– Никогда не верил рассказам этих «очевидцев», – заметил Берт.

– Да что он может нам сделать? – хмыкнула Риччи. – Мэл, приведи этих трусов к порядку.

Порты верхнего ряда распахнулись с душераздирающим скрипом и из них показались стволы пушек – позеленевших и очень древних на вид, но внушительных.

«Эти могут лишь продырявить нам паруса», – подумала Риччи. – «Но вот пушки самого нижнего ряда превратят в щепки все, что на уровне фальшборта».

– Все к пушкам! – крикнула она. – Пустим его ко дну!

Никто из прячущихся или бегущих не послушал ее, и Риччи в бешенстве потянулась за мечом, чтобы угрозами заставить их спасти свои жизни, вспомнила, что оставила его в каюте, и собралась рвануть за ним.

– Это не обычный корабль, – остановил ее Берт. – У нас нет шансов. Не было бы… Но вы можете не только отправиться на этот корабль, но и вернуться. Возможно.

Риччи нашла взглядом сброшенный трап.

Второй ряд портов распахнулся, издав новую порцию ужасающих звуков.

Трап выглядел материальным, корабль выглядел материальным, пушки выглядели материальным, и ядра, скорее всего, тоже окажутся материальными.

Этот корабль мог быть создан Вернувшимся ради уничтожения других, как храм в джунглях, или являлся другим сортом колдовства – порождением этого мира, избавляющим его от пришельцев. Как ни крути, он точно был опасен, но Риччи предпочла встретить опасность лицом к лицу.

– Дай мне свой меч, – сказала она Берту. – Я пойду туда.

Ее голос разнесся по кораблю, и взгляды один за другим обращались к ней. Под прицелом всех этих глаз Риччи уже не могла пойти на попятный.

Застегнув перевязь, она поставила ногу на фальшборт, прыгнула, преодолев разделявшее корабли расстояние, и повисла на трапе.

Риччи бросила последний взгляд на команду и своих офицеров, смотрящих на нее со смесью восхищения и настороженности. Как на опасного непредсказуемого зверя, который пока сражается на их стороне.

«Они мои друзья», – сказала себе Риччи, карабкаясь вверх. – «Именно поэтому я здесь, а не потому, что хочу избежать холодной ванны».

***

«Надо было все-таки взять меч Океана», – подумала Риччи на полпути, но возвращаться было уже поздно.

Чем больше она смотрела на «Летучий голландец», тем больше удивления у нее вызывал тот факт, что он еще не развалился на части. Это однозначно указывало на сильное колдовство, а значит – опасность, но Риччи почему-то не боялась. Словно не забиралась на борт корабля-призрака, а шла в дешевую Комнату Ужаса на городской ярмарке.

Оказавшись на палубе, она огляделась, ожидая увидеть в качестве матросов каких-нибудь жутковатых чудовищ: скелетов, зомби, призраков. Она не увидела никого – но на корабле делалось все, что должны делать люди, словно само по себе: брались рифы, крутился штурвал, скрутился и лег на палубу трап.

По спине Риччи пробежал холодок, но она взяла себя в руки и направилась к корме – если не в рубке, так в капитанской каюте она ожидала найти кого-то, с кем можно вести переговоры.

«В худшем случае я спалю эту плавучую помойку», – думала она. – «Мне даже меч для этого не понадобится».

Нервы Риччи сдали, когда она вошла в рубку и обнаружила все ту же пустоту – только карты шелестели на столе.

– Я хочу видеть капитана! – выкрикнула она, повернувшись к пустой палубе.

Ни звука, ни движения в ответ.

– Добро пожаловать на борт, Риччи Рейнар, – произнес голос за ее спиной.

Она вздрогнула, едва не подпрыгнув на месте, и резко развернулась на каблуках.

Секунду назад помещение пустовало, но сейчас у стола с картами стоял человек и выглядел так, словно она оторвала его от прокладки курса.

– Спасибо, – произнесла Риччи. – А могу я узнать ваше имя?

Она не помнила имя капитана из легенды о «Летучем голландце», если оно вообще называлось.

К тому же, он очень сильно ей кого-то напоминал. Если бы не борода и не деревянная нога, он был бы крайне похож на портрет Френсиса Дрейка из учебника истории.

– Имена не имеют значения, тебе ли не знать, – сказал он, ухмыльнувшись.

