– Звучит очень опасно.

– Поэтому не говори пока остальным.

– Не говорить им о новой угрозе?

– Она не достанет нас в Южных морях… я полагаю.

Берт промолчал, но в линии его сжатого рта Риччи чувствовала неодобрение.

– Когда ты была в Картахене, кто-нибудь говорил о Святой Инквизиции? – произнес он после полуминуты неловкого молчания.

– Адмирал Гроза сказал, что ждет гостей оттуда.

– Вернувшиеся приходили с начала веков. Против них собирали армии. Они собирали армии. Но около столетия назад в Ватикане нашли какое-то оружие против Вернувшихся. Никому неизвестно, что оно такое. Но если подумать… Принцип «подобное подобным»… Возможно, оружие Инквизиции это…

– У них есть свой Вернувшийся! – осенило Риччи. – Истребляющий других! То есть истребляющая! Она отлично устроилась, черт меня возьми!

– Если это так, то она убила десятки подобных себе. Нам следует держаться от нее подальше.

Но Риччи не спешила впадать в отчаянье.

– Но еще никто не выступал против нее с таким оружием, как у меня, – заметила она.

– Возможно, у них были клинки не хуже, – заметил Берт.

Риччи хмыкнула. Она не поняла, что значили слова Лилиас о мече Океана, но помнила сквозящие в ее голосе уважение и страх.

***

– Я видела тебя с Бертом на палубе, – тоном заговорщицы произнесла Юлиана.

– Ну, да, – кивнула Риччи, раздеваясь. Посвящать Юлиану в подробности разговора ей не хотелось. Знание о Лилиас ее только испугает.

– Я так рада, что ты выбрала его!

– Что? – растерялась Риччи. – Почему?

Она пыталась понять, стоит ли произносить «это не то, о чем ты подумала» сейчас или лучше не спешить, чтобы не вызвать еще больше подозрений.

– Потому что мне… Мне нравится Стефи!

Риччи вздохнула. «Только этого не хватало».

– Ты ведь понимаешь, что это слегка… безнадежно.

– Да, – вздохнула Юлиана с бесконечной грустью. – Но если бы ты тоже претендовала на его сердце, у меня бы совсем не осталось надежды.

– Даже не беря в расчет вредность служебных романов, я бы не стала претендовать на сердце Стефа, – фыркнула Риччи. – У него, думаю, вообще нет сердца. Но если бы и было, я бы не стала участвовать в аукционе за него.

Риччи научилась врать слету и без труда. Но до того, чтобы лгать самой себе она еще не дошла. Так что хоть и с опозданием, но Риччи отдала себе отчет в том, что более, чем слукавила, глядя своей подруге в глаза.

Она не знала, есть ли у Стефа сердце, но очень хотела выяснить.

«Ну и чем ты лучше мужчин, ведущихся на ножки и мордашку?», – укорила она себя. – «Взяла и запала на голубые глаза, золотистые локоны и загадочную душу… Хватит! Если у меня начнет капать слюна, душевно страдающая Юли меня не поймет».

Риччи уважала «право первого взгляда» и отдавала должное внешности Юлианы, а также не забывала о том, насколько губительна для коллектива ситуация, когда капитан начинает думать о шашнях вместо своих обязанностей. И это если вычеркнуть из уравнения тот факт, что она – Вернувшаяся, ведьма, а значит – не совсем человек.

«Тебе стоит выкинуть мысли о нем из головы и пожелать Юли счастья», – сказала она себе.

– Значит, ты хочешь быть с ним?

– Я хочу, чтобы он хотел быть со мной.

Разница тонкая, но существенная.

– Желаю тебе со Стефи удачи, – произнесла Риччи, стараясь вложить в слова побольше искренности. – Она тебе, подозреваю, понадобится.

Юлиана не заметила сквозящей во фразе язвительности.

– И тебе с Берти, – ответила она.

– Я с Берти вовсе не… – начала Риччи запальчиво. Вдохнула, успокаиваясь, и начала снова. – Он хороший парень, но совершенно не в моем вкусе.

Кажется, Юлиана ей не поверила.

Риччи на ее месте тоже бы усомнилась. Даже не будь у нее причин, по которым она желала услышать ложь в словах капитана.

