, как мы когда то с Сашкой…» При приятных воспоминаниях о счастливом времени с мужем, на глазах у Светы появились слезы. Вернувшись в постель, и покрутившись еще с пол часа, таблетка начала действовать, Света наконец уснула.
Холодным, влажным утром, выйдя из метро, Светлана направлялась в сторону редакции, но вспомнила, что забыла позавтракать, в желудке было совсем пусто. В этот день быть злой и голодной она не хотела, поэтому зашла в кафе «Уют», неподалеку от редакции, купив с собой стакан кофе и бутерброд с сыром и зеленью. Отвлекшись на то, что бы убрать бутерброд в сумку, мимо пробегал молодой человек в спортивной одежде, задев локтем Светлану. Выронив стакан с кофе, Света грубо выругалась, чего не делала раньше, нервы сдавали. Махнув на все рукой, она поплелась в офис.
Сенсация которая все утро лилась из газеты «Новости», уже охватила весь город и возмущенному народу не было предела. Люди с разными мнениями разделились на группы и собрались, одни на площади перед зданием администрации, другие возле редакции. Одни требовали немедленного отстранения мэра от службы, и во все горло орали что бы он убирался вон из города, опозорив на всю страну их замечательный город, некоторые даже требовали посадить взяточника в тюрьму, кто-то успел на быструю руку нарисовать неприличные лозунги. Противники, возле редакции, требовали объяснений и доказательств написанного, кто-то кричал пусть накажут автора статьи, который клевещет на нашего мэра.
Вся редакция затихла. Охрана по приказу с выше, закрыла центральный вход, боясь проникновения и раздор протестующих, все сотрудники сидели в офисах и не высовывались.
Одевшись как всегда скромно и серо, Светлана, ожидавшая громкого скандала на работе, сидела у себя в офисе с отекшими глазами и ждала вызова на ковер. За плотно закрытой дверью не было слышно того шума в редакции, который превышал обычный и зашкаливал до предела. Все работники переглядывались, разговаривали и спорили между собой.
– Ты видал, что творит наша Светлана Николаевна? – тряся газетой перед большим носом Антона Семеновича, сказал возмущенно его сосед-коллега. Но Антон Семенович сидел с задумчивым видом и смотрел в никуда, потом вдруг как бы очнувшись произнес:
– А что ты хотел, вроде мышь мышью, а выскочка та еще! – он перевел свой взгляд из ниоткуда на дверь кабинета Светланы.
– Но это же немыслимо! – не унимался, сосед. – Ишь, куда замахнулась? А?!
– А что ты так завелся? – спокойно и уже с ухмылкой продолжал разъяснять ему Антон Семенович. – Видишь какая уверенная, четко ползет вверх. Но ничего, крылья то ей пообломают, вот увидишь.
– Зачем вы наговариваете на нашего главного редактора? – Юля, в красной обтягивающей водолазке вмешалась в разговор и встала на защиту Светланы Николаевны. – Она дело свое знает, и зря ничего и никогда не делает. Это вы все сидите и обсуждаете, а сами то смогли так смело написать? Ругать всякий может. – раскрасневшись от волнения и став под цвет своей водолазки, она немного отдышалась и продолжила. – Она смелая женщина, не каждый мужик смог бы пойти на такой шаг, зарубите это на своем носу! Лучше заткнитесь и помолчите. – Юля складывала в свою большую сумку разные папки.
– Ой никак ты ее оруженосцем стала, носишься со своим фотоаппаратом к ней в кабинет, смотри, не боишься вылететь вместе со своей королевой? – все так же спокойно сложа руки за голову и развалившись в кресле, сообщил ей Антон Семенович. – И мы свою работу знаем, и делаем ее добросовестно, правда Вадим Аркадьевич? Не лезем на рожон.
Вадим, в запачканном старом костюме, как то стал подозрительно оглядываться на заместителя главного редактора, подумывая, не он ли подложил свинью Светлане, «а что… с него станется, хитрец еще тот». Конечно он недолюбливал своего соседа по столу, но в тоже время и побаивался, поэтому всячески потакал и соглашался с любым его мнением, мало ли что. Один раз даже привез в подарок сувенир из Египта, статуэтку в виде верблюда, сейчас она давно пылилась за компьютером Антона.
– Конечно, Антон Семенович, мы не лезем куда не нужно. – Поддакивал и кивал, как старая фарфоровая игрушка Вадим Аркадьевич.
– Ну вот и не лезьте, и не говорите ничего плохого в адрес главного редактора, шуршите тут как крысы… – не договорив, Юля отвернулась от ненавистных ей собеседников.
– Юлечка, прошу не задаваться и не оскорблять, мы все же старше вас, – Вадим привстал с кресла, но живот уперся в стол и посалил его обратно. – Правда Антон Семенович?
Антон Семенович не взглянул ни на того ни на другого, ему был противен Вадим, с его масляной рожей, который вечно что-то жевал и вытирал руки прямо о пиджак. Юля встала, повесила сумку через плечо и вышла совсем из офиса, с гордо поднятой головой, прихватив с собой фотоаппарат.
Противный и режущий ухо звонок встряхнул Светлану и отвлек от раздумий, это звонил телефон, местной связи. – «Вот, оно, началось…» – подумала Света и собравшись с духом и со своими мыслями, провертев в голове разговор, который она уже себе представляла дома перед сном и не раз, встала и пошла на встречу судьбе.
Вся редакция затихла, разговоры и шушуканья закончились, когда из своего кабинета вышла Светлана, каждый мимо которого она проходила проводил ее с испуганным или с сочувствующим взглядом, лишь Антон Семенович злобно глядел в ее строну, поджав свои и без того невидимые губы.