– Ладно, – не стала настаивать Риччи. – Что тебе нужно от нас?

– Мне нужно? – капитан казался позабавленным. – Разве это не ты постоянно чего-то ищешь? Дорогу. Или ответы.

– А что вы можете предложить?

– Я знаю все ответы. Но, в конце концов, я капитан, который занимается тем, что доставляет по назначению грузы и людей.

Риччи сглотнула. Невозможно, немыслимо, невероятно… ей все-таки повезло!

– Вы можете отвезти меня домой?

Она затаила дыхание в ожидании ответа.

– Твоего дома больше не существует, – ответил капитан. – Как и твоего мира. И тебя, по большей части.

Голова Риччи закружилась.

У нее имелось множество вопросов к тому, кто знал все ответы. Но какой толк узнавать дорогу, если больше некуда возвращаться?

Теперь она поняла, что никогда не переставала надеяться не только на то, что к ней вернется память, но и на то, что она вернется в мир, который так плохо, но все же помнит.

– Но… зачем тогда я… здесь? – это был единственный вопрос, который она смогла сформулировать.

«Не думаю, что он сможет на него ответить», – хмыкнула она мысленно. – «Есть ли у моего существования вообще смысл?»

– Это легкий вопрос, придумала бы что-нибудь посложнее, – поморщился капитан. – Но я отвечу. Ты здесь потому, что отсюда начинается твой путь в Экон. А твоя судьба – пройти его весь, обрести по пути кое-что важное, кое-что бесполезное, кое-что мешающее, кое-что мало тобой ценимое до того момента, когда ты достигнешь Экона, где потеряешь все.

– Тогда зачем мне туда идти? – нахмурилась Риччи.

– Потому что это твоя судьба, – ответил капитан с видом человека, утомленного глупыми вопросами. – Теперь моя очередь спрашивать? Что ты видишь вокруг? У тебя три попытки.

Риччи растерянно огляделась.

– Корабль? Море? – капитан покачал головой. – Хаос?

– Ты видишь сон, – сказал он, делая шаг и внезапно оказываясь в нескольких дюймах от отшатнувшейся Риччи. – И сейчас ты проснешься.

Ноги перестали слушаться ее, поэтому уклониться от опускающейся на лоб ладони она не смогла.

И погрузилась в темноту, пахнущую солью.

***

Риччи открыла глаза в полной темноте, и в нос ей ударил запах гниения и мокрой соломы – так пахло только в одном из известных ей мест. В картахенской тюрьме.

Подтверждая ее догадку, запястья заломило опостылевшей болью.

Риччи тряхнула головой, укусила себя за внутреннюю часть щеки, но обстановка не изменилась ничуть – все та же мокрая каменная промозглая камера.

– Проснись, – сказала она себе.

Ничего не изменилось.

«Что произошло?», – спросила она себя. Последним, что она помнила, было утреннее дежурство на палубе, которое вообще-то было не ее, но она проиграла в карты.

Реалистичный кошмар? Какое-то колдовство? Временная петля?

Она услышала в коридоре знакомые шаги. Дверь открылась, и адмирал де Седонья вошел в камеру с легкой гримасой отвращения, но без признаков страха, который сквозил во всех движениях охранников.

– Все еще не передумала? – спросил он ее. Риччи разглядела у него в руках мешок, остро пахнущий кровью.

«Это не второй его визит ко мне», – поняла она. – «Это третий. Которого не было».

– Я никогда не передумаю, – ответила она.

«Особенно теперь, когда я знаю, что выберусь отсюда. Что мои ребята вытащат меня отсюда».

– Надеетесь на своих людей? – спросил де Седонья, как будто прочитав ее мысли. – Зря.

Он дернул завязку мешка и вытряхнул перед Риччи его содержимое. Ее самая жуткая, самая неправдоподобная догадка подтвердилась: мертвыми глазами на нее смотрели головы Стефа и Берта.

– Твой корабль затонул, капитан, – произнес де Седонья. – Ваш великолепный меч лежит на дне залива. Но с некоторыми твоими людьми ты еще увидишься, – он широко усмехнулся.

Риччи промолчала, глядя в глаза своих офицеров, погибших в попытке спасти ее. Внезапно она вскочила, схватила принесенный адмиралом фонарь с крючка, на котором тот висел, и замахнулась им.