========== Рыбий бог ==========

Риччи поставила все на Индийский океан, как на карту. Но до него оставалась еще треть земного шара, и она использовала появившееся время для того, чтобы отточить свое искусство управлять погодой и фехтовать. И если во втором она ощущала некоторый прогресс, первое выходило у нее отвратительно: собственных ее сил едва хватало на небольшую корректировку направления ветра, после чего она падала без сознания. Использование же меча Океана превращало попытку слегка усилить ветер в почти гарантированный вызов бури.

Ради всеобщего спокойствия Риччи сосредоточилась на фехтовании. Благо и Стефу, и Берту не терпелось поквитаться с ней за те поражения, что она нанесла им в первые дни знакомства.

По новым правилам поединков Риччи проигрывала, если теряла меч или получала укол в место, удар в которое стал бы роковым для человека. Никто на корабле не смог бы нанести ей смертельный удар, но Риччи собиралась подготовиться к сражению с другими Вернувшимися, обладающими способностью ее убить.

Она как раз пыталась подловить Берта на ошибке, чтобы выбить меч у него из рук, когда с вершины мачты донесся радостный крик:

– Земля!

Они немедленно забыли о поединке и бросились к борту.

Известие вызвало необыкновенное оживление на корабле. Они не видели суши уже больше месяца и доедали последние остатки припасов.

Остров, который пока выглядел как маленькое низенькое облачко на горизонте, должен был спасти их не только от снедающей скуки, но и от надвигающегося голода.

– Что это за земля, по-твоему, Берт? – спросила Риччи.

– Не знаю, – ответил штурман. – Карты этих мест не отличаются точностью. Вероятно, одна из нидерландских колоний.

– Колоний? Здесь живут европейцы?

– Вряд ли. Они считают эти острова своими. Но опасаются высаживаться здесь. С большой вероятностью этот остров населен агрессивными дикарями.

– Дикарями? – ахнула подошедшая Юлиана. – Какой ужас!

– У нас есть ружья, – успокоил ее Стеф. – Если на этом райском острове, в самом деле, обитают враждебные аборигены, мы дадим им отпор.

– Далеко не все аборигены враждебны, – заметил Берт. – Большей частью их нападения провоцируют сами путешественниками.

– Из чего я делаю выводы, – хмыкнула Риччи, – что вести переговоры будешь ты, Фареска. А тебе, Томпсон, я поручаю проследить, чтобы никто из матросов от радости не забыл свое оружие на борту.

Остров постепенно вырастал из моря: сахарно белый пляж, густая зелень джунглей и виднеющийся за ними конус вулкана. После долгого плаванья он казался миражом.

Пираты спустили шлюпку с готовым для высадки десантом до того, как начали входить в гавань, чтобы не налететь на коварный риф или незаметную мель. Пользуясь своим влиянием, в предназначенный для разведки и добычи продовольствия отряд попала не только Риччи, но и Стеф, Берт и Юлиана. Риччи не нашла повода запретить им отправиться на долгожданный берег, оставив Мэла главным на судне.

– Я не вижу ни одной струйки дыма над островом, – заметила Юлиана, расположившись на шлюпочной скамье. – Вероятно, на острове никто не живет?

– Или то, что на острове живут люди, которые еще не открыли огонь и едят своих жертв сырыми, – заметила Риччи.

– О, мой Бог!

– Если ты хочешь вернуться на корабль…

– Нет, я не боюсь. Если я встречу кого-нибудь из них я просто достану пистолет, прицелюсь и спущу курок.

– А что ты собираешься делать, если встретишь сотню дикарей?

Юлиана побледнела.

– Пожалуй, я останусь на корабле, – заявила она. – Кто-то же должен приготовить для вас всех ужин.

Стеф и Берт посмотрели на Риччи с видимым неодобрением. Но даже перспектива подгорелой солонины на ужин, не изменила мнение Риччи о том, что она поступила правильно.

«Пока эти двое соревнуются в распускании перьев… то есть в остроумии и услужливости, они абсолютно бесполезны для другой работы».

– У нас не так много часов до темноты, – сказала она, когда шлюпка уткнулась носом в песок. – Нам надо выяснить, сможем ли мы остаться здесь на ночь и либо устроить лагерь, либо собрать побольше припасов. Не теряйте бдительности. Этот остров кажется мирным и безопасным, но мы понятия не имеем, что здесь водится